Между клизмой и харизмой - Аветисян Самвел - Страница 10

— Слушай, а разве «зайка» не мужского рода? «Зайка» все же мой. — Чтобы не хвалить халтуру, я решил разобраться с половой идентичностью зайца.

— Сстатарик, ппанинимаешь, руруммыну мммоможно ттатак, — Гусев, если ему не нравилась тема беседы, сильнее заикался.

— Он вроде как болгарин.

— Ттетем ббоболлее, статаррик.

— Но у Барто вспомни: «Зайку бросила хозяйка — под дождем остался зайка». Не осталась, а остался, — не унимался я.

— Ппопонял, стататарик, кклилип тетебе не попонравился.

— А сколько будет стоить пригласить Киркорова на открытие магазина, чтоб там ленточку разрезал… ну, и чтобы, допустим, вечером спел на закрытой вечеринке?

— Старик, не знаю. Могу спросить, — перестал заикаться Гусев, — позовите и Пугачиху. Звездная пара, старик, — это гораздо круче!

Идея про звездную пару Ярдову показалась, как бы это вернее выразиться, утопичной.

— Послушай, баснописец, если у тебя от собственной значительности выросли крылья, то это не означает, что ты орел. Павлин без перьев. — Ярдов выразился не так витиевато, а гораздо убедительней, используя трехэтажные части речи и бранные междометия.

Вскоре затея с Пугачевой забылась. Но однажды, ближе к весне, поступил звонок от бывшей коллеги моей Зинаиды Фукаловой, которая оставила науку и стала промоутером. Возила из Москвы в Питер Титомира, Ладу Дэнс, Губина, Лику Стар, а обратно — Кая Метова, профессора Лебединского, Таню Буланову. В общем, не бедствовала.

— Тут на днях обокрали Диму Маликова, вынесли из квартиры всю технику, костюмы концертные, — поделилась оперативной сводкой Зина. — подарите ему что-нибудь из приличной аппаратуры? А я взамен повешу ваш логотип на концерте.

— Pioneer устроит?

— Дорогой?

— С чейнджером на шесть дисков и долби-сурраундом. Стоит семьсот пятьдесят долларов.

— Устроит. Приходи, кстати, на концерт в ДК Первой пятилетки. И босса приводи! Сколько отложить билетов?

— Можешь четыре? Будем с женами.

Женам концерт понравился, нам — не очень. После в гримерной Маликов поблагодарил Ярдова за Pioneer и подарил всем по диску с автографом, после чего мне и Ярдову концерт понравился больше. Наутро довольный Ярдов вызвал к себе.

— Пугачева вроде уже не поет. — Ярдов внимательно изучал диск Маликова.

— Да, это так. Пугачева по контракту с Real Records не имеет права петь в течение года. Со слов Гусева, она согласилась на кабальные условия, чтобы достроить загородный дом. И сейчас нуждается в деньгах из-за вынужденного перерыва. Но ей необязательно петь у нас. Достаточно будет ее участия в церемонии открытия.

— Попросит денег немерено. — Ярдов встал из-за стола и направился в туалет, который располагался там же, в кабинете, за потайной дверью.

— Гусев сказал, что уломает на полтинник.

— Гусев — жучара. Половину этой суммы оставит себе. Опускай его на тридцатку. — Ярдов вышел из туалета, забыв застегнуть ширинку.

Я тут же позвонил Гусеву и поехал к нему. После недолгих препирательств уговорил его на сорок тысяч долларов. За эти деньги звездные супруги разрежут ленточку, похвалят магазин, пообщаются с прессой. А вечером Киркоров под покровительством Звезды споет восемь песен на закрытой вечеринке для друзей. Но споет под фонограмму. Живое исполнение стоит дороже, объяснил Гусев.

Зинаида Фукалова вызвалась помочь, усилив программу вечеринки группами «Браво», «Доктор Ватсон», «Колибри» и клоуном Леонидом Лейкиным из театра «Лицедеи». И за все это попросила пять тысяч долларов. Вести вечеринку за триста долларов охотно согласился Евгений Александров, артист театра «Буфф», более известный по передаче «Кружатся диски» на Пятом канале. Вот так все затевалось…

— Куда вы пропали? Аллочка ждет вас в гостиной, — вывела меня из воспоминаний Эмма Васильевна. — про «Прибалтийскую», где пройдет вечеринка, пока не говорите ей. Вы же знаете, насколько болезненна для нее эта история.

Я знал, разумеется, про ссору Пугачевой с руководством гостиницы. Весь город знал. Да что там весь город? Вся страна знала. В далеком, еще советском 1987 году Звезду не поселили в ее любимый номер класса lux[5], а предложили аналогичный, но в противоположном крыле гостиницы. Без вида на залив. Ее же номер был занят жителем из «солнечной Армении», который привез дочку на лечение. На следующий день в «Вечернем Ленинграде» вышла разгромная статья «Поставим звезду на место!», где предлагалось лишить Примадонну звания народной артистки. В редакцию посыпались телеграммы примерно такого содержания: «возмущены буржуазным поведением тчк сдаем билеты зпт не хотим идти на концерт тчк группа ленинградцев». А в некоторых письмах содержались весьма оригинальные предложения «оторвать язык», «залить рот смолой». Это были первые — пусть еще робкие — голоса гласности и перестройки. Звезда поклялась никогда больше не селиться в «Прибалтийской».

Эмма Васильевна провела меня в гостиную и предусмотрительно вышла. Звезда, не глядя в мою сторону, спросила:

— Так вы не чечен, и фирма ваша не чеченская?

— Мы сибирские. То есть основатель и владелец компании родом из Сибири, а я армянин из Тбилиси.

— Грузинов люблю, а с армянами у меня было несколько бизнесов, и во всех меня кинули. Так, рассказывайте, что я должна сделать?

— Разрезать с Филиппом ленточку, дать интервью ОРТ, сказать, что приветствуете первый в России магазин лицензионной аудио- и видеопродукции, где благодаря передовым компьютерным технологиям можно по ключевому слову найти любимую песню. А вечером присутствовать на концерте Филиппа в… — И тут я запнулся, хотя столько раз репетировал эту «судьбоносную речь». Но собравшись духом, я выпалил через секунду:

— Алла Борисовна, вы же знаете, что скандал — двигатель торговли. А скандал со звездой — двигатель с турбонаддувом… Вечеринка с вами пройдет в «Прибалтийской».

— Что-о?! Да вы ополоумели! Вы забыли, как со мной обошлись?! Ноги моей там не будет! Никогда! Какая наглость!

Прибежала Лавринович:

— Оставьте нас, пожалуйста, наедине. Я же вас просила быть деликатнее.

Затея с вечеринкой оказалась под угрозой срыва. Похоже, прав окажется журналист Садчиков, который на вчерашней пресс-конференции ласково съязвил:

— Нам все понравилось. Фуршет отменный, напитки изысканные. Но теперь, когда ажиотаж достиг предела, Ярдов, признайтесь честно — это все блеф. Никакой Пугачевой не будет завтра.

Ярдов уступил микрофон мне.

— Может, и так, Михаил. Но давайте подождем до утра. Если завтра в 8.35 утра из «Красной стрелы» Пугачева не выйдет, значит, все это был блеф.

Кто такой Путин?

— Алла интересуется, а где владелец-то сам?

— Извините, не слышно. — В магазине, и до того тесном, было не протолкнуться. По поддельным журналистским удостоверениям на церемонию открытия проник, кажется, весь город. Нет, вру. Весь город бушевал за витриной магазина на улице, которую милиции пришлось перекрыть.

— Владелец где? — теперь уже криком повторил вопрос Геннадий Руссу, продюсер Пугачевой.

— Вот же стоит между Пугачевой и Киркоровым, — кивком головы показал я на Ярдова.

— Этот жующий мальчик? В мятой футболке?

— Почему же мальчик? Ему двадцать пять лет.

— Есть у вас отдельная комната, где можно спокойно пообщаться с ним?

— Есть, конечно. — С помощью охраны удалось оттеснить толпу и впустить в служебную комнату звездную пару, пройти самим и затащить туда съемочную группу «Взгляда».

— Алла Борисовна, а это правда, что вечером вы поете в «Прибалтийской»?

Зря я похвастался «Взгляду», что мы помирили Пугачеву с гостиницей.

— И все вы, журналисты, знаете. — Звезда укоризненно взглянула на меня. — петь я там не собираюсь. Но, как благоверная жена, я буду присутствовать на концерте Филиппа. Слушайте, давайте сначала выпьем за ребят.

Ярдов деловито откупорил Crystal и, не найдя бокалов, разлил шампанское в бумажные стаканы.