Синтраж. Том 1 (СИ) - "Гарсиа Икиру Сет" - Страница 9

И мир завертелся… Величайший из учителей превратился в размытое пятно, и на тело мальчишки посыпались тычки и удары. Как ни странно — привычной боли от уличных драк не было. Было лишь жжение, перерастающее в жар. Рука немеет, затем наливается силой, нога отказывает, только чтобы через секунду уподобиться мраморной колонне. Адреналин, радость от игры, созданной с начала времён, заставляет почувствовать себя живым. И мальчишка чувствует и, не в силах сдержать смех, пытается ударить учителя. Безуспешно. Противник слишком быстр, слишком умел. Он играет с ребёнком как кошка с мышью, но в этом нет ничего обидного, потому что каждый толчок мастера является отдельным уроком, активирующим мышечные и нервные узлы, и показывающим, как должно работать тело…

Ребёнок не знал, как долго длилась эта игра, но учитель прекратил как раз в тот момент, когда приятная усталость перешла в болезненную. Мальчишка отдувался, валяясь в траве, когда мужчина хлопком привлёк его внимание и показал нечто невероятное.

Одним умопомрачительно быстрым движением учитель приблизился к кораблю и нанёс удар по обшивке. Удар, что глаза мальчишки не были способны уловить. Удар, порождающий и распространяющий неестественный звук. Звук подобный гулкому взрыву разнёсся по округе, заставляя покрыться холодным потом и напомнить, как давно не справлялась нужда.

— А теперь я спрошу: ты хочешь получить силу, находящуюся за гранью понимания обычного человека?

Мальчишка собирается дать ответ, но мастер не даёт ему этого сделать:

— Ответ дашь мне завтра, а сегодня возвращайся домой и хорошенько подумай, ведь та боль и усталость, что не позволит тебе сегодня заснуть — лишь малая толика тех мучений, которые тебе предстоит пережить. — Учитель направляется к люку корабля, но прежде чем войти, бросает напоследок, — и никому не слова о произошедшем, никому!

Люк закрывается, скрывая величайшего из мастеров Дзен Ун, и корабль переходит в режим маскировки.

Прежде чем заставить себя подняться и побежать домой, мальчишка ещё некоторое время проводит в своих фантазиях и переживаниях, а когда бежит, то не понимает, что это был самый счастливый момент за весь период его детства.

На полпути, когда усталость берёт верх, а лёгкие горят от неспособности принять необходимый объём кислорода, ребёнок падает. Падает, чтобы подняться и на одних эмоциях продолжить бежать. Он не помнил, как добрался домой: весь тернистый путь слился в один момент, когда все силы уходили на то, чтобы переставлять ноги и не зацепиться за очередной выступающий из земли корень.

Мама всплеснула руками, когда увидела изорванную одежду, вымученный вид и измазанное в грязи лицо. Ругать не стала. Видя счастливо блестящие глаза своего нерадивого чада, просто отправила его вымываться.

За ужином гулёна героически сохранил в тайне всё, что с ним произошло. Ночью он не мог заснуть от бредовых фантазий о будущих подвигах и от боли, сжимающей его тело подобно тискам. Но наутро мальчишка отправился на занятия в образовательную академию, и там уже не смог не рассказать свой маленький секрет. Только вот секрет не хотел быть рассказан…

Вместо слов из горла мальчишки вырвался хрип, от страха ребёнок начал задыхаться, от нехватки воздуха он упал на четвереньки, в тщетных попытках восстановить контроль над телом.

— Что это с ним?

— Позовите врача!

— Эй, ты как? Скажи же что-нибудь!

— Он просто хотел нам что-то сказать, как вдруг начал задыхаться, мы здесь ни при чём!

Дети не понимали. Дети боялись, да и любой бы боялся на их месте: откуда им было знать, что он сам виноват.

«Это наказание, — отчаянно понимает несостоявшийся ученик, — я чуть было не рассказал тайну, и теперь я умру. Космо, я не хочу умирать! Я больше никогда не нарушу секрет мастера! Я не…»

Врач подхватывает мальчишку аккурат, когда тот теряет сознание…

— У тебя раньше не было приступов?

Паренёк качает головой, но врач этого не видит. Добрый врач продолжает осматривать показатели сканера, хотя пациент уже как час пришёл в норму.

— Могу утверждать, что проблема имеет психологический характер. Это может больше никогда не повториться, а может и… Слушай, если тебе опять станет плохо, сразу говори взрослым, не молчи.

— Доктор… — виновато сипит ребёнок.

— Что такое?

— Я вам не сказал правду, я подавился конфетой, но боялся, что меня будут ругать за то, что я игрался с конфетой во рту. Пожалуйста, не говорите моим родителям.

Доктор хлопает себя по ляжкам:

— Что ж ты сразу-то не сказал! Никто тебя ругать не будет, если конечно это опять не повторится, ахах. Не бойся, боец, родители тебя ругать не станут, я сам с ними поговорю, думаю, они вздохнут с облегчением, когда узнают, что это был просто несчастный случай, и твоему здоровью больше ничего не угрожает. Ну, теперь можешь бежать, только не ешь сосульки во время бега, ахах.

И мальчишка побежал. О, он бежал без остановки. Только бежал он не домой, он возвращался на поляну с таинственным кораблём.

Его не встретили фанфарами и салютами: на поляне было безлюдно. На месте был только корабль. При приближении к одинокому куску металла маскировка спала, чтобы парень увидел открытый люк корабля. Внутри корабль был такой же холодный и безлюдный, как и снаружи. Мальчишка обежал все коридоры и комнаты, пока не убедился, что здесь никого нет.

— УЧИТЕЛЬ! — не выдержав, закричал ребёнок, — учи…

— Ты вернулся, — по кораблю прокатился уже знакомый голос.

— Где Вы?

— Я везде, и нигде, — вкрадчиво издевается голос.

— Что Вы со мной сделали? — комок предательски подступает к горлу, — я чуть было не умер!

— Неужели? Только не говори мне, что ты попытался рассказать всем обо мне. Я же предупреждал.

— Что Вы со мной сделали?

— Ничего такого, я просто поставил пси-блокировку на твоё сознание. Надеюсь, я понятно выразился. Твоей жизни ничего не угрожало, уж поверь.

— Что?

— Не волнуйся, со временем ты научишься преодолевать пси-воздействия и ставить защиту от вмешательства, но, полагаю, к тому времени ты уже не захочешь рассказывать никому о своём секрете.

— Где ты? Покажись!

— Оу, ты ещё не понял… Я искусственное сознание твоего учителя, но ты можешь считать, что я он и есть. Я неотъемлемая часть этого тренировочного корабля. Не знаю, увидишь ли ты моего создателя снова, но правила таковы, что с сегодняшнего дня ты будешь приходить тогда, когда я скажу и делать то, что я скажу. В свою очередь я обещаю, что однажды ты станешь одним из самых сильных людей в мире…

— Чтоб ты тут сгнил! — выкрикивает заплаканный мальчишка и бежит к выходу, чтобы никогда больше сюда не прийти.

— Ты можешь уйти сейчас, но мы оба знаем, что это твой путь. Иначе ты бы не нашёл это место. Сейчас ты уйдёшь, а когда успокоишься, то возвращайся, и мы не будем вспоминать этот момент слабости. Но если однажды ты решишь повторно уйти без дозволения из-за того, что не сможешь выдерживать темпа тренировок или из-за личной прихоти, то это будет конец. Причём для меня в буквальном смысле. Уйдёшь повторно — я самоуничтожусь.

— Не волнуйся, я не собираюсь возвращаться, так что можешь уничтожаться хоть сейчас.

В порыве праведного детского гнева страдалец покидает корабль, и учитель больше не пытается его остановить. Знал, что он вернётся. Они всегда возвращались.

Глава 3. Ставки и знакомства

По улице разлома ещё сновали здравботы, когда Ума, решив заслуженно пообедать, зашёл в кафе «Звёздочка». Людей тут было не много, наверно, из-за дурацкого названия или дешевизны антуража, что, в принципе, и к лучшему. Заказав салат просветительный, мясо по кросски и кокосовый сок, парень активировал браслет, чтобы проверить количество полученных очков.

«Тааак, в первом отборе выбыло двести девяносто четыре участника — меньше половины. Плохо: пять очков сгорело безвозвратно. Дальше — Фин Лехц прошёл первый отбор. Хорошо: плюс один балл. Последнее — Ума Алактум повергнет трёх участников турнира. Плюс пятнадцать очков. Плюс очки, отобранные у вояк, плюс очки, которые те в свою очередь отобрали у голубков и наёмника. В сумме выходит шестьдесят семь. Неплохо: есть, на что делать новые ставки».