Неферт - Чудинова Елена В. - Страница 11

– Потому, что ужасно хотел бы совсем не обращать на тебя внимания – и не мог. Ты меня словно заставляла о тебе думать. Я тебя за это просто ненавидел иногда… – Инери стиснул зубы. – И самое обидное – я знал, что меня-то ты заставляешь думать о себе, а сама даже об этом не догадываешься! А я бы умер на месте, если бы ты догадалась! Ни за что бы к тебе первый не подошел! Если совсем честно – я боялся… Вдруг тебе это все равно… Я даже кидался в тебя нарочно, чтобы ты не подумала…

Над ними переплетались тенистые ветви, но Неферт отчего-то казалось, что окутывающее тело Инери золотое облако не исчезло вместе с солнцем. Оно переливалось в каждом плавном движении Инери – и к этому золотому теплу хотелось быть ближе.

По сбивчивой речи Инери было видно, что он волновался. Но в его серых глазах – и Миура не усомнилась бы в том, что это были живые глаза, смотревшие на Неферт честно и прямо, – иногда насмешливо вспыхивала дерзкая уверенность в своей силе. Но в чем была эта сила?

– Не говори ничего, Неферт, – Инери убеждающе переплел ее пальцы со своими. – Я ведь потом тебе всего не скажу… Я еще, может, и сейчас не все скажу, не знаю!

Словом, я не хотел к тебе подходить.

Как раз на этом дереве я и сидел, – Инери коротким кивком показал наверх. – И видел, как ты полезла в колодец. Я еще подумал – зачем? И хотел скорее слезть, вдруг ты в воду свалишься.

И тут, – пальцы Инери сделались железными, – я увидел, как к тебе подошел другой.

Я сам виноват! Так мне и надо – зачем я не подошел к тебе раньше, чем он!

А ты влюбилась в него с первого взгляда – не спрашивай, откуда я это знаю.

Ох, как я его ненавидел – хотя себя я ненавидел еще больше! А что я мог поделать?! Каждый раз, когда я его видел, я готов был тут же на него набросится, хоть бы и без оружия… Я бы его зубами грыз! Но ты ходила такая счастливая… Ведь ты бы меня возненавидела… Хотя мне иногда казалось, что лучше бы ты меня ненавидела – только бы обо мне думала… И все-таки – ну не мог я причинить ему никакого вреда! Ты его любила! А он уехал. Он уехал от тебя, он посмел от тебя уехать! За это я стал ненавидеть его еще сильнее. И знаешь – пусть только попробует к тебе вернуться. Я его к тебе не пущу! Я хотел, чтобы ты это знала.

Неферт смотрела на Инери, широко раскрыв глаза: как же так получилось, что всего этого она могла не видеть раньше!

– Но какое ты имеешь право вставать между мной и Нахтом? – спросила она.

– Никакого. Но ты мне дашь такое право. Потому, что иначе не может быть, – ответил Инери очень твердо.

Золотое тепло исходило от его пальцев. Неферт не хотелось высвобождать рук, уже обеих, потому что вторая рука тоже оказалась в руке Инери.

– Так почему же все-таки ты звала кошку?

– Что ты все время спрашиваешь о моей кошке? – что-то заставляло Неферт сопротивляться дальше. – Ты что, кошек не видел?

– Таких, которые, когда хотят, становятся ростом с человека, – не приходилось, – Инери улыбнулся торжествующей быстрой улыбкой.

– Ты… понял, какая это кошка?

– Да. Ты мне расскажешь, правда? Ты мне все расскажешь?

XX

– И ты рассказала?

– Да. Ведь тут ты мне ничего не запрещала, Миура!

– Собственно, ты не спрашивала. Но ты чего-то недоговариваешь. Ты ведь хотела привести его ко мне, не так ли?

– Хотела.

– …

– Говори, говори… И желательно – дословно.

– Я думала, что он страшно обрадуется… А он просто взвился от злости… А сказал он вот что: «Нет! Я знаю, зачем ты меня к ней потащишь, – чтобы спросить, надо ли тебе со мной знаться! А я не хочу, чтобы ты таскала меня к волшебным кошкам, чтобы с ними обсуждать! Я хочу, чтобы ты сама решила, нужен ли я тебе, ясно?»

– Яснее ясного. Он безумно в себе неуверен, и у него есть на то причины. Только проверки, против которой он устраивает весь этот боевой танец, все равно не избежать…

– Какой проверки?

– О, я и сама еще не знаю, в каком облике это придет. Не станем забегать вперед.

– Миура… А ты ведь не думаешь… Честное слово, я сама не знала! Мне казалось, что Нахт…

– Но у меня-то как раз было другое мнение.

– Понимаешь, Миура… Здесь все совсем по-другому. Ведь Инери я могла о тебе рассказать. А Нахт – даже если бы он не любил тебя раньше – все равно я ничего бы не рассказала ему! Потому, что он бы тогда ни слову не поверил! И я чувствую – было бы очень неправильно, если бы Нахт тебя увидел случайно, как Инери…

– Не увидел бы.

– Я так и думала. Инери мне ближе, Миура, он какой-то родной. Мы с ним больше похожи!

– Ты нашла довольно подходящее слово. Видишь ли, в определенном смысле Инери тоже доводится тебе братом.

XXI

– Да уж, новости так новости… Всем новостям… – Суб-Ареф сосредоточенно углубился в папирус.

– Но расскажите же, досточимый Суб-Ареф, – госпожа Мерит пальцем показала служанке подложить гостю гусятины. – Я сгораю от любопытства!

– Да и рассказывать не хочется, что говорят, – Суб-Ареф искоса глядел в папирус. – Как впечатляюще здесь построен этот нравоучительный оборот!

– Друг мой, одолжите меня любезностью взять эту книгу и спокойно прочесть ее дома, – вмешался Имхотеп, – но не лишайте последних новостей старого каменотеса, и без того вконец одичавшего в разъездах.

– Я не могу взять папирус с собой! – сварливо возопил Суб-Ареф. (Неферт заметила улыбку, тут же исчезнувшую в резких вертикальных складках отцовского рта.) – Как же я его возьму?! У меня весь дом набит папирусами, которые лежат безо всякого порядка, так, что я и без того в них путаюсь! А если я куда-нибудь заткну чужой? Как я его потом найду? Я попаду в крайне неловкое положение!

– Но все же, что нового Вы припасли? – мелодично спросила госпожа Мерит.

– Что нового, что нового? Фараона нашего травят, вот и вся новость!

– Что Вы такое говорите, Суб-Ареф?! – воскликнул Имхотеп в негодовании.

– Я говорю? Все Фивы говорят! Травят ядом фараона, да будет он жив, здрав и невредим – впрочем, боюсь, что недолго.

– Не может быть, кто?!

– Неферт, ты кончила есть?

– Нет! Папочка, а сегодня в саду так распустилась магнолия…

– Да кто как не наши носатые. Верховные жрецы Тота.

– Суб-Ареф, Вы утверждаете что-то немыслимое. Неужели такой знаток придворной жизни может не знать, что по основным ритуальным канонам Сын Амона не съест ни кусочка непроверенного блюда?

– Это отведыватели-то? Досточтимый Имхотеп, меня поражает Ваша наивность, впрочем свидетельствующая о редкой в наше развращенное время сердечной чистоте. Для чего же существуют яды длительного действия? Отведыватель съест в день по ложке, фараон – в день по тарелке. И если фараон через год отправится к блаженным нивам, то кто обратит внимание на то, что через пять лет помрет и отведыватель, вдобавок – отставной? А они, ходят слухи, уж другой год его притравливают.

– Но с какой стати – жрецы Тота?

– Да кому же еще? Вспомните только, как их прижимали при блаженной памяти покойнике! И вот ситуация: права по-прежнему птичьи – уж извините за каламбур! – а силки ослабли!

– Не могу согласиться! Безусловно, слуг Ибисоголового основательно прижимали… Но сын покойного фараона далеко не беззащитен: он унаследовал железно организованный административный аппарат божественного отца. Каким образом могут беспрепятственно подступаться к Царю Царей представители практически отстраненного от дел ведомства?..

– Ну, знаете, у них такие связи…

– Клянусь Бесом, почему я не сириянка? – спросила госпожа Мерит, перебирая тонкими пальцами длинное ожерелье, зеленые нефритовые зерна которого изящно чередовались с золотыми шариками. – Только в Египте мужчины способны свести к политике любой разговор…

XXII

– Можно тебя кое о чем спросить, Миура?

– Спрашивай, отчего же нет. Отвечу ли я – это несколько иное дело.