Тест на отцовство (СИ) - Грант Эмилия - Страница 33

Сильнее всего разница была заметна на фоне детей. С Соней и Марком он продолжал общаться тепло и дружелюбно, а я… Кажется, я впала в немилость.

Но несмотря на это все, я не хотела заталкивать свое любопытство в дальний ящик. Собралась с духом, сжала кулаки и скороговоркой выплюнула мучивший меня с сегодняшнего утра вопрос.

– Кирилл Евгеньевич, скажите, а вы как-то приложили руку к тому, чтобы Мирохин вылетел со своей должности?

– Кто?

Босс так посмотрел на меня, что даже слова комом в горле стали. Вот как на дуру посмотрел.

Чувствуя, как кровь приливает к лицу, не спешила отступать:

– Мой декан. Тот, о котором я говорила. Ну…

Кирилл Евгеньевич слишком натурально нахмурился, а потом пожал плечами:

– Никогда не слышал этой фамилии. И никого ниоткуда не выгонял. Простите, Лена, мне надо совершить один очень важный звонок.

– Д-да, конечно.

Мужчина поспешно встал со своего места, сложил газету и, вынув телефон, поспешил в сторону своего кабинета. Я же прожигала взглядом его ровную широкую спину и не верила сейчас ни одному слову.

Женская интуиция во всю глотку кричала, что все его слова и эмоции сейчас полнейшая ложь. Я верила Тобольцевой, верила, что Кузнецов приезжал в мой универ. И верила в свою догадку.

Одного только не понимала. Зачем ему это делать? Я ведь ничего не могла предложить взамен…

Глава 19

Еще один выходной. Причем в этот раз незапланированный. С утра Кирилл Евгеньевич сообщил, что забирает близнецов, и я могу заниматься своими делами. Потому сейчас я стояла перед дверью, знакомой мне с самого детства. Переводила дыхание. Знала, что встреча предстоит тяжелая. Мало того, что каждый поход домой заканчивался для меня истерикой, так еще стоило сообщить матери, что вылетела из вуза как пробка. Или не стоило?

Дзззз. Дзззз.

– Оооо, Леночка, проходи-проходи! Очень здорово, что тебе удалось вырваться, – мама натужно улыбнулась и пропустила меня внутрь.

Усталое серое лицо, потухший взгляд. Мне всегда было больно видеть ее в таком состоянии. С того самого момента, как отец ушел, мама сильно изменилась. Постарела. Но не физически, а душевно. Ее сломили и измены, о которых она прекрасно знала, но предпочитала закрывать глаза, и бесконечные обманы. Потом наступил долгий период ухажеров, но ни один из них не смог прижиться надолго. Никто, кроме Анатолия.

Мне всегда казалось, что мама просто отчаялась, раз решила связать свою дальнейшую жизнь с этим человеком.

– Я как раз пирог в духовку поставила, сейчас чайку заварим, как поболтаем, – вполголоса лепетала мама.

– Тооомк, кто там? – послышался хриплый голос с гостинной. Я вздрогнула. Отчима я не то, что не любила… скорее, не питала теплых чувств. Вообще. Именно из-за него мне пришлось съехать из квартиры. Ужиться под одной крышей не удавалось: то он орал из-за того, что я задерживаюсь на учебе, то потому что не задерживаюсь и не даю им с матерью наладить личную жизнь.

– Леночка пришла, – тон матери мгновенно изменился, стал таким приторным, что я почувствовала тошноту. – Иди к нам, чаю попьем.

– Матч кончится, приду, – никак меня не поприветствовав, сообщил отчим.

– Пойдем, пойдем, – мама снова заговорила тише.

Мы вошли на кухню. В нос тут же ударил запах кислых щей. Щи мама ни разу, на моей памяти не готовила, но за кухней закрепился именно этот “аромат”.

– Ну, рассказывай, – мама поставила чайник, пока я мыла руки.

– Ну, у меня есть две хорошие новости и одна плохая, – подбирая слова, ответила я.

– Плохая это, наверное, про вашего завкафедрой, – тут же вмешалась мама. – А хорошая… Дай угадаю! Тебе снова стипендию повысили? Или мальчика нашла? Или и то, и другое.

– Мама, меня исключили, – вжав голову в плечи, произнесла я. Не любила врать. И кота за хвост тянуть тоже. Едва призналась, сразу стало легче. Будто от многокилограммового груза избавилась.

– То есть как? – испуганно прошептала мать. Для нее образование всегда было одним из основных китов, позволяющим выбиться в люди.

– Это плохая новость, – я начала тараторить, чувствуя, как к щекам снова приливает румянец. – Зато я нашла работу с проживанием. А на следующий год я попробую восстановиться!

– И кем же ты работаешь? – хриплый насмешливый голос позади.

– Няней, – ответила я.

– С проживанием? – с подозрением уточнил отчим, вальяжно присаживаясь на свободный стул. Эта манера ходить в трусах семейниках и без футболки всегда меня сильно раздражала. Казалось, сейчас закинет ноги на ногу и… случится непоправимое.

– Да, в частном доме. Мои воспитанники близнецы, – отвечала я скорее для притихшей мамы, а не для Анатолия.

– Ага, обслуживающий персонал, значица! – торжественно изрек отчим. – Так я и думал. А кто начальник?

– Кирилл Кузнецов, бывший гонщик, – на Анатолия даже не смотрела, только на маму. Она безучастно смотрела перед собой. – Зарплата хорошая, есть своя комната, ванная…

– Подстилка, значица! – еще более торжественный тон.

– В смысле? – я не поняла.

– Ой, слышал я про твоего Кузнецова. Тот еще самец, – хмыкнул отчим. – Признавайся, за услуги интимного характера тоже приплачивает или это как бонус?

Он мерзко заржал, почесал брюхо. Все это происходило как в замедленной съемке. Очень хотелось ответить едко, но я никак не могла подобрать слова. Да и знала, что любое мое слово против отчима обернется скандалом с матерью. Та с него пылинки сдувала.

– Мам, я правда восстановлюсь на следующий год, – тихо произнесла я, пытаясь сделать вид, что Анатолия вообще не существует. – В этот раз вышло ужасное недоразумение…

– Ой, молчи уже… – устало выдохнула она, отворачиваясь к окну. – Я ведь знала, что все так и будет. Педагогический! Пффф! Лучше бы на что-то хорошее время тратила. Юрист там, экономист, менеджер. Кажись, что-то бы и получилось. Ну нет в тебе таланта к педагогике, нет! Только время зря потратила.

К горлу подступили слезы. Я всегда остро реагировала на несправедливые претензии. Тут же вспомнила, сколько времени я просиживала в библиотеке, сколько работала на кафедре, сколько тратила на выполнение домашних заданий… Черт! Да у меня даже личной жизни почти что не было. Когда я в кино в последний раз была? Год назад? Два? Все друзья ограничивались редкими посиделками в общаге, да обедами в вузе. А чтобы куда-то выбраться… Нет, Лене надо учиться!

Но вместо того, чтобы все это высказать, я потупила взгляд. Со мной всегда так. С посторонними людьми проще: можно открыто сказать, что не нравится, едко ответить на колкость. С близкими… иначе. Приходится тщательно взвешивать слова.