Синтраж. Том 1 (СИ) - "Гарсиа Икиру Сет" - Страница 45

Всего несколько чётких образов в памяти. Несколько боёв. Самых сложных, опасных и кровожадных. Вы не представляете, что это были за чудовища. Был там один вритт, гигант-убийца, ох, он был и живуч, скажу я Вам. Больше часа его резал, прежде чем он свалился от потери крови. Была там цикианка одна, самая жестокая женщина на моём веку. Она была запредельно быстра, опасней любого мужчины — из-за неё мне делали операцию по восстановлению кишечника. Но самым запоминающимся был один ребёнок… Ребёнок, от рождения наделённый жаждой убийства. Выходец из расы йолов, по природной нужде готовый пожирать трупы своих врагов. Не знаю , смог бы я справиться с взрослым мутагентом, но ребёнок был самим воплощением ужаса. И зверь во мне призывал к бегству. Не помню даже, как я победил. В памяти сохранился момент перевоплощения испуганного мальчика в нечто омерзительное, нечеловеческое… Помню только, как поднял отрубленную голову на потеху зрителю. И помню, как меня за победу выпустили в город погулять на целых два дня…

Но не в этом суть, не в моих былых страданиях, не в убитых мною людях. Возможно , даже не во мне. Звери не станут тратить время на душевную боль, они будут жить дальше. Но я не давал покоя моей сути. В этом особенность кросс-хантера оказалась весьма полезной, потому что когда с меня сняли ошейник, я был лишь жалким подобием человека, готовым выполнить любой приказ хозяина. Да, я был предан своему хозяину, которого должен был ненавидеть, и они это знали. Хозяева знали, что я не смогу причинить им вреда и выполню любой приказ… но не ягуар, что таился внутри меня. Зверь, с навязанным стремлением убить их всех, долгие годы тонущий в крови и, наконец, взявший верх над сломленным сознанием человека. В момент, когда с меня сняли ошейник, он был прекрасен — дикий кот в человеческом обличии — он рвал на части любого, кто попадался ему на пути. Многие погибли в момент моего освобождения от руки хантера-вариора, но могло погибнуть и больше. Хотя не сбеги я в тот день, повинуясь звериному инстинкту, я бы тоже мог умереть…

Я пришёл в сознание уже человеком. В топке, спрятавшись среди горы трупов, готовых к утилизации. И только тогда я осознал весь масштаб проводимых мероприятий. Сотни тел переплетались друг с другом, изувеченных, кричащих о боли и страхе тел. И я среди них, единственный чьё сердце не остановилось, рвался обратно к жизни. Весь в крови, смердящий смертью, я карабкался к свободе, и меня то и дело скручивало от рвотных позывов… прямо как после убийства учителя Арика.

Я полз по трупам, и осознанность мысли возвращалась ко мне, будто каждый умерший даровал мне крупицу своей мудрости. Скольких из них убил именно я? Двадцать? Сто? Как часто сжигаются трупы? Каждый месяц? Неделю? День? Я и сейчас этого не знаю. Время тянулось бесконечно, меня кидало то в жар, то в холод, пока, наконец, я не достиг вентиляционной шахты и по ней вернулся в созданный мной хаос.

Меня спас именно хаос. Величайший скандал союза работорговцев, где каждый из глав союза обвинял барона в измене. Члены синдиката сцепились друг с другом, подобно гиенам в период делёжки. И благодаря этому я бежал. Правда, барону таки удалось усмирить своих компаньонов, и моё бегство превратилось в многолетнюю погоню. Обида моего зверя зародилась в непонимании: почему охотник убегает по всему миру Бездны от своей добычи, и обида эта навсегда лишила меня возможности руководствоваться своей сутью. Но я не отчаивался , тогда я ещё был уверен, что верну эту часть себя, я твердил себе, что всего лишь заманиваю противника…

Пожалел же я о том, что не умер, когда вернулся на свою родную планету. Потому что тогда стала ясна невозможность обретения гармонии гибридом. Я пришёл на поляну страха и ждал своего зверя. Долго ждал. Очень долго ждал. И он явился. Но не как в первый раз : он не шёл уверенной поступью, зная, что ему ничего не грозит. Королевский ягуар колебался на каждом шагу. А подойдя ближе, он зарычал, и рык его был полон ужаса. И ужас этот заставил его бежать прочь от чудовища, сидящего перед ним. И сколько бы раз я не выкрикивал своё звания хантера, лес мне не ответил, лес меня больше не звал…

Правда кросс-вариоры не отвернулись от меня, они были добры или, точнее сказать, преисполнены жалостью к моему уродству. Они научили меня использовать современное оружие, способное из одного человека сделать целую армию. Волновые глушители, магнитные излучатели, клинки из сциглимина и хируана — я уже мог убивать, не боясь технического порождения смертоносного человеческого ума. Мне помогли создать фонд по борьбе с торговлей людьми, и это стало объявлением войны всему синдикату работорговцев.

Они приняли вызов, и фонд разорился в первый же год. За мою голову назначили награду. И сами представители совета Веста предупредили меня о том, чтобы я не брал на себя непосильную ношу. Вы можете себе это представить? Не отвечайте, я представлю это за вас.

Я остался один. Один против целого мира. И я пустил свои клыки в ход. Я вырезал всех, кто был связан с похищением, продажей и эксплуатацией людей. Тех, кто работал с детьми, я убивал с особой жестокостью. И, не смотря на отсутствие фонда, на один из оставшихся счетов то и дело поступали средства. Счёт пополнялся каждый раз после громогласной резни, в ходе которой самым ужасным образом умирали преступники, связанные с союзом работорговцев. Я тратил деньги на оружие и информацию, и на друзей, ведь только деньги могли предотвратить их предательство. Замкнутый круг мести завертелся подобно шестерёнке…

Многие знают меня под разными именами, но мало кто знает моё настоящее имя, мало кто знает, как я выгляжу, и мало кто представляет, насколько я опасен. Только самые любимые мои враги. И один из них так близко — только руку протяни. Я уже был готов протянуть к нему руку, но нет : один идиот ведёт меня на межсистемный сеанс терапии, чтобы я увидел перспективу и другой путь победы. Безумие, но Вы бы видели, как он объяснял мне разницу между турниром и ареной смерти, приводил примеры из прошлого, когда синтраж использовали для устранения наёмников, неспособных жить в мире, и убеждал меня в том, что сейчас всё по-другому.

И кто же из нас на самом деле глупец? Он обещал, что мне станет легче после сеанса, что я приму верное решение… Что ж, может мне и стало легче, хоть на этом спасибо…»

Глава 10. Начало турнира

Высокий мужчина в клетчатом костюме наблюдал за раскрывающейся картиной утопающего в людской возне жилого квартала. Прозрачная стена офисного помещения, подчиняясь взору наблюдателя, фокусировала очертания зрелища. За спиной ведущего организатора кто-то сопел, но Блюс не спешил оборачиваться.

Юри Грекхем, сидя в гигантском, сконструированном под заказ аэрокресле, парил в локте над землёй. И когда, наконец, дождался внимания худощавого представителя совета «Ребелентис», сально улыбнулся, собираясь что-то сказать. Собеседник не даёт ему этого сделать, решив без прелюдий перейти к делу.

— Завтра начнётся турнир, и под маркой стройматериалов и рабочих мы начнём переправлять последние партии товара.

— Хорошо, очень хорошооо, — слова барона кажутся липкими.

— А в день финала мы завершим оформление и начнём переправку со склада сектора Z. До тех пор главное не привлекать внимание. — Голос организатора неимоверно сух и не содержит ни капли былой вежливости.

— Блюс, голубчик, Вы всё ещё сердитесь на меня за тот инцидент? Это пустое! Я ещё тогда признал, что виноват! Ваш выговор в мой адрес за своевольство был настолько лаконичен, что даже оправдываться не было смысла. Но всё же обошлось, и никто не пострадал.

— Пострадала моя репутация! Умри до окончания турнира хоть один участник, и мне, и нашему плану пришёл бы конец!

— Да-да, я понял: хоть брат, хоть сват, но участников трогать нельзя. Но он бы сам попытался меня убить, и его бы дисквалифицировали… ладно, понял — не надо на меня так смотреть, никаких больше интриг, с врагами разбираться после.