Неистовая королева (СИ) - Борей Алиса - Страница 29

Толпа, не получившая кровавого зрелища, разочарованно гудит.

— Уу-уу! Милостива королева. Мягка слишком.

— Так у нее Шрам, там жесткости на троих хватит.

— Ты видел, как он мечом- то вертит. Башку на раз ссечет.

Подзываю женщину к себе, но говорю громко, так, чтобы все слышали.

— У меня дом пустой стоит в городе без присмотра. Нужен глаз верный и рука работящая, пойдешь смотрительницей? Жалование хорошее положу.

— Конечно! — Истара аж засветилась вся от радости. — Спасибо! Спасибо тебе, Королева! Мы все там приберем и сохраним, и порядок будем блюсти, не сомневайтесь.

Она хватает своих детей, и все они кланяются как заведенные. Я довольна и улыбаюсь от души, но краем глаза слежу за ее мужем, тот, пошатываясь, идет к смеющейся над ним толпе. Молодухи его нет, убежала куда-то то ли от стыда, то ли от страха. Он слышит мои последние слова и останавливается. Даже со спины видно, какие мысли сейчас терзают его душу. Мужик стоит так несколько мгновений, а затем разворачивается и с криком бросается в ноги своей жены.

— Прости меня, Истера! Демон ночи попутал! Только тебя и детей наших люблю. Не гони ради детей наших.

Женщина ошеломленно отступает, муж с мольбами ползет за ней на коленях, дети орут и виснут на обоих. Полный дурдом.

Толпа радостно и весело гудит, привлеченная новым зрелищем. Отовсюду сыпятся советы.

— Шибче моли, дурья башка!

— Ползи, ползи быстрей! Уйдет ведь!

— Она теперь вдова состоятельная, зачем ей этот увалень.

— Возьми лучше меня, зачем тебе этот дурень!

С каждым новым удачным словцом хохот становится все громче и громче. Через пару минут вся площадь смеется неизвестно чему, задние ничего не видят, до них доходят лишь многократно повторенные фразы, но волны всеобщего смеха достаточно. Она заряжает и заставляет смеяться всех подряд без всякой причины. Этот театр абсурда мне уже порядком надоел.

— Тихо! — Рявкаю во весь голос.

Ближайшие ряды затихают, но гул все равно стоит невыносимый.

— Тихо! Королева вам сказала. — Рычит Ристан, и над рыночной площадью повисает тишина. Даже дети затихают и перестают реветь.

В полной тишине обращаюсь к еще не пришедшей в себя женщине.

— Ну что, Истера, прощаешь ли ты своего блудного мужа? Или пусть убирается, а мы тебе другого, получше найдем.

Та смотрит сверху вниз на поникшую у ее ног голову и мотает головой. Слезы рекой текут по ее щекам.

— Не надо. Не надо другого. Прощаю я его.

Сама чуть не плачу, сцена хоть на заставку сериала. Машу рукой.

— Тогда забирай своего непутевого мужа и проваливайте. Гани вам дом покажет и все разъяснит.

Истера поднимает мужа, суетливо подхватывает детей, и они все вместе идут сквозь расступающуюся толпу. Народ доволен, он как ребенок уже забыл о жажде крови и теперь развлекается новой игрушкой. Улюлюкает, потешается над мужиком и выкрикивает советы женщине. Из толпы то и дело, под свист и гул, вылетает.

— Ты его к юбке теперь привязывай, чтобы не сбег!

— Повезло тебе, королева милостива!

— Королева! Слава королеве!

Последнее подхватывают повсюду и вот уже над всей площадью грохочет.

— Королеве слава!

Крик толпы завораживает и заводит, хочется самой вскочить и орать со всеми славу неведомой королеве. Блин, да ведь это я — королева. Осознаю это и перевариваю. Все совсем по-другому, когда сотни тысяч людей признаются тебе в любви, то чувствуешь в себе неведомую величественную силу. Народная любовь делает из тебя великана. Я все могу, все что захочу! Вот они «медные трубы», думаю, вжимаясь в кресло. Любовь народа, это как наркотик, раз попробовал, не соскочишь, будешь жаждать всю жизнь. На любое преступление пойдешь, ради того, чтобы ощутить это вновь.

Поднимаюсь на ноги и приветственно машу рукой.

Рев становится еще оглушительней.

— Слава королеве! — Скандирует толпа.

Ристан подходит сзади.

— Отлично получилось, даже я такого не ожидал. Эти двое не актеры нанятые, случайно?

Ну что за человек. Не оборачиваясь, зло бросаю ему.

— Уйди, не порти все.

Думаю, на сегодня хватит. Надо сворачивать представление. И где же Рой, может быть это мираж был, может мне показалось? Веду глазами по лицам в первых рядах, все не то. Провожу еще раз. Ничего. Толпа все еще надрывается, а я, стоя во весь рост, раз за разом просматриваю плотные массы людей.

Лицо Роя появилось внезапно. Могу поклясться, только что смотрела туда, его там не было. Захотел появиться и вот, пожалуйста, я его увидела. Тоже мне дитя леса, леший, мать его! Я тут все глаза просмотрела, а он играться изволит. Так бы и врезала ему за это.

Подзываю Гани.

— Видишь того парня, — одними глазами показываю ему на Роя, — как все закончится, приведи его ко мне в шатер. Только тихо.

Юноша понятливо кивает.

Нахожу его взгляд и, нахмурив брови, впиваюсь в него глазами.

— Смотри, чтобы ни одна живая душа! Ты понял, ни одна!

— Да понял я, понял. — Гани испуганно шарахается от меня.

Снова поднимаю взгляд, но там, где только что стоял Рой, уже никого нет, только бушующее море из одинаковых незнакомых человеческих лиц.

Глава 21. Радуюсь или плачу?

Захожу в шатер и сразу начинаю отстегивать доспехи. Веронея бросает в мою сторону выразительный взгляд, моя торопливость ей только мешает.

Не хочу ничего объяснять.

— Сними с меня все это быстрее, я устала.

Вея, не обращая на мои капризы никакого внимания, продолжает обстоятельно делать свое дело.

Понимаю, что требовать и кричать на нее бесполезно, просто терплю и жду, когда она все закончит. Едва последняя железяка снята и уложена в отведенное ей место, как говорю ей.

— Все, ты можешь заняться своими делами, я хочу побыть одна.

Стаскиваю с себя кожаные штаны и войлочную куртку. Кручу головой в поисках своего халата. Веронея достает его из-за какого-то угла, куда, наверное, я и бросила, затем подходит и, разворачивая, помогает одеться.

— Вы уверены, Ваше Высочество, что справитесь без меня.

Жалобно смотрю ей в глаза. Да ни в чем я не уверена, если бы ты знала. Только ты мне здесь не поможешь. Надо самой решать. Но вслух отвечаю твердо, стараясь не дать слабины.

— Да, Вея, справлюсь, не волнуйся.

Моя защитница, все еще недоверчиво косясь на меня, поднимает полог и выходит.

— Фу-у. — Облегченно выдыхаю и прислушиваюсь. Ну, где же этот Гани шляется.

На мне только шелковый халатик и после тяжеленных доспехов чувствую себя как в невесомости. Вместе с нервным возбуждением и нетерпением это замешивает во мне такую термоядерную смесь, что я готова взорваться в любую секунду. Ношусь по шатру как фурия из одного угла в другой. Наконец слышу возню у входа.

— Это кто с тобой?

— Королева приказала привести.

— Не положено. Шрам велел никого к королеве не пускать.

Несусь туда и распахиваю полог. Рой стоит за Гани и улыбается своей детской беззаботной улыбкой.

— Пропустите. — Командую таким тоном, что возражать никто не осмеливается.

Рой проходит мимо, почти касаясь, и по мне прокатывается волна возбуждения, настолько сильная, что замираю и чуть не пропускаю в шатер Гани. Парень тоже прется вовнутрь, но я все-таки успеваю схватить его за шиворот.

— Ты куда?

Получаю в ответ удивленно-вопросительный взгляд и не даю ему пустится в дискуссию.

— Ты стой здесь у входа. У меня конфиденциальный разговор. Ко мне никого не пускать. Понял?

— Чего ж не понять, стою у входа, никого не пускаю.

Подтверждающе киваю головой и уже прохожу мимо, как парень вдруг спохватывается.

— А если Ристан придет?

Оборачиваюсь к нему с рычанием разъярённой тигрицы.

— Никого! Что в этом слове ты не понял!

Наконец полог скатывается за моей спиной и после яркого солнца у меня перед глазами одни контуры. Рой стоит в центре шатра и не знает как себя вести. Наши отношения перед расставанием были не из простых.