Тест на отцовство (СИ) - Грант Эмилия - Страница 16

– А это мой сын, – сухо ответил он. – Лена, пойдем. С документами и заполнением анкеты разберемся потом.

Осторожно поднес руки к Марку, растерянно глянул на меня. В его глазах читался явный вопрос – как правильно брать ребенка на руки?

– Марк, иди к папе, – мальчик уже не спал, – а то ты такой большой, для меня тяжелый.

Кирилл Евгеньевич вздрогнул, но перехватил сына и прижал к себе. Выглядел при этом куда обескураженней, чем за рулем.

– Прямо, – командовал шеф, – теперь налево. Нам на четвертый этаж. Да.

Через пару минут мы уже были у четыреста первого кабинета. Я тихонько постучалась, но Кирилл Евгеньевич не стал дожидаться ответа и просто толкнул дверь.

Доктор, прикорнувший на столе, тут же встрепенулся и непонимающим взглядом уставился на нас.

– Кирилл? – через несколько секунд взгляд стал более осмысленным. – Что случилось?

Доктор с опаской глянул на устроившегося на руках шефа мальчика.

– Принимай пациента, – Кирилл Евгеньевич попытался сказать весело, но получилось сдавленно. Нервничает.

– Температура под сорок, лихорадит, бросает то в жар, то в холод. Общая слабость, – вновь начала перечислять я. – Медикаментозно сбить температуру не получилось.

– Какие лекарства принимали? – деловито поинтересовался врач, вставая из-за стола и махнув рукой на застеленную белоснежным полотенцем кушетку. Кирилл Евгеньевич послушно разместил Марка на ней. Он даже и слова не сказал. Никогда еще мальчик при мне не был таким тихим.

Я перечислила лекарства. Ответила и на другие вопросы доктора: о возрасте, привычках, рационе питания…

– Судя по всему, ангина, – вынес вердикт. – Потребуется пару дней стационара. Собьем температуру, посмотрим на реакцию на антибиотики. А потом уже домой долечиваться отправитесь.

– Не хочу в больницу! – испуганно прошептал Марк.

– А ты не в больнице, – ухмыльнулся доктор, – ты в клинике. Самой лучшей.

– А мне будут ставить уколы? – новый вопрос.

– Будут, – серьезно ответил доктор. – Но совсем не больно. Зато ты себя будешь хорошо чувствовать, и потом долго не заболеешь.

Ловко. Марк даже спорить не стал, только настороженно наблюдал, как доктор звонит кому-то по внутренней связи.

– Ангина, значит, – я облегченно вздохнула. – Надо позвонить Тамаре Ивановне и узнать, как Софи.

– Звонил из машины, – ответил Кирилл Евгеньевич. – У них все в порядке, она усадила Соню смотреть мультики. Надеется, что та заснет.

– Что-то слабо верится, – пробормотала.

А потом пришел санитар. И врач. И еще один. Я толком не понимала, что происходит: Марка на специальной каталке довезли до палаты, что-то записывали, ставили какие-то уколы. Кирилл Евгеньевич был спокоен, потому я тоже не стала нервничать.

Палата оказалась одиночной и довольно просторной – наверное, этого и стоило ожидать от частной клиники. Кровать с высоким матрасом, тумбочки, на которых стояли вода и шоколад, холодильник и раковина в углу. Даже “лаундж-зона”, огражденная цветастой перегородкой. За ней диван, кресло, журнальный столик, заваленный книгами и буклетами. Там я и разместилась пока над Марком хлопотали врачи. Кажется, мальчик в какой-то момент даже начал получать удовольствие от того, что ему уделяют столько внимания и обращаются совсем как со взрослым.

– Елена, вы будете кофе? – спросил шеф.

Неуверенно кивнула. Кофе бы не помешал. Я с трудом представляла, как быть дальше. По идее, надо подумать о стационаре заранее, собрать на всякий случай вещи. И себе, и Марку. Объясниться с Софи. Черт, если я останусь тут, то как же там Софи?! Тамара Ивановна – чудесная женщина, но совладать со своенравной принцессой у нее не хватит ни сил, ни нервов.

Уже через несколько минут вернулся Кирилл Евгеньевич. С двумя картонными чашками, от которых исходил приятный аромат кофе.

– Марк заснул, – протянул один из стаканчиков мне. – Предлагаю перевести дыхание и съездить домой за всем необходимым.

Он скептично осмотрел меня. Да, в домашней одежде! Но кто же знал, что нам в ночи придется добираться до клиники?!

– А если он проснется и не найдет нас? – спросила я, пригубив напиток. По телу разлилось горячее тепло и капля бодрости. Я редко пила кофе, никак не могла оценить его терпкий вкус. Но сейчас он мне показался лучшим напитком на свете!

– Мальчик устал, не думаю, что проснется. К тому же, к нему приставили санитара. Он будет следить за каждым его вдохом и выдохом, – пояснил шеф, присаживаясь напротив.

– Надо позвонить матери, – я не стала спорить. Оставлять Марка на попечение незнакомых людей не хотелось, но нам действительно понадобятся вещи, какие-то игрушки, книжки…

– Зачем? – удивился Кирилл.

– Ну, какой бы матерью она не была, о таких вещах лучше сообщать, – твердо ответила я.

– Не вижу смысла, – тоном, не принимающим возражения, ответил шеф.

– Она все же мать, – я не стала сдаваться. – К тому же, может, у нее есть сканы медстраховки на руках. На будущее.

Мужчина тяжело вздохнул. Отставил кофе и достал телефон из внутреннего кармана. Пару раз тыкнул по экрану и поднес девайс к уху. Уже через секунду до меня донеслось едва слышное:

“Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети”

Махнул смартфоном передо мной, мол, видела? Я сделал все, что смог.

Кирилл

Звонить этой су… Ирине не хотелось. Потому услышав механическое “абонент-не абонент” я даже обрадовался. Скрывать от меня моих же детей… Этого я понять не мог. Оставалось только злиться.

Узнай я о Марке и Соне раньше, что бы я делал? Знал бы, какие действия стоит принимать, когда ребенок заболел? Умел бы утихомирить этот вихрь детских капризов и истерик? Наверное, да. Но теперь время упущено, и мне стоит как-то это наверстывать.

Хорошо, хоть с няней повезло. Она умудрялась не только их успокоить, но и заинтересовать. Да чего уж говорить, с этими “поварами” и походом по магазинам она и мне дала несколько чудесных возможностей сблизиться с детьми. И если сначала я думал, что возьму молоденькую девушку только для того, чтобы было больше времени на поиск профессиональной няни, то теперь уверен – она останется на более долгий срок.

– Кирилл Евгеньевич, – после несколько минутной тишины она вновь заговорила. – Извините, пожалуйста, за вопрос. Он не имеет никакого отношения к работе, но меня гложет любопытство.

– Задавайте, – мне тоже стало любопытно.