Порочные инстинкты (ЛП) - Райт Сюзанна - Страница 43

Рони вновь дёрнула его за руку. Он всё так же не двигался. Решив использовать новую тактику, она развернулась и вышла из дома, надеясь, что Маркус пойдёт следом.

- Думаешь, ты так хорошо знаешь мою Рони?

- Я лучше тебя её знаю. И для ясности, Рони - моя!

И пошёл следом за Рони, зовя её. Она даже шаг не сбавила, направляясь к своему домику. Да, хорошо, он знал, что доминирующие самки любят решать проблемы сами. И да, спор с её матерью, вероятно, не добавил ему очков, но ему осточертело видеть на лице Рони напряжение, а в глазах боль. Он нашел ее, заваривающей кофе, на кухне.

- Почему ты всегда ей все спускаешь? - он не хотел ругаться с Рони, но злость на Кэти не проходила.

Она избегала смотреть ему в глаза и сказала:

- Плюнь.

Он приподнял её голову за подбородок.

- Рони, ты этого не заслужила. Почему же миришься? Зачем изо дня в день ей всё прощаешь?

- Она моя мать, и я должна ей всё прощать. - На мелькнувшую в его глазах боль, она вздохнула. - Я не это имела в виду. Ну, по крайней мере, не так хотела преподнести. - С его матерью совершенно иная история.

- Знаю.

- Кэти... Ей было сложно. Когда умер отец, она вроде как... зациклилась на Нике, Эли и мне, словно не будь нас, не будет и её. Она могла бы умереть, как и отец, но не стала. Ради нас, она боролась.

- Это не причина терпеть от неё все гадости. Как и не причина терпеть гадости от Ника.

- Ты не знаешь, через что они прошли из-за меня.

Он обнял ее лицо ладонями.

- Рони, в том, что произошло, нет твоей вины.

- Знаю. Вина на тех ублюдках, которые пытались изнасиловать меня... и понимаю это. Но было очень тяжело, понимаешь?

- Расскажи. - Он заметил напряжение в выражении её лица. - Довериться кому-то, Рони не слабость. Ты не станешь беспомощной, это нормально. На самом деле, требуются силы, чтобы поделиться с кем-то, отдать часть себя. - Он проводил её в гостиную, на диван. Присев, усадил Рони себе между ног и начал массировать плечи. - Позволь мне взять часть на себя, милая.

- Я не умею доверять людям.

- Просто считай, что ты сказку рассказываешь.

Немного расслабившись под его ласками, чёрт, у парня умелые руки, она заговорила:

- Люди думают, если на тебя напали, окружающие окажут должную поддержку. Но так не всегда бывает. Из-за судебного разбирательства наша стая оказалась в центре внимания, и никому это не нравилось, люди негодовали. Я стала объектом травли.

- Как тебя травили? - прошипел он, сдерживая гнев.

- Некоторые дети постоянно напоминали о случившемся, утверждали, что меня действительно изнасиловали, и смеялись, что меня лишил девственности человек-насильник. И худшим из них был сын Альфы Нолан. Экстремисты покопались в прошлом его отца и обнаружили, что Альфа на самом деле был изгнан из прежней стаи, когда его начали подозревать в отмывании денег от продажи наркотиков. В стае тогда начались конфликты, и некоторые члены хотели, чтобы он ушёл с поста Альфы. Нолан обвинил в этом меня. Он придумал несколько версий нападения и распространил слухи. Ему даже удалось раздобыть фотографии с моими ранами... он распечатал копии и расклеил по всей территории. - Она погладила Маркуса по бедру, заслышав леденящее душу рычание. - Я потеряла друзей. Что касается друзей Ника... они ненавидели меня, потому что его отправили в колонию, так что они сделали мою жизнь настолько несчастной, насколько могли.

Когда она промолчала, Маркус спросил:

- Я так понимаю, всё стало хуже?

- Намного. Было так плохо, что мама перевезла нас в другую стаю. И всё было хорошо, пока не пришёл новый Альфа - абсолютный ублюдок, управляющий страхом и запугиванием. Он заставил Эли драться на незаконных боях, угрожая забрать меня в свой гарем, если Эли откажется. Альфа держал меня в главном доме, страхуясь, и поступал так же с братьями и сестрами других бойцов. Он был сущим злом. Когда Ник вышел из колонии, занял его место.

- Но контроль тебя семьёй стал сильнее, - догадался Маркус.

- Ты не представляешь насколько. Думаешь, они сейчас ужасны? Нет, вот тогда было ужасно. Они перешли все рамки защиты. Даже считая, что мы все в безопасности, мать старалась контролировать каждый мой шаг, а Ник запугивал каждого мужчину, проявившего ко мне интерес, и с позиции Альфы затягивал на мне поводья, пока они не стали душить.

Маркус начал успокаивающе поглаживать Рони по спине и поцеловал в плечо.

- Должно быть, ты была близка к тому, чтобы сбежать. - Для доминантной волчицы, такое обращение - сущий кошмар, которого хватило для того, чтобы она стала грубой.

- Да. Я не могла дышать, не могла жить, но и оставить их не могла.

Всё вдруг встало на свои места.

- Так вот почему. - Поэтому она пряталась в волчьем облике - лишь так она могла сбежать, не отказавшись от своей семьи. Он прижал Рони к себе и зарылся лицом в изгиб её шеи. - Я ни разу не купился на то, что ты пряталась в волчьем облике, дабы избежать воспоминаний и вины. Но ты позволила другим так думать, потому что защищала чувства близких. - Он прижался своей щекой к её. - Ты ведь понимаешь, что больше не можешь так поступать?

- Да?

- Ты не сможешь сбежать от меня, Рони. Я не позволю.

Она посмотрела на него.

- Не позволишь?

Повернув её лицо к себе, Маркус заставил её оседлать ноги и обнять себя.

- Если ты считаешь, что до сих пор не можешь сказать матери отвалить, хорошо. Но ты не можешь убежать. Если перекинешься и убежишь от меня, милая, я тебя выслежу. Ты моя. - На это Рони закатила глаза, и он понял, что для неё это не более чем собственническое заявление. Она не понимала, что значит для него, потому что не только была безразлична к себе, но и не замечала, как она ему небезразлична.

Маркус никогда не умел выражать свои чувства. Он умел делать комплименты, но выразить чувства вслух другое дело. Он привык держать всё в себе, но сейчас этого он не мог себе позволить. Рони нужны слова, нужна истина во всей своей полноте. А в чём истина? В том, что он инстинктивно знал с самого начала.

- У меня состоялся разговор с Триком. Он сказал не обращать внимания на слова Провидицы... потому что считает, что ты моя пара. Как и я.

Рони напряглась, скорее всего, она ослышалась.

- Что?

- Я думаю, ты моя пара. - Нет, он это точно знал.

Она вскочила с его колен.

- Мы бы это почувствовали.

- Серьёзно? И как же? - он говорил спокойно, понимая, почему она испугалась. Он чувствовал то же самое, когда Трей предположил это - страх пришел вместе с надеждой, при этом понимая, насколько будет больно ошибиться. - Мы оба напряжены. Как бы мы это почувствовали?

Рони понимала, что он прав. Она не скрывала, что выстроила вокруг себя стену. Маркус выглядел открытым и простым, но это не так. Он не позволял людям приблизиться к себе настоящему. Скрывал чувства, секреты и злость за маской обольстителя. Он такой же одиночка, как и Рони. Но ведь, возможно, что он ее пара... Рони не верила в такую удачу.

- Мы не запечатлелись, Рони. Несмотря на то, что наше влечение сильно, несмотря на то, что небезразличны друг другу - и не говори, что ты я тебе не нравлюсь - мы не запечатлены. Ты не думаешь, что это странно?

- Может, я тебе нравлюсь не так сильно, как ты думаешь?

- Ерунда, и ты это знаешь. Рони, то, что между нами - ненормально. - Маркусу хватало опыта, чтобы это понять. Его голод по ней, волчьи реакции на неё, сокрушительное стремление обладать и удержать её и всё это с самой первой встречи... ненормально. - Тебе со мной спокойно. Ты впустила меня, хоть многих сторонилась. Разве это ни о чём не говорит? - Он медленно встал, но она попятилась. - Не сдерживайся. Всё равно, это не сработает. Я знаю, как действует этот комплекс в голове. Как знаю и то, что ты не только меня сторонишься... Ты боишься самой идеи быть счастливой.

- О чем ты говоришь?

- Я знаю, каково нести чувство вины за то, что кто-то убил ради тебя, словно ты задолжал этому человеку больше, чем можешь выплатить. Эта вина... она давит, искушает держать людей подальше от себя, потому что считаешь себя недостойным счастья. - Он, словно хищник, медленно и осторожно, подошёл к ней.　- Разве ты не хочешь счастья, Рони?