Зеркало надежды (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 22

А у второго политические моти-ивы…

То есть – даже прибить нельзя будет.

А еще матрос может жениться на шлюхе – но по своей глупости. А маркиза могут заставить. Во имя государственных интересов.

А вот и…

Шарлиз Ролейнская, как и еще восемь дам из ее свиты, те, что помоложе и посимпатичнее, покинули корабль на плечах степняков. То есть – перекинутые через плечо.

Но – живые.

Потом степные гады пробили кораблям борта, подожгли – и ушли. А Арман остался.

Из воды он вылез только вечером, а пробираться к людям решил ночью.

Страшно же…

И погибнуть не хотелось. Столько раз везло, а теперь он по своей дурости подставится?

Э, нет. Не дождетесь, господа.

* * *

Каган Хурмах с интересом разглядывал добычу.

Перед ним лежала красивая женщина. Даже сейчас, грязная и растрепанная, она была очень красива.

Тонкое лицо, точеная фигурка… каган предпочитал женщин в теле, но от этой он тоже не откажется.

– Кто это?

– Мой каган! – кал-ран Бардух ударил себя кулаком в грудь. – Мой каган, это дочь Самдия.

Вот как?

Хурмах с новым интересом вгляделся в пленницу.

Дочь короля Саларина?

Очень, очень интересно… тогда должно быть что-то… ага!

Хурмах сделал жест рукой – и с руки пленницы сорвали браслет.

Изумруды, рубины, и – герб.

Незаконнорожденным полагается герб с косой полосой. А вот королевским бастардам – тоже герб рода их матери, но полоса будет золотая. Королевская.

Вот и тут…

Есть и греб, и полоса…

– Чей это герб?

– Мой каган, это Ролейнские.

Сотник, ныне кал-ран Давель опять удачно оказался рядом.

– Ролейнские?

Хурмах задумался, потом вспомнил.

– А… та шлюха…

– Шарлиз дорога королю, – мягко подсказал кал-ран.

Каган кивнул. Что ж, дочь Самдия может быть полезна. Ее можно использовать, как заложницу, а можно…

– Династический брак, – мягко подсказал кал-ран.

Хурмах кивнул еще раз.

Да, кагану можно взять несколько жен. И если он сумеет отгрызть и удержать кусок Саларина, разумно будет посадить туда сына Шарлиз. Человека, несущего в своих жилах королевскую кровь с двух сторон.

А что бастард…

Хурмах это так не рассматривал.

У мужчины может быть столько прекрасных девушек, сколько он в состоянии содержать и отстоять. И оплодотворить. Но глупая вера белокожих варваров разрешала мужчине иметь только одну жену.

Что ж.

Жену можно и одну, а вот иметь…

С точки зрения кагана, Шарлиз была такой же законнорожденной, как и он сам. А значит…

– В мой шатер. И людей приставить, стеречь, – отдал приказ каган. – Если кто пальцем тронет, по одному вырву.

Кал-ран ударил себя кулаком в грудь, в знак повиновения.

– Да, мой каган…

– Ее никто не трогал?

– Нет, мой каган.

Да Хурмах и сам видел, что не трогали. Небось, маковым отваром напомнили, чтобы не орала, да и довезли, справедливо рассудив, что не простолюдинка. А сообразительность стоит вознаграждать.

Хурмах снял с пальца перстень с рубином и протянул Бардуху.

– Скажешь казначею, что я приказал выдать тысячу золотом. Заслужили.

– Да, мой каган.

Хурмах отослал кал-рана и задумался. Кивнул Давелю.

– Кал-ран Давель, что у нас?

Давель задумался ненадолго.

– Инкор мы взяли с налета. Я послал людей к Дорану и Ланрону. Пять тысяч на крепость хватит с лихвой. Там гарнизон крохотный, но я взял с лихвой, чтобы никто не убежал и не подняли тревоги.

– Ловчих соколов взяли?

– Да, мой каган.

– Отлично.

– Мы сейчас идем вниз по течению Интары, к Равелю. Думаю, если все удастся, мы сможем отвоевать себе кусок Аллодии вдоль реки и выйти к морю….

Каган кивнул.

Да, если получится это сделать, его имя будут повторять все певцы Степи. А если нет… стоит смотреть правде в глаза, всякое бывает в жизни.

Он уже обессмертил свое имя, начав Большой поход. Он уже останется в веках.

И Хурмах довольно улыбнулся.

Матильда Домашкина

– Что должен сделать приличный попаданец?

– Что?

– Перепеть Высоцкого, напроситься в гости к Сталину и пойти учиться в Шаолинь.

– Эммм?

Малена откровенно не понимала, о чем речь. Матильда вздохнула.

– Мы с тобой неправильные попаданцы. Я в тебя, ты в меня, а толку?

– Мне казалось, что польза есть? – иногда Малена не понимала, шутит ее сестра или говорит всерьез.

– Для нас – да, а для мира?

– Для мира?

– Понимаешь, я иногда почитываю фантастику. Каждый, кто попадает в другой мир, старается обессмертить свое имя. Можем тоже попробовать.

– Как?

– У вас, наверняка, есть баллады. Можем записать их и издать здесь. А вам подарим Высоцкого.

– Давай попробуем, – Малена не собиралась останавливать подругу. Пусть из их затеи ничего не получится, но вдруг? Кажется, это называется культурным обменом?

– Давай тогда забежим, нотные тетрадки, что ли, купим? И может, какие ноты в «Букинисте» попадутся?

– Давай посмотрим…

«Букинист», куда после работы собирались девушки, был небольшим книжным магазинчиком «из старых». Что там было нового – платежный терминал. Хозяин принимал любую оплату, справедливо рассудив, что сто тысяч в кармане не поносишь, карман порвется.

А цены там были тоже разные.

«Букинист» специализировался на книгах, выкупая библиотеки подешевле, а продавая подороже. Или тоже подешевле…

Книги за десятку?

Запросто!

Книги за пятьдесят тысяч рублей?

Тоже легко.

Здесь можно было найти и дешевку, и раритеты, здесь были и романчики, отпечатанные на серой туалетной бумаге – и солидные издания в кожаных переплетах с золотым тиснением.

Ноты листами, россыпью и такими же солидными изданиями.

И каким же наслаждением было рыться в этих книгах, картах, листах…

Малена сюда часто забегала. Книги она, конечно, качала в интернете, но что-то…

Есть ведь написанное по принципу: «прочитал – забудь быстрее», а есть те книги, которые хочется поставить на полку, и под настроение, забравшись под плед, с любимой книжкой и большой чашкой чая, перелистывать странички.

И оттуда потянет ветром странствий, огнем любви, или просто, запахом печенья с корицей, потому что у автора было хорошее и теплое настроение, когда он писал эти строчки.

И – да. Не всегда есть деньги на понравившуюся книгу.

Матильда до сих пор помнила, как облизывалась на «Доктора Лектера»,[8] все книги в одном томе и в замечательном переводе, но стоило оно – стипендию. А потом нашла ту же книгу в «Букинисте». Без обложки и слегка потрепанную жизнью, но по копеечной цене.

Оставалось только купить – и уйти домой, перелистывая странички и стараясь не вписаться лбом в столб. Бабушка, кстати, тоже прочитала с удовольствием.

Кто бы сомневался, что при капитализме маньяков разведут! Не все у них так сахарно, если люди – людей жрут. Точно – оголодали!

«Букинист» располагался в переулке, неподалеку от главной улицы города и производил странное впечатление.

Казалось, вот они плитка, скамеечки, парки, магазины, отделанные только пластиком и стеклом, все современное, у всех сотовые в руках…

Ты сворачиваешь в переулок, и плитка сменяется на старый асфальт, из тех, что уже вперемешку с гравием. Открываешь металлическую дверь, и оказываешься… в прошлом?

Дерево, бронза, старинные полки, запах книг и пыли, спокойствие и уют…

Но до магазина девушки не дошли.

* * *

Главная улица города – это… обязывает. И в том числе…

– Гардемарины, – опознала Матильда. – Тема разлуки…

– Красиво…

Малена знала о гардемаринах, и фильм ей безумно понравился, но петь вот так, вживую?