Взгляд василиска - Оченков Иван Валерьевич - Страница 8

— Живы, ваше благородие, — участливо спросил унтер подбежавший первый.

— Спасибо, братец, — только и смог ответить Алеша.

— Совсем обнаглели косорылые, на офицера напали.

— Да, они не то чтобы напали, но какой-то сверток тащили, а оттуда стон, — сбивчиво попробовал объяснить им великий князь.

— Сейчас поглядим, — деловито стал распоряжаться унтер, — Самохвалов, ну-ка разверни сверток!

Солдат немедленно выполнил распоряжение, и их взорам предстало удивительное зрелище. В грязную мешковину была завернута девушка определенно европейского вида. Очевидно, от недостатка воздуха ей стало нехорошо, и она находилась в обмороке.

— Барышня, — протянул с глупой улыбкой солдат, которого унтер назвал Самохваловым, — красивая!

— Ты то, что в этом понимаешь, дурья башка, — оборвал его строгий начальник, — лучше грузите ее в тележку, да отвезем в участок. Там и разберемся, кто такова. Ваше благородие, пожалуйте с нами. Вы, все же, свидетель.

Сказано-сделано, быстро уложив спасенную в «экипаж» солдаты споро покатили его к своему участку. Занеся ее внутрь, стали думать, как оказать помощь не приходящей в себя девушке.

— Надо бы за фельдшером послать, — задумчиво протянул унтер, — да за писарем, протокол писать.

Однако врачебная помощь не понадобилась, лейтенант достал из кармана благоухающий парфюмом платок и поднес к лицу бывшей пленницы. Девушка наморщила прелестный носик, пару раз чихнула и пришла в себя.

— Где я? — спросила она слабым голосом.

— В участке, барышня, — с участием в голосе отвечал ей унтер, — хунхузы, чтобы им ни дна, ни покрышки, схватили вас, да и поволокли незнамо куда. Скажите спасибо, что их благородие мимо проходил и вступился, а то бы…

— Спасибо вам, — пролепетала спасенная, во все глаза глядя на своего спасителя.

— Не стоит благодарности, — мягко отвечал ей Алеша, — вам уже лучше?

— Немного.

— Где вы живете?

— На Купеческой…

— Эко вас занесло, — крякнул унтер, — что же вы гуляете одна в сию пору? Далеко ли до беды!

— Я учительница в пушкинской школе, — стала объяснять девушка, конфузясь, — шла домой, а тут…

— Чего уж там, на грех мастера нет, однако, где Филька писарская его душа, протокол то сам собой не напишется.

— Ой, — всполошилась спасенная, — а можно без протокола?

— Как же без протокола, барышня, — удивился унтер, — порядок есть порядок!

— Понимаете, — почти со слезами на глазах взмолилась учительница, — у меня могут быть неприятности.

— Да какие уж это неприятности, против похищения то!

Совсем уже пришедшая в себя девушка в отчаянии оглянулась и снова встретилась глазами со своим спасителем. Широко открытые карие глаза так просили о помощи, что Алеша не смог остаться безучастным.

— А что, братец, — обратился он к унтеру, — из господ офицеров здесь никого нет?

— Да как же, ваше благородие, нет. Господин подпоручик Сомов, только они отошедши…

— Так может господину подпоручику и знать об сем происшествии не надо?

— Это как же?

— Да вот так, — пожал плечами лейтенант и, открыв портмоне, достал из нее ассигнацию, — это вам за труды на всех, а барышню отправим домой.

— Оно конечно, барышне конфузливо будет в протоколе то, — с сомнением протянул унтер, пристально глядя на красненькую[9] — впрочем, как прикажете, ваше благородие!

— Ну, вот и хорошо, только надо бы экипаж какой…

— Сей секунд, тут рядом Клим Чугункин жительствует, ломовой извозчик. Экипаж у него, конечно, неказистый, но если не побрезгуете…

Лейтенант не побрезговал и вскоре он и спасенная сидя садились в повозку лохматого как черт Чугункина.

— Может послать, кого из солдат с вашим благородием? — спросил на прощание унтер.

— Не стоит, благодарю за службу!

— Рады стараться! — гаркнули солдаты в ответ.

Время было позднее, и никто не видел, как рядом с доходным домом на улице Купеческой остановилась телега, доставившая странную пару. Немного растрепанную учительницу земской школы и офицера флота. Алеша первым соскочил на мостовую и предложил спасенной руку. Та с благодарностью приняла ее и покинула неказистый экипаж.

— Ну, вот я и дома, господин лейтенант, — проговорила девушка, немного смущаясь.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — отвечал ей великий князь, — похоже, пора прощаться.

— Да, благодарю вас за все, э…

— Алексей Михайлович, — вспомнил тот, что так и не представился.

— Людмила Сергеевна, — ответила ему девушка, несмело протягивая ладошку.

Алеше было непривычно, что женщина протягивает ему руку иначе как для поцелуя, но, тем не менее, он аккуратно пожал ее и, приложив руку к треуголке[10], попрощался. Извозчик свистнул кнутом, и телега снова двинулась по направлению к старому городу, а девушка быстрыми шагами пошла к себе. Тихонько постучав в дверь и дождавшись пока ей откроют, она проскользнула внутрь и тут же попала в оборот.

— Мила, что с тобой? Где ты была, и почему ты в таком виде? — забросала ее вопросами сестра.

— Капочка, милая, не волнуйся, все хорошо. Я тебе непременно потом все расскажу, а теперь, пожалуйста, дай мне пройти, я очень устала.

Обычно от Капитолины Сергеевны, (а это была она) так просто было не отбиться, но поглядев на пылающее лицо Людмилы, чиновница решила повременить с вопросами. Девушка же, попав в свою комнату, в изнеможении присела на стул. Как я уже упоминал, Мила была барышней прогрессивной и не собиралась давать волю слезам. Произошедший с ней случай был, конечно, неприятным, но, как справедливо заметил ее спаситель, — «все хорошо, что хорошо кончается». Следующий раз она будет осмотрительней и больше не попадет в такую глупую западню. Потом взгляд ее обратился к зеркалу, и она поразилась своему внешнему виду.

— Ну, конечно, — всплеснула она руками, — ворот порван, волосы растрепаны, весь вид помятый. Разумеется, поэтому, этот милый лейтенант не хотел ей представляться и не выразил надежду продолжить знакомство! Как можно, вообще заинтересоваться такой растрепанной особой? Ну, ничего, Артур город маленький, они еще увидятся и тогда он поймет, что ошибался на ее счет. Непременно поймет, как же может быть иначе?

Рассуждая так, очаровательная Людмила Сергеевна принялась приводить себя в порядок, сама не заметив, что впервые в жизни забыла о прогрессивности и эмансипации и хочет не нравственного совершенствования, а чтобы понравившийся ей молодой человек, проявил к ней хоть каплю интереса. Как к разносторонне развитой личности, разумеется! Ну и как к молодой и красивой женщине.

Глава 3

Праздники отгремели, и больше всех этому рад был, вернувшийся на «Полтаву» великий князь. Броненосец снова вышел на внешний рейд и наконец-то, вступил в кампанию. В воздухе отчетливо пахло порохом, и русские корабли были готовы в любой момент вступить в бой. Впрочем, если не считать краткий поход к Талиенваню, особой активности эскадра не проявляла. В тот день Алеша вместе старшим артиллеристом броненосца, лейтенантом Рыковым, проводили учения комендоров. Стрельб, конечно, было устроить нельзя, но в остальном все прошло хорошо. Матросы в каземате быстро занимали места по боевому расписанию, наводили пушки на воображаемого противника, подносили снаряды и были готовы открыть огонь. Башни среднего калибра двигались несколько медленнее палубных орудий, что, впрочем, с лихвой компенсировалось их большими углами наведения и лучшей защитой в бою.

— Черт знает что с этим указателем, — с досадой проговорил Рыков, — положительно нам дальномерщики цены на дрова передают, а не дистанцию. Ну, никак не может быть до Золотой горы восьми кабельтовых!

— Андрей Николаевич, — отозвался Алеша, — я могу отправиться на марс, кажется, я знаю, в чем там дело.

— Сделайте одолжение, Алексей Михайлович, а то Зилов там точно не справится.