Как демон пару искал, или Всезнающий хвост - Олие Ольга - Страница 2

В один из таких моментов он и осознал: от судьбы бежать нет смысла, он и сам постоянно мучился вдали, с трепетом ожидая, пока настырная деорта его отыщет. Это стало своего рода игрой.

Были мгновения, когда светлокрылая попросту отказывалась отправляться на поиски беглеца. Но ее решения хватало ненадолго. Неугомонная часть тела все время гнала ее вперед. Девушка ругалась, пыталась скрутить хвост, но все оказывалось бесполезно. И она мчалась на поиски неугомонного супруга.

Девушка вздохнула. Воспоминания вызвали улыбку. Ведь сейчас, спустя столько лет, у них наконец появился плод их любви, наследница. Оба родителя души в ней не чаяли. Ведь им столько всего пришлось выстрадать. Но малышка появилась как раз в момент наивысшего блаженства. И только спустя несколько недель девушка ощутила, что внутри ее зарождался маленький комочек их счастья.

Дочка обещала вырасти отличным воином, не знающим равных себе. Потому что история еще не знала такого смешения двух самых сильных рас его мира: деорты — ее расы, и хидров — расы супруга. Хидры, как снаружи, так и внутри, одним своим видом вызывали ужас, ведь их взгляд способен был пригвоздить любого к земле, мог заставить не дышать, впасть в ступор от ужаса, тогда как сами представители данного вида были слишком красивы, даже можно сказать — идеально красивы: правильные черты лица, тренированное тело, широкий разворот плеч, узкая талия, как правило, светлые волосы и янтарные глаза в обрамлении черных ресниц. Деорты, напротив, располагали к себе своей наивной внешностью, тем самым оставаясь недооцененными врагами, за что те потом жестоко могли поплатиться. Ведь мало кто знал, что за показной наивностью скрывается сама смерть.

— Ах ты ж, хитрюга! — раздался за окном окрик супруга, который недоуменно смотрел на дочь, висящую на нем, как зверушка на дереве, одной рукой обхватив отца за шею, ногами обвив его талию, а второй рукой приставив клинок к его горлу.

— Я победила! Иуху-у-у-у… Я теперь самая сильная! — издала воинственный клич малышка, ловко спрыгивая с отца и махая рукой матери, наблюдающей за ними в окно. — Мамуль, я победила! — крикнул ребенок, вызывая улыбку девушки в окне.

Когда Сирина с отцом вошли в дом, оба были довольные, взмыленные и… голодные. За завтраком отец посмотрел на Сирину, уплетающую за обе щеки, и улыбнулся, особенно когда увидел, что вытворяет ее хвост: он то обвивался вокруг тела малышки, то цеплялся за стул, то лез на колени к родителям, прося нежности и ласки, то вообще пытался обмакнуться кисточкой в тарелку с едой, за что получал уже от самого ребенка, которому не нравилось такое самоуправство.

— Да веди ты себя прилично, — надув щеки, щелкнула по кисточке малышка, тут же переведя взгляд на обоих родителей, которые сидели рядом напротив нее. Тут озорная улыбка осветила лицо девочки, и она резко нырнула под стол, чтобы убедиться в том, что хвост ее матери мирно покоился на теле отца, обвив его вокруг талии.

— А мой хвост тоже когда-нибудь так же будет обвивать кого-нибудь? — вдруг поинтересовалась Сирина, поставив на стол локоть и подперев голову, наблюдая за счастливыми родителями.

— В этом и есть особенность наших хвостов, — нежно глядя на супруга, произнесла хвостатая родительница. — Они всегда все знают лучше нас.

— Ага, я вижу, — пытаясь ухватить расшалившийся хвост, сжал губы ребенок. — Никакой управы на него нет.

— Не переживай, подрастешь, будет легче, — улыбнулся отец.

— Надеюсь, — с важным видом кивнула девочка. И тут же, широко улыбнувшись, попросила: — А теперь расскажешь, как вы с отцом встретились?

Оба родителя, переглянувшись, поведали в который раз малышке историю их встречи. Она слушала внимательно, зачарованно наблюдая за взглядами, жестами родителей, осознавая, насколько ей повезло родиться в такой любящей семье.

А на следующее утро на очередной тренировке, когда малышка, как обычно, повисла на отце, собираясь снова победить его, из ладони Сирины резко вырвалось сначала пламя, которое тут же, шипя, погасло, а потом стали сыпаться ледяные стрелы.

Справиться с неконтролируемым всплеском пробудившейся силы оба родителя не смогли. Потому было решено, что малышку придется отправлять в академию, хотя они этого не хотели, ведь в каждой семье отпрыски получали индивидуальное образование. Но тут оказался другой случай…

Глава 1

— Сирина, подъем! — ко мне в комнату вошел улыбающийся папа. — С днем рождения, милая. — Наклоняясь и целуя в щеку, он потрепал меня по волосам. Улыбка непроизвольно выползла на мое лицо.

Вот уже сто восемьдесят лет каждое утро был один и тот же ритуал. Меня приходил будить папуля, целуя, как в детстве, хотя я уже вымахала на полголовы выше матери. Я вставала и совершала неизменный ритуал: выскакивала на улицу, тренировалась с отцом, главное, стараясь концентрировать силу и не давая ей вырваться на свободу, а потом был завтрак, после которого каждый занимался своими делами. Я бежала в академию, куда родителям пришлось меня отдать, так как моя магия превысила все допустимые нормы и сами они справиться с ней не могли.

А все потому, что я оказалась этаким универсалом: отпрыском двух сильнейших рас мира, вот и сложно было родителям управляться с моей силой. Мне и самой она порой не подчинялась. Потому и пришлось идти обучаться в альма-матер.

Хотя поначалу родители приглашали наставников. Они меня обучали в домашних условиях. Да только все оказалось зря. После нескольких спаленных деревьев, затопленного дома, раскола в земле, в который сама же едва не угодила на пару с наставником, родители пришли к выводу: как бы хорош ни был учитель, а меня все-таки придется отдать в академию. Иначе жить нам станет негде. И хорошо, если только жить, а то ведь еще и здоровья лишиться можно.

Сначала меня, как и всех адептов, хотели поселить в общежитии, но тут уже воспротивились родители. Зачем их дочери, то бишь мне, общежитие, когда дом в пятнадцати минутах ходьбы, к тому же на этом полуострове только мы одни и жили, остальные находились много дальше. Ректор хоть и остался недоволен таким раскладом, но ему пришлось согласиться, так как против моего папули никто не хотел идти, один его взгляд вгонял в ужас даже бывалых воинов, что тут говорить о маге, пусть и сильнейшем.

Первое время, когда я только поступила, многие ученики так и норовили меня пощупать, потискать, потому что все говорили, что я слишком наивная и хорошенькая, так и хочется пожмякать. Глядя в зеркало, я только хмурилась, потому что и вправду напоминала некую куклу, которую однажды видела в кабинете одного из наших магистров, он привез ее из одного мира, говорят, закрытого. Кукла была фарфоровой, с бледным лицом, большими глазами, длинными волосами. Ее хотелось нежно прижать и не отпускать, чтобы она не разбилась. Вот ее я и напоминала.

Но потом перед глазами появлялся образ мамы. Она ведь тоже была хорошенькая. Только почему-то ни у кого не вызывала желания ее пожмякать. А все потому, что от одного ее взгляда бросало в дрожь. Я пока так не научилась смотреть. И научусь ли — не знаю. Но надежда оставалась. Я даже перед зеркалом репетировала много раз. Но выходило еще хуже. Чем сильнее я злилась, тем больше у других возникало желание меня потрогать. Поначалу моя магия сама вырывалась на свободу, за что несколько раз я попадала в кабинет к ректору. Но как бы меня ни отчитывали и ни наказывали, контролировать свою силу в моменты издевок я не могла.

Время шло. Оставлять меня в покое никто не желал. Только приставания стали более откровенные. Мне это не нравилось, более того, такие ситуации бесили и раздражали. Но я научилась терпеть, чтобы ненароком никому не навредить, потому что во время злости моя магия все еще была неконтролируемой, чередующейся непроизвольно: то вырываются языки пламени, которые тут же сменяют ледяные иглы, а то и вовсе может вырваться парализующий туман. Один раз и такое было, хорошо, что рядом был только некий зверь, хищник, собирающийся на меня напасть. Я тогда забрела в незнакомую часть леса, захотелось мне проверить, что находится с восточной стороны академии. Проверила, едва головы не лишилась. В придачу ко всему от страха и ужаса забыла все заклинания. Хорошо, что в тот момент, когда зверюга собралась прыгнуть, из ладоней, которыми я непроизвольно хотела защититься, вырвался сгусток. Он обволакивал зверя, как в кокон. Тот и застыл в прыжке. Меня отпустило, но натерпелась я знатно. При этом еще и от магистров влетело, что хожу по запретным местам. Но экспериментов больше не проводила.