Офицер. Слово чести (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 47

— Полковник Гереев, это вы?..

— Ну что вы, я был в этой время за линией фронта. Не докажите. Я очень не люблю, когда мною играют как вещью.

— Но это чудовищно, вы…

— Не нужно оскорблять меня подозрениями, господин майор, — добавив ещё больше холодности в голос, я зло посмотрел тому в глаза, он меня реально бесил, явно одного поля ягодки с Гереевым. — Сейчас же прошу прощения, я бы хотел записаться на аудиенцию к командующему, надеюсь он удовлетворит моё прошение о переводе. Разрешите идти?

— Идите, — задумчиво меня изучая, майор как-то неожиданно быстро пришёл в себя, разрешил тот.

Покинув кабинет, да и вообще здание, я перешёл в соседнее, штаба, и записался на приём. А записали меня только завтра к вечеру на семь часов. Тем более командующего не было, выехал, и будут только завтра. Что-то штаб далеко от войск находится, чтобы всё объехать уйма времени необходимо. Поэтому подтвердив время записи, подойду пораньше, мало ли, я направился на место постоя, в разведотдел не пойду, ненавистную рожу майора видеть не хочу. У меня на него с каждым разом антипатия в тихую ненависть перерастает. Сам не понимаю почему, но не нравится он мне и всё тут. Может он и хороший человек, но в первую нашу встречу так поставил себя, что неприязнь переросла уже в открытую ненависть. Так зачем себя мучить и общаться с ним? Поэтому я надеялся, что моё прошение будет удовлетворено. Хотя, пообедав, я всё же вернулся в отдел и пока было время стал помогать перебирать сообщения из разных частей, что интересное откладывал, остальное в мусор. Это была первичная сортировка поступающей информации. Иногда встречался откровенный бред, даже не знаю что курили отправляющие. Работа сразу быстрее пошла с моей помощью, так что к вечеру надеюсь закончим. Майор заходил пару раз, смотрел на меня неприязненным взглядом, но это всё что тот делал, видел, что я работаю, зацепится не за что. А прошение он так и не подписал, как мне тихо шепнул зам, тот и не мог этого сделать, порвал его как увидел.

Самое интересное началось вечером. Когда я вернулся со службы и ужинал у себя, денщик отлично готовил, то прибыло несколько жандармов в сопровождении полицейских, и старший из них, ротмистр, подойдя сообщил:

— Господин Волков, поступило сообщение о том, что вы причастны к нападению на полковника Гереева.

— Этот ваш аноним, мой непосредственный начальник майор Баюнов. Он полностью соответствует своей фамилии, как кот Баюн, сказки любит рассказывать. Во время нападения на полковника я находился за линией фронта, проводил разведывательные мероприятия, удачные, командующий армией обещал представить меня к награде.

— Но при вас казак есть, а полковника исхлестали кнутом.

— И что? Я интересовался у него, тот всё это время был у своих знакомых из казачьей сотни охраны штаба армии, свидетелей много, они подтвердят, что они играли в карты всю ночь.

— Проверим. А как насчёт англичанина, который подослал польских бандитов к вам в Калише? Как там его?..

— Майор Пейн.

Я лишь уплетал булочки и откровенно насмешливо смотрел на ротмистра, меня эта ситуация изрядно забавляла. Одному уроду захотелось на волне моей славы и себе плюшки получить, это я о начальнике разведывательного отдела, надо сказать не особо компетентного офицера, убедился в этом пока работал с канцелярией отдела, да послушав других офицеров. Другому уроду захотелось, пользуясь случаем, пропихнул на моё место, нагретое, своего родственничка. И что, думают я утрусь? Вообще некомпетентность у большинства офицеров бросалась в глаза, так мало того, чтобы учиться и убрать её не хотят, они этим ещё и кичились. И вот я внезапно понял, что это пена, грязь на здоровом теле армии, и если их убрать, то станет чище. Так что я уже смирился. Если и придётся кому из офицеров пропасть, а неизвестному трупу где появится, то переживать я не буду. Как это ни странно звучит, я делал только лучше. Оттого и пострелял так результативно в столице, валя генералов и разного рода политиков. Князей тоже считаю. Сейчас вон главнокомандующим стал Николай Второй, пока ещё подобрать подходящего генерала на роль командующего тот не смог и посильно тянул свою лямку. Делал ли тот это хорошо или плохо нам ещё предстоит узнать. Единственно что я увидел хорошего в этой ситуации, Россия вполне охотно сотрудничает с Францией, и очень неохотно с Англией, а последняя выкручивается как может чтобы обелить себя, причём, пытаясь понять кто её так подставил, что это всё никак не удаётся. Император Николай Второй прощать их не собирался, чтобы те не делали.

— Ну да точно, майор. А болезнь у наследника, как уж её?..

— Гемофилия.

— Точно, — широкой улыбнулся тот. — Так вы говорите все дети императорской семьи ею болеют?

— Не я, майор говорил… Хотя о чём это я? Ничего не знаю, ничего я не говорил. Сейчас же господа, прошу покинуть место моего постоя, или показать доказательства тех обвинений, что вы хотите мне предъявить.

Тут появился слегка пьяненький наставник, которому помогали слезть седла три казака из сотни охраны штаба армии, на что я и указал:

— Ну вот, можете поинтересоваться где был мой учитель по фехтованию прошлой ночью.

Спросить у того ничего не смогли, он на удивление трезвым и ясным языком обматерил жандармов и рухнул вперёд плашмя. Молодые казаки, что его сопровождали, заслушались, даже подхватить не успели. Пришлось двоим, мой денщик показывал куда, уносить старого казака на кровать, у того в доме своё место проживания было. Однако жандармы не заинтересовались моим предложением, хотя спросить кого им было, значит их интерес не в этом. Ну я на это и рассчитывал, раз сливал информацию. Не знаю кто в разведотделе работает на жандармов, а армейские офицеры их сильно недолюбливают, но тот это сделал, ясно показав кто стукачок, а с условием того что жандармы знают наш приватный разговор с командиром разведотдела, то стукач выявлен. Майор и есть. Ну или его зам, помнится он в соседнем кабинете один оставался и вполне мог нас подслушать.

Ротмистр же, отодвинув стул, сел рядом, и я, вздохнув, велел вернувшемуся денщику принести ещё один стакан и обслужить гостя. Хоть и незваный, но законы гостеприимства я всё же соблюдал.

— Я хочу знать, что наговорил тот майор.

— Какой майор? Баянов? Да мало ли что он наговорил? Тем более общались мы по службе, а это секретная информация. Ну а то что я его нападением на Генеева пугал, так слышал об этом, тем более тот мне действительно этим переводом навредил, вот и воспользовался случаем. Очень уж у нас отношения с майором сложные, не хочу с ним служить, думал намекну, тот першение о переводе подпишет.

— А вы умны, как я посмотрю, и хитры.

— Раньше, признаться я таким не был, пока не получил по голове при нападении бандитов. Может там что лопнуло, но мыслю яснее, легче учиться, да и вообще жить. Мне кажется, действительно стал умнее чем был раньше. Можете сравнить мою жизнь до нападения, и после. Это как два разных человека.

— А может вы и не настоящий Волков?

— Вы меня раскусили. Моё настоящее имя Франкенштейн и меня собрал из разных людей безумный профессор в замке, что находится горах Трансильвании.

— Не нужно паясничать, штабс-капитан. Я хочу знать всё что касается болезней императорской семьи, и способов их лечения. Тем более факт этой болезни не известен общественности, и возможно, что майор выдал вам дезинформацию. Если вам известно такое понятие.

— Я же не идиот. Ложные данные. Если уж будем сражаться словесно, кто что больше знает, тогда скажите, что означают эти армейские термины, например: «деташемент»…

— Не будем спорить, в военной терминологии признаться, я не силён, — поднял тот руки, показывая, что сдаётся. — Давайте поговорим серьёзно. Я действительно хочу получить ту информацию что мне нужна.

— О болезни императорской семьи? Я так думаю, вы сделали стойку сразу как ваш агент из разведотдела сообщил, что речь шла о них, а это по факту государственная безопасность.