Альтернативная анатомия (СИ) - "Шеол" - Страница 14

Утро выдалось солнечным. Денис на кухне появился, когда её уже наполнил запах яичницы с помидорами, того единственного, что я могла сообразить по-быстренькому из нехитрого набора местных продуктов.

– Мы опоздали? – сонно пробормотал Громов, задушевно обнимаясь с дверным косяком.

– Не то чтобы. Мне сегодня ко второму, а… тебе?

Первым делом тревожным взглядом скользнула по повязке. Вроде не сползла даже, да и сам Денис получше выглядел. Поживее.

– Тоже… – биолог сосредоточенно сощурился на часы. – Если на машине, то успеем. Кстати, раз уж ты теперь почти моя сообщница, поможешь немного в этом деле? Ну, там сблизиться с Дашкой, разузнать у неё, что как, аккуратно воззвать к морали…

Ого, ишь чего захотел, умом он тронулся что ли?

– Козлова меня презирает всей своей тёмной душой, и я ни за чт… – осеклась, поймав на себе его взгляд и сдалась ему непозволительно и безвольно быстро. – Ладно уж, так и быть, попробуем.

Интересные у него глаза, светлые и добрые, с затаённой внутри виноватой грустью. Громов, как ты попал в эту шайку бандюганов, которые норовят пальнуть в тебя средь бела дня? Вот же действительно угораздило.

Денис сглупил. Вместо того чтобы высадить меня где-нибудь аккуратненько и беспалевно за поворотом, он подвёз прямо на общую парковку для учителей, которая прекрасно обозревалась из школьных окон. Мы были как на ладони, оставалось только наивно надеяться, что никому в голову не придет почём зря в окна глазеть, как бабульки семидесятилетние.

Я, как истинная дама, галантно помогла джентельмену выбраться из машины, стараясь по возможности облегчить для него этот мучительный процесс. Эта «просто-царапина» доставляла Громову массу неудобств, и это заметно было по резким движениям, которые вынуждали его морщиться и резко втягивать воздух.

– Всё-таки осторожней, – буркнула я себе в воротник на входе в школу.

– Это ты осторожней, – добродушно фыркнул в ответ биолог, на том и разошлись.

Стараясь не смотреть на охранника, свято свидетельствующего эту милую сцену, я скользнула мимо него на второй этаж, на географию. О да, осторожность и мне лишней не окажется.

– Барковская! А чё не рассказываешь про свой новый рома-а-ан? – на меня из распахнутой двери хлынули бессвязные восторженно-возбужденные звуки, напоминающие чем-то времена первобытного строя. Предчувствуют шоу, гиены.

А у меня рука заныла от желания стукнуть себя по лбу. Вот же приспичило их уставиться в эти окна. В уме я выдала глубокомысленную и очень красочную матерную тираду. Вслух пришлось озвучить нечто куда более цензурное.

– Надо же, ещё не успел начаться наш бурный роман, а уже стал всеобщим достоянием, ты подумай.

– Ты че эт, как бишь её… путана? – нахмурил брови Вовка Дягтерёв, решив, видимо, сверкнуть глубокими познаниями в области терминологии.

Ну да меня в этом не перещеголять.

– Блудница, попрошу! – я нравоучительно вздернула вверх палец, ярко демонстрируя свои широкие познания в церковно-славянских терминах.

– Кто блудница? – за моей спиной послышался взвизг географички.

Она была экзотической дамой за сорок, предпочитавшей носить колготки там всякие сеточкой или кокетливую кожаную юбочку. Ввиду специфических вкусов в одежде, этот вопрос, поставленный ей со всей серьёзностью, звучал особенно остро. Класс, несмотря на всю серьезность, прыснул, немного даже переключаясь с будоражащей новости.

– У-усаживайтесь, – поняв, что не в теме, прожужжала географичка на высоких тонах испорченным за годы практики голосом. – Давайте-давайте, звонок через две минуты.

– Слава, а как, вы уже обменялись прокариотическими бактериями? – протянула Ира Аксёнова, неплохая, но дохуя остроумная деваха, в моменты своего остроумия сама напоминавшая какую-нибудь прокариотическую бактерию.

– Никак, – вяло огрызнулась я, жалея, что упустила шанс покрыть всю эту шайку сочным матом. – Он меня только до школы подвёз, мы живём рядом.

Но они уже не в меру возбудились и разошлись.

– Чудно, значит, скоро съедетесь! – Ирка энергично хлопнула в ладоши, порождая во мне недюжинное желание хлопнуть её ещё и по лбу в довесок, чтоб мозги на место встали.

– Завидно что ли?

А это уже была не я. И Аксёнова прям с лица сошла, как ядом её окатили.

Класс мгновенно притих, её боялись, Козлову. Не только из-за папки, хотя и не без этого. Даха могла приструнить и сама: тяжёлым словом, а иной раз и делом. Она и злилась на меня отчасти за то, что я знала, никакое она не зло, вылезшее из Преисподней, а всего обыкновенная одиннадцатиклассница с тяжёлым характером. Со скверным даже. Она честно считала это самым большим и сокровенным своим секретом, обладая определенно и куда более пикантными тайнами.

– Ох, батюшки, кто это снизошел до нас, недостойных? Козлова? – я вздёрнула бровь, усаживаясь за парту и с удивлением наблюдая, как она опускается рядом.

– Мне плевать с кем ты крутишь романы и когда, но раз уж вы вместе ехали до школы, спрошу, – она говорила почти сквозь зубы, перебарывая показное пренебрежение, ставшее со временем совершенно искренним, – ты ничего странного не заметила? Он ничего такого не говорил и не делал? – она помедлила пару секунд, потом сменила тон с сугубо делового на наигранно озабоченный. – Больно странно вчера выглядел. Как бы не пропала снова наша биология, да накануне экзаменов.

– Ничего такого, прошёл бодун, видимо, – ответила я, невозмутимая, как гора Фудзияма.

Неправильно было бы сказать, что Козлова не знала своего отца. Очень хорошо знала, и вполне могла ожидать от него подставы вроде слежки, в особенности угодив волею судеб в плохую компанию. А Громов с его постоянными подкатами был на этой должности чертовски палевным. Житейской мудрости Козловой определенно не доставало, а вот ум у неё был острый. Неужто связала громовский вчерашний полумёртвый вид с исчезновением своего горе-снайпера?

– Что-то мрачновата сегодня не в меру, – осторожно внутренне и со старательной небрежностью пробормотала я. – Случилось что?

– Вчера куда-то исчез один мой друг, – хмурясь, Даша закусила колпачок от ручки.

Друг? Димасик-то…

И всё-таки она сложила два и два…

Ох-ох, занятная ситуация вырисовывается, Громов хочет через меня разузнать о Дахе, а Даха – о Громове.

Я оказалась не слишком удачно зажата среди двух огней. Но, конечно, пиздец пришёл, откуда не ждали. Не перемене всё та же злополучная Ирка залетела в класс с дикими глазами и дёрнула меня за плечо.

– Барковская! К директору тебя.

Класс благоговейно замер.

Ох ты ёбаные ландыши, неужто разнесли уже, шакалы? Небось, и без фоток не обошлось. Да и чёрт бы с ними, лишь бы не дошло до мамки.

Половина честно сочувствовала, наблюдая, как я, не торопясь, встаю из-за парты, ну а другая половина, фанатично дрожа, с прилежным старанием выискивала у меня в лице оттенки паники, хоть какой-то намёк. Ну, я вчера ещё навострилась очень талантливо морду кирпичом делать. Вышла из класса с таким видом, как будто это не я сейчас буду готовиться к визиту директрисы, а она пущай ко мне готовится.

========== 14. Блудница вавилонская ==========

Я без стука толкнула хлипкую деревянную дверь, зная, что меня ждут.

Дородная дама с жидким седым пучком воззрилась на меня бледными бездумными глазами. Вот она, местный вертухай, Антонина Львовна Канаева. Сейчас начнет отчитывать за разложение моральных основ нашего учебного учреждения и тяжкий вред, нанесенный духовным скрепам. Удивительно, что она одна, я уж думала, соберут целую высоконравственную коллегию.

– Барковская, поведай мне, что у тебя за роман с нашим учителем биологии? – дребезжащий у нее, старческий, неприятный голос. Так и знала, Канаева уже давно ничем не удивляет.

– Он всего лишь до школы меня подбросил, с каких пор это считается романом?

– По-твоему, слухи рождаются на пустом месте? – спросила директриса, буравя меня своими бледными немигающими глазками, как доисторическое насекомое.