Еретик (СИ) - "слава 8285" - Страница 8

Тима впихнули в покосившуюся черную баню и сначала хотели поставить охранника, но у всех были дела; у каждого что-то сгорело, сломалось, обрушилось в эту ночь, у всех было дел выше крыши, и решили просто завалить входную дверь бревнами.

И так остался Тим один. Застыв, как дурак, он стоял посреди этой крохотной баньки. Старой — как сама старость, черной, низкой, прогнившей. Тишина звенела звоном в ушах. Крохотное оконце (не просунешь и голову) затянуто мутным коровьим пузырем. Пол прогнил, просел, доски рассыпались в труху.

Крохотный, ничтожный, забытый людьми домик — он был целым царством всяких жучков, паучков и букашек-сикарашек. И если хорошо присмотреться, то можно было, казалось, разглядеть глазастого, носатого, патлатого банного духа, сидящего за печкой.

Тим вздохнул, обхватил голову руками и сел на полати.

До сих пор ему не верилось в происходящее. Все казалось сном, сумасшествием.

А какой был Ник? Как побелел он, как испугался! Конечно! Если бы сейчас, прилюдно, вскрылась их речная шалость, туго бы пришлось Нику. Но Тим не выдал. Ему казалось, что даже если бы его пытали и били, не выдал бы. Уж лучше смерть…

И как потом Ник заплакал. Так хотелось подойти к нему, обнять и уйти вместе с ним, но кругом были эти люди… Эти рыла.

И Выверк пришел. Самый страшный ужас случился! Давно их уже не было. А тут заявился, и не один. В Чистом городе тоже гремело страшно, и все что-то полыхало.

Какая это огромная, тупая, бесконечно злобная и беспощадная сила! Член один только чего стоит. Вот таким точно можно разорвать пополам! Бр-р-р-р.

Тим поежился. Хотя… А зачем демону член? Член нужен человеку, животному. Для продолжения рода, для облегчения, а демону зачем? Задать бы этот вопрос жрецам. Интересно, как бы они выкрутились? Впрочем — Тим с младых ногтей отвык задавать вопросы взрослым.

Один раз, еще в детстве, дядя Ешта (обе ноги его тогда были нормальными)пребывал в хорошем расположении духа и долго рассказывал Тиму про Мир. Про то, что есть страны, где всегда снег лежит. А есть — где только один песок. Но есть и прекрасная страна. Райское место, куда улетают птицы осенью. Там тепло и нет морозов, там сладкие фрукты растут сами и нет сорняков. Нет демонов-выверков, холодного ветра и грязи.

— А почему Единственный, если он повелитель мира, не живет тогда в этой чудо-стране, а живет тут, в тайге? Почему он не переместится туда, в эту райскую страну, и не перенесет нас всех с собой? — спросил маленький Тим.

Дядя Ешта пожевал губами, молча встал и вдруг так двинул Тима ладонью по голове, что тот слетел с лавки и ударился о стену.

— Вот почему… — прохрипел дядя Ешта и вышел.

Больше вопросов Тим ему не задавал. Хотя с каждым годом их становилось все больше и больше.

Тим поднял голову и осмотрелся. Улететь бы в сказочную страну. Улетишь тут! В оконце не пролезет даже голова. Пол гнилой и земля видна. Можно вырыть подкоп. Можно попытаться разобрать потолок. Но это вряд ли. Потолок сухой, крепкий. Был бы топор или гвоздодер…

Тима охватил страх. Почему-то ему казалось, что то, что заперли его в этой бане — это и есть наказание. Подержат да выпустят. И только сейчас он осознал, что настоящая кара еще впереди. И от этого стало жутко и тошно. Сколько его тут продержат? Когда дадут еды или воды? И каким будет само наказание? Будут сечь прилюдно? Или посадят надолго в сырую яму на черствый хлеб и воду? Или повесят. Сожгут.

Страх прилипал к нему со всех сторон. Душил. Топил в самых темных омутах души.

Но он не жалел, не раскаивался. Ник был самым счастливым и ярким воспоминанием в его жизни. И сестра еще. И все. А за все хорошее нужно платить. Сколько счастья было в жизни — столько должно быть и горя.

— Кто это сказал? — прошептал Тим. — Кто? Дядя Ешта? — он опять закрыл лицо ладонями. — Всех ненавижу! Зря я родился. Зря!

— Тим! Тим… ты тут? — голос Ника подрагивал от страха сразу за мутной перегородкой из пузыря.

Тим вскочил, подбежал к окну и порвал пленку.

Уже стемнело. Теплая, немного сырая, почти летняя ночь нежно обняла деревню. Собачки где-то брехали вдали. Ник стоял прямо перед ним. Живой, настоящий и болезненно красивый. Да, болезненно! Потому что эти черты лица, эти брови, губы — все это вызывало щемящую боль в сердце Тима.

— Сидишь? Как ты? Я тебе принес, вот, — и Ник просунул в окошечко сверток — краюху хлеба с куском сала.

Принимая подарок, Тим коснулся его нежной, теплой руки и вдруг как бы обезумел:

— Что со мной будет? Что они хотят делать? Ты не знаешь? Скажи! — Тим схватил его за руку и не отпускал.

— Я… я… — Ник попятился назад. — Мне надо идти. Мне нельзя тут. Нельзя. Нет! Правда!

Из-за того, что поцелуй был невозможен, из-за того, что свобода была невозможна, а так близка… Из-за того, что ночь пылала вовсю, но не для него, хотелось выть и кидаться на стены.

— Не уходи, пожалуйста! Не уходи! Не оставляй меня! — задыхаясь от стука сердца, простонал Тим. — Побудь еще немного! Пожалста!

— Я не могу! Мне надо! Правда. Надо! — Ник затравленно обернулся по сторонам и тут вдруг кинулся, поцеловал Тиму руку, вырвался и бросился через кусты.

Тим долго еще стоял, прислонившись к стене; потом, осознав свое одиночество, бросился к двери, начал биться, пинать ее ногами, задохнулся, упал и скрючился в комок тоски и горя.

========== Глава 8 ==========

Змей долго стоял неподвижно и смотрел на Грязный город. Нужно было уже начинать, но он не мог решиться. Зайти в человечье поселение для него было равносильно как нырнуть в лужу с помоями. Вчера ярость и азарт затмевали мерзкие чувства, но сейчас он уже успокоился и все никак не мог решиться пойти вперед.

Люди были для него невыносимы. И даже не сама вонь их тел или духан из их ртов… Он был уверен, что чувствует вонь их мелочных мыслей. Смердящую духоту их гнилых душонок. Он пропитывался ею. Она заползала в него как отрава.

И вот уже рассвет начался, и солнце взошло, и потеплело, а он все стоял, не двигаясь, и молчал. Не знал, как себя заставить. В какие-то моменты он и вовсе хотел уйти, но совесть не позволяла ему. Он чувствовал, что должен осуществить последнее желание Хингана. Должен найти среди этого человечьего сброда железного мальчика - или девочку, не важно. Хоть одного, но найти. С Лином не получилось, но с ним и не могло получиться. И он бы ушел, ушел бы сразу же, но память о Хингане не давала ему покоя.

— А что, если с первого раза не получится? Что, если они все зашипят? — Змей вздохнул и погладил бородку с усами. — Возвращаться во второй раз? Но во второй раз они будут ждать. Приготовят засаду! Что же делать? Да я и не выдержу такой пытки два раза подряд! Что же делать? — он обернулся к тайге и еще раз спросил у зарослей ивняка: — Что делать?

Но тоненькие молоденькие ивы на берегу реки молчали.

Свежий теплый ветерок подарил ему запахи сочной травы. Небольшая стая волков была рядом, и еще косуля, и ему нестерпимо захотелось броситься в тайгу и скрыться в ней навсегда.

— Зайду один раз! — решился он наконец. — Прости, Хинган. Если найду кого, ну так тому и быть. А если все зашипят, больше возвращаться не буду!

И не раздумывая, он бросился в холодную стремительную реку и легко переплыл ее. Вышел на берег и быстрым шагом пошел в деревню.