Мертвая (СИ) - Демина Карина - Страница 55

Он вздохнул и повторил:

- Уезжай. А не можешь… уйди в свой храм и не высовывайся.

Не самые радужные перспективы, но разум подсказывает, что они весьма и весьма реалистичны.

- А подскажите… - я потарабанила пальцами по рулевому колесу. - Отчего я умерла?

- От излишнего любопытства…

…и вот как это понимать?

Тело Нормы оставили в мертвецкой, которая числилась за городской жандармерией и большую часть времени пустовала. Поговаривали, что в подвалах сих некогда размещались пыточные, изрядно облегчавшие следственный процесс, однако после очередного послабления они были переоборудованы под хозяйственные нужды. Не знаю, сколько в том правды, но в одной из зачарованных ячеек хранили говяжью тушу, совестливо прикрыв оную белой простыночкой, в другой тоже лежало что-то, не имеющее отношения к миру криминальному, а вот третья досталась Норме.

- Извольте, - мейстер Шварцвертер отличался некоторой субтильностью, бледностью и редкостной невыразительностью. Словно пытаясь компенсировать оные, а может, силясь разбавить мрачную обстановку рабочего места, он отдавал предпочтение ярким цветам и костюмам самого безумного кроя.

И ныне он выглядел на редкость неуместно.Лимонного цвета рубашка с воротником-жабо и круглой камеей, которая почти терялась в пене кружев. Лиловый жилет с длинными фалдами и узкие брюки, украшенные вышивкой. Длинные волосы мейстер собрал в хвост.Тонкую бородку смазал маслом.А на левую щеку приклеил мушку.Выглядел старший некромант, мягко говоря, несуразно, однако не следовало обманываться: мейстер Шварцвертер обладал на редкость острым умом, а уж профессионалом являлся и вовсе великолепным. Знаю, что его весьма настойчиво приглашали в столицу, обещая повышение в чинах, однако он отказывался: мол, тихое курортное бытие его вполне устраивает.

- Смерть наступила около двенадцати часов тому, – он вытер руки кружевным платочкам.

На каждом пальце сиял перстень.Силой.Темной такой силой… а ведь, если подумать, мейстер Шварцвертер был достаточно стар, чтобы застать те события… или он приехал в город позже? Нет… его принимали за своего, а значит, в городе он прожил минимум полста лет…

- …в результате интенсивной кровопотери…

Горло ей перерезали.Это я видела издали, а вот Диттер аккуратно прикоснулся к темным волосам Нормы, будто погладить хотел, но нет, приподнял голову, поворачивая налево,и темный разрез распахнулся.Глубокий.Глаза открыты и в них видится упрек…

- Душа…

- Ушла, - мейстер Шварцевертер поджал узкие губы.

…а глаза он подводил темной тушью, и эта привычка многим казалась куда более отвратительной, нежели его любовь к собственной работе.

- Ушла ли… - Вильгельм, выглядевший на редкость погано, отлип от стены. Его слегка пошатывало, а из распухшего носа все еще шла кровь, вот он нос и заткнул.

Батистовым платочком.Скатал в трубочку и сунул в левую ноздрю.

- Я ее не дозвался, – мейстер раздраженно сцепил пальцы и потянул, раздался мерзкий щелкающий звук, который заставил Диттера поморщиться. – И это уже третья душа, которая не соизволила ответить… начинаю, право слово, сомневаться в собственных силах.

- Сомневаться всегда полезно.

Третья? Допустим, была ещё Соня. А третий кто?

- Вы, фройляйн… вы… - он уставился на меня премрачным взглядом. - Вы были первой в череде явно подозрительных смертей…

Диттер осматривал тело.Вильгельм, опершись на холодильный шкаф,то ли наблюдал за осмотром, то ли дремал с открытыми глазами. Монк, как всегда, держался тенью.…где это дознаватель так потратился? Поисковое заклятье? Но зачем? В прошлый раз он то ли не счел нужным воспользоваться им, то ли… что-то изменилось?Что именно?Я заставила себя вернуться к прерванному разговору.

- И что именно показалось вам подозрительным?

Мейстер коснулся тяжелой серьги и произнес:

- Меня не допустили к телу…

Интересно.И… он имел право заявить о подозрениях, положение позволяло. Тогда почему…

- Более того, мне было настоятельно рекомендовано не уделять излишнего внимания факту трагической гибели столь юной особы…

- И вы послушались? - Вильгельм вытащил затычку из носового платка и шмыгнул носом. Потрогал переносицу. Сунул мизинец в ноздрю.

- Нет, конечно. Видят боги, ваше тело не вскрывали, однако поверхностный осмотр не выявил каких-бы то ни было подозрительных обстоятельств.

Палец дознавателя переместился в другую ноздрю.

- Я взял пробы волос и плоти… у нас здесь неплохой анализатор ядов, однако, вы были чисты, фройляйн… чисты, мертвы и спокойны… правда, ваша душа не отзывалась, но… сами понимаете, это лишь косвенно подтверждало версию ваших родичей о естественной смерти… и к моему преогромному сожалению я был вынужден отступить.

…а Норму пытали.Я поняла это, стоило сделать шаг… ей было больно,и боль эта ещё держалась в теле. Сгустки темной энергии узором, повторяющим рисунок на коже. Делали его ножом и огнем…

- Но я рад, что вы вернулись. Это многое объясняет.

Это ничего не объясняет, но я промолчу: не стоит разочаровывать мейстера.

…сломанные пальцы.Содранные ногти.И следы ожогов на ладонях… на внутренней стороне бедер, которые Диттер раздвигает и мне это почему-то неприятно. Я закрываю глаза, но боль становится…явной?А душа.Норма? Ты здесь, Норма? Ты ведь так долго умирала, что не могла не захотеть поквитаться с мучителями… ты была доброй… мне это не понятно, но это мне. А ты была. Доброй.Ты заседала в этих растреклятых комитетах.Ездила по приютам, вникая в их нужды. Другим-то плевать, а ты по-настоящему была неравнодушна. И я знаю, что твои родичи не одобрял этого… но ты впервые ослушалась отца…Я выдохнула.И похолодало.Ощутимо.Замер Вильгельм.Отступил Монк. Правильно, свет нам не нужен, хотя потом… я попрошу его и он согреет озябшую твою душу… тело манит. И Диттер отпускает его. Правильно. Хватит мучить…

…она больше не была девственницей,и невинности лишилась не по собственному желанию. Отнюдь. Она просила. Умоляла. Тогда это еще казалось странной игрой, жестокой, но в обществе порой играли на редкость отвратительные шутки, особенно над теми, кто выделялся.Норма выделялась.Прости.Мы бы никогда не стали подругами, слишком разные, слишком… но сейчас я слышу эхо твоей души и твоей памяти. Помоги мне… пожалуйста, помоги найти их.Покажи…И мы постараемся, чтобы это зло не осталось безнаказанным.…она по–прежнему не верила в месть. Даже там, за гранью… я бы не отказалась… я бы осталась, чтобы свести с ума убийц, а она… она их простила?

Простила?!Вот так взяла и…все-таки целительницы не совсем нормальны. Наверное.Я коснулась ледяной кожи.

…мы поговорим.

Извини.Я не представляю, как правильно вызывать душу… точнее представляю, училась как-никак… и в соседнем защищенном зале есть штатная пентаграмма, как и пара защитных контуров, готовых удержать душу, если вдруг потянет ее раствориться в великом небытие…нам это не нужно.Мы просто поговорим и я позову Монка,ибо она заслужила такого проводника… и клянусь, загляну в твой треклятый приют. Что там им нужно? Крышу новую? Будет им новая крыша… а вот в покровительницы и не проси. Какая из меня, ко всем богам, покровительница? Я мертвая. И я слишком люблю жизнь, чтобы тратить ее на всякие глупости… не глупости? Извини, мы по-разному видим мир.

…ее был теплым.

Солнце.Ветер. И белый песок. Темная вода источников и та казалась разноцветной, переливалась драгоценными хинскими шелками…В ее мире люди были неизменно добры. А ещё улыбались, не издевательски, без насмешки, но просто потому что тоже радовались жизни…в ее мире умели прощать.А еще там не было зла. До тех пор, пока она не попала…куда?Впечатления будто стерты, размыты… и я знаю, что Норма старается, она понимает, как это важно. Не из мести, отнюдь, она не хочет, чтобы за нее мстили, но предотвратить подобное она обязана…

…предотвратим.А месть…моя богиня не любит, когда обрывают нити мира. С уходом Нормы он стал темнее…Сосредоточиться.Я помогу.Утро, верно?С чего оно началось?Утренний кофе, почта и булочки со сливочным кремом. Отец… он снова недоволен: на благотворительность уходит слишком много денег,и что с того, что Норма имеет право тратить собственное приданое, лучше бы она использовала его, чтобы мужа найти…разговор оставляет неприятный осадок.И Норма решает прогуляться.В сад.В саду по раннему времени пусто. Птицы поют и…грохот колес по мостовой.Знакомый…кто-то очень знакомый, кого она рада видеть. Она не помнит лица – наверняка, неспроста – но вот само ощущение радости не удалось скрыть. И готова поклясться, что радость эта весьма специфического свойства. Кто бы ни подошел к ней, он был симпатичен Норме.Любовь?