Тест на отцовство (СИ) - Грант Эмилия - Страница 38

*

Кирилл

– Кирилл Евгеньевич, – внутренний звонок от охраны, – тут Елена с чемоданом выходит. Случилось чего? Может, ей помочь?

– Сделайте вид, что ее не заметили, – ответил я, не сводя взгляда с хрупкой фигурки, тянущей за собой пухлый чемодан. – Я сам разберусь.

Нажал кнопку “отбой” и грустно усмехнулся. Мог бы и догадаться, что такое произойдет, идиота кусок! Понятно, что девочку попросту испугали твои ухаживания. Еще и наверняка накрутила себя, подумала невесть чего… И ты тоже, болван! Под сраку лет, а повел себя как полный имбецил.

“Назови меня по имени – Назови меня по и-и-имени!”. Злости не хватало.

Так, ладно. Лене надо дать немного времени, чтобы остыть. Если пойти за ней прямо сейчас, то она с легкостью даст мне от ворот поворот. Даже если ее рыжая голова полна сомнений, сейчас она на взводе. Но при этом настигнуть и вернуть надо до того, как произойдет этап смирения с происходящим. Час? Два? Три?

Она ведь вряд ли додумается заказать такси, будет ловить попутку. Ох, черт. Выдвигаться надо прямо сейчас. Чтобы была под надзором и никуда не влипла. И остыла, да.

За размышлениями надел джинсы, поспешно застегнул рубашку.

Минут пятнадцать ей понадобится, чтобы дойти до трассы. Там, за лесополосой, меня уже не будет видно, зато я смогу наблюдать. Хоть бы не вляпалась куда…

Осторожно, чтобы не разбудить детей, спустился на первый этаж. Взял ключи из специального шкафчика – мерседес е-класса. Их сейчас на дорогах столько развелось, что Лена и не поймет.

Уже в гараже нахлынула очередная волна злости на себя. И правда, идиот! И потом уже сомнения – а что, если она попросту к тебе ничего не испытывает и потому решила уйти, вот так вот – по-английски?

Нет. На поцелуй того, к кому ничего не испытываешь, не отвечают с такой пылкостью. А эти ноготочки, осторожно царапающие грудь… Мягкие губы и горячее дыхание, так близко-близко. Такое невозможно сыграть. Лена просто струсила.

На трассу я выехал как раз вовремя. Несмотря на поздний час в город шел поток машин, и девушка быстро нашла попутку. Приметив белобрысую голову с хвостиком, торчащую со стороны водительского сидения, облегченно выдохнул – девушка. Значит, в ближайшие сорок минут Лене ничего не угрожает.

Ехал спокойно, держался за две машины от красного форда фокуса, в который села беглянка. Размышлял.

Думал, какие слова правильнее всего сказать, чтобы ее вернуть. Они никак не желали приходить на ум, вместо этого мозг то и дело подсовывал воспоминания о первом поцелуе, фантазии о том, чем мог завершиться второй. Нет, Кирилл, если ты будешь продолжать думать только членом, то Лену ты не вернешь. А ведь испытываешь к ней явно больше, чем просто сексуальное влечение.

Фокус заехал на дублера и притормозил у остановки в одном из спальных районов. Лена вышла из машины и натужно улыбнулась водителю, помахала рукой. Вытащила чемодан и, не смотря по сторонам, направилась к одной из многоэтажек.

Прокрутил в памяти адрес прописки – неужели девочка решила вернуться домой?! После всего, что ей наговорили родные?! Руки непроизвольно сжались на руле. Я никак не мог отогнать подальше мысль – я что, хуже них?!

Припарковался и вышел из машины, предварительно вытащив из бардачка заначку – пачку сигарет. Достал одну из них, щелкнул колесиком зажигалки. Ну и дрянь. Редкостная дрянь. Затянулся глубже, после выпуская целое облако едкого дыма.

Может, попробовать нагнать ее у лифта? Не дать ей даже переступить через порог квартиры? Страшно даже представить, что ей наговорят дома, еще и в такой час…

Бросил сигарету на асфальт. Хотел уже было притушить подошвой ботинка, но внезапно вспомнил Ленино “Свинячить плохо!”, тогда – в кинотеатре. Наклонился и поднял еще тлеющий бычок, кинул в урну.

Достал смартфон и нашел фотографию Лениного паспорта с пропиской. Квартира пятьдесят восемь. Если я верно помню планировку, то этаж третий-четвертый, можно подняться пешком. Пора.

Подошел к нужному подъезду, мысленно прикидывая, в какую квартиру звонить и кем представляться: для почтальона поздновато, для газовщика?… Не поверят. К счастью, выдумывать не пришлось – из двери вышел крупный мужик с мелкой собачонкой. Последняя сидела у него на руках и радостно виляла хвостом. На меня ни первый, ни вторая внимания не обратили.

Прошмыгнул внутрь. По носу тут же ударил запах, который бывает только в подъездах спальных районов.

Чуток краски, чуток сигарет, чуток затхлости – когда-то и я в таком жил. Именно тогда и мечтал о покупке частного дома в Подмосковье.

Сверху доносилась тихая ругань.

– А ты о матери подумала, нет? – мужской голос. – Каково ей будет тянуть великовозрастную дочь-неудачницу?

– Анатолий, мы с мамой как-нибудь без вас разберемся, – голос Лены, его я узнал с легкостью.

– Не пущу говорю. Мать после работы уставшая, а тут еще и ты приперлась. Что, выперли с работы? Не смогла ублажить начальника? – и мерзкий издевательский хохот.

Я ощутил, как по лицу заходили желваки, как крепко стиснулись челюсти.

Вмешаться или подождать?

– Анатолий, впустите меня, пожалуйста, – голос Лены звучит едва ли не жалобно. На ее месте я бы ему уже вмазал. – Мне буквально пару дней. Я найду комнату, буду снимать. Поищу другую работу.

– Если с этой выперли, то и с любой другой выпрут, – заметил, как я понимаю, ее отчим. – Подумай, какой это стресс для матери!

– Да не для матери это стресс, а для вас, – судя по тону, Лена, наконец, разозлилась. – Уже не получится сидеть на диване в трусах и чесать задницу рукой, измазанной в майонезе, да?

– Да как ты?… – обозленно начал мужчина, но Лена его перебила. Так, надо поторопиться.

– Или боитесь, что я глаза матери открою на то, какой вы никчемный? Да я уверена, что выперли вас давно с работы с вашей! Нет никаких задержек зарплат и сурового начальника, просто вы весь день с мужиками за гаражами бухаете…

По подъезду эхом пронесся звонкий шлепок. Черт, не успел.

Увидел их лестничный пролет уже когда Лена прижимала руку к щеке. В ее глазах застыли слезы, но это не помешало им пылать ненавистью. У двери, буквально подпирая ее, стоял низкий лысоватый мужик в серой майке и просторных трусах, которые могли бы сойти за шорты.

В тот момент я не чувствовал ни злости, ни жуткой неприязни, нет. Я спокойно перепрыгнул последние пару ступенек и с холодным расчетом вмазал этому “Анатолию” по уху. Он пошатнулся и вцепился в перила, поднимая на меня удивленный взгляд. В нем почти читалось: “За что?”. За Лену, мразь.

– Пойдем, – сухо бросил я, хватая Лену за свободную руку. Второй подхватил ее чемодан. Надо уходить, срочно. Иначе одним ударом дело не ограничится. – Пойдем, говорю.