Дорогами Фьелланда (СИ) - Волгина Алёна - Страница 20

— А отсутствие модели не помешает делу? — улыбнулся король.

— Большая часть работы уже сделана. Оставшиеся детали я смогу дорисовать по памяти. И поскольку нас здесь не подслушивают, осмелюсь пожелать леди Олвен доброго пути. Вы правильно решили увезти ее из замка, милорд.

В башне королевы Маргариты тоже вовсю шла подготовка к завтрашнему празднику, правда, несколько в ином ключе. Эштон в последние дни почти не ложился. Он изменился: похудел, в темных всклокоченных волосах появились седые пряди, глаза горели нездоровым блеском, в линиях осунувшегося лица появилось что-то хищное.

— Привел? — оглянулся он на дверь. — Отлично.

Возле двери топтались двое. Черный Хемминг был одним из самых преданных приспешников Герцога, которого тот использовал обычно для очень специальных поручений, то есть для таких дел, о которых воспитанные люди говорят только шепотом и полунамеками. Вторым был тощий бродяга в замызганной рубахе и штанах. Он дергал связанными руками, пытаясь освободиться, и с ненавистью зыркал на мага из-под сальных спутанных прядей, но молчал. На шее пленника болтался амулет с заклятьем немоты, не позволяющий человеку издать ни звука.

Эштон понятия не имел, где Герцог добывает материал для магических экспериментов. Судя по жалкому виду этих людишек — в какой-нибудь тюрьме. Ему это было безразлично. Выложив на стол пять грубо обтесанных камней, испятнанных кровью, он сосредоточился, собирая силу в кончиках пальцев.

— Начинай, — кивнул он Хеммингу.

Тот достал кинжал и полоснул пленника по руке. Узник дернулся, сполз по стене, прикрывая голову. Рукав ветхой рубахи задрался, обнажая старые полузажившие царапины и кровоподтеки. Хемминг знал, куда ударить, чтобы не задеть жилу и не дать человеку истечь кровью.

Эштон не обращал на этих двоих никакого внимания, целиком поглощенный колдовством. Время от времени по камням пробегали синие отблески, но ему раз за разом удавалось гасить их. Вскоре у него в глазах зарябило от вязи заклинаний, губы пересохли, а в ладонях билась, стараясь вырваться на волю, чужая страшная сила.

— Кончай его, — распорядился маг.

Камни на столешнице снова полыхнули синим, однако, повинуясь движениям Эштона, пламя сразу же захлебнулось, угасло. Булыжники вдруг покрылись мелкими трещинами и рассыпались. Маг, выдохнув, медленно опустил руки. Ладони его дрожали, лицо холодил пот. «Получилось!» — ликующе вспыхнуло в мозгу. Он смог! В этот прекрасный миг ему не хотелось думать о том, что заклятье на донжоне Лостерской крепости было в тысячу раз мощнее. Главное — понять принцип. Столько лет никто не мог разгадать секрет волшебного огня, а у него получилось!

Эштон торжествующе оглянулся. Пленник, съежившись, кучкой тряпья лежал у стены. Хемминг спокойно вытирал кинжал краем его рубахи с видом человека, которому никогда, совершенно никогда не приходилось думать о таких отвлеченных вещах, как совесть или чувство вины. Он просто выполнял приказы. «Счастливый человек!» — подумал Эштон.

Он сделал знак помощнику, чтобы тот унес тело, но в этот момент дверь вдруг распахнулась, и в комнату, гремя кольчугой, протиснулся еще один подручный Герцога. На плече у него болтался какой-то сверток. Когда рыцарь сбросил его на пол, внутри обнаружилась обычная сеть, сплетенная из кожаных ремней.

— Вот, — буркнул он. — Господин велел передать. Нужна ловчая сеть для кьяри.

Эштону, только что пережившему миг триумфа, словно ушат ледяной воды выплеснули на голову.

— Для кого?! — прошипел он, и темнота, кольцами свивавшаяся позади него, тоже угрожающе зашипела. — Что значит «для кьяри»? Он что, еще здесь? Вы говорили, что люди, которые явились за мной из Альтарена, уже убрались обратно!

Кольчужный великан был непоколебим, как скала:

— Мы говорили, что они до тебя не доберутся. И они не добрались. Остальное ты сам себе напридумывал. Сделаешь сеть — и завтра сможешь вообще забыть про эту тварь.

— Да что ты понимаешь?! — выкрикнул взбешенный Эштон. О, как его бесили эти неучи во главе с их чертовым Герцогом, ни грана не смыслящие в колдовстве, зато с важным видом раздающие указания! — Сеть нужно хорошо пропитать особым зельем, на одно приготовление которого уйдет не меньше трех часов!

— Тогда тебе лучше приступить прямо сейчас, — ответил воин, невозмутимо упершись маленькими светлыми глазками Эштону в переносицу.

Маг по опыту знал, что спорить с этим верзилой было бесполезно. Так что он просто сплюнул и потребовал, чтобы два потенциальных и один настоящий труп убрались отсюда. Немедленно.

Тело несчастного узника унесли, но его дух, казалось, еще витал здесь. Как и души других людей, которых пришлось убить, пока Эштон нащупывал нити заклинаний для обуздания синего пламени. Густой тяжелый воздух комнаты весь был пропитан отчаянием и страхом. Это не уберешь простым проветриванием. Эштон слишком спешил, ему некогда было должным образом очищать помещение после смерти очередной жертвы, и сейчас находиться в комнате было так тяжело, что даже призрак покойной королевы перестал появляться.

Зато для создания волшебной ловчей сети подобная атмосфера была как раз кстати. Можно заранее пожалеть того кьяри, который в нее попадется! «Правда, эти твари все равно недостойны жалости», — усмехнулся Эштон, пристраивая в камин треножник с котлом. Затем принялся методично собирать ингредиенты для ядовитого зелья.

Когда он закончит с сетью, очистить комнату можно будет только с помощью хорошего пожара. Впрочем, кому она нужна? Завтра в это время он, Эштон, займет место придворного мага при новом короле и думать забудет об убогой каморке на вершине башни.

Глава 13

Со всех концов собрались в Айстаде знатные люди, чтобы встретить Майский день в доме короля Ольгерда. Красный зал едва вместил всю толпу гостей, хотя он был построен так, что в нем свободно могло расположиться двадцать дюжин человек.

Посередине был установлен стол самого Ольгерда, за который усадили тридцать самых почетных гостей. Столы для остальных стояли поперек зала вдоль обеих его стен. Аларик отметил для себя, что ни эрла Магнуса, ни Карсена не было среди присутствующих. Место королевы Олвен также пустовало. Эринну усадили по правую руку от Ольгерда, как почётную гостью. Кьяри сегодня выпала честь охранять королевскую особу, поэтому он сидел слева; таким образом, они с принцессой оказались напротив друг друга. Иногда их глаза встречались, и тогда Аларик на миг забывал, для чего он здесь находится, но потом спохватывался. Кайтон подмигнул им издалека и устроился на другом конце стола, как он потом сказал, «чтобы не упускать из виду всяких дворцовых прихвостней». Рядом с Эринной чинно восседал принц Болдр, выделявшийся среди других придворных высоким ростом и бархатным облачением черного цвета. Похоже, других цветов в одежде этот эрл не признавал. Его длинное умное лицо дышало искренностью, как наглухо замурованная дверь, но с соседкой по столу он общался весьма любезно, иногда обнажая в улыбке длинные крепкие зубы. При одном взгляде на принца у Аларика начинали чесаться кулаки.

Он отвернулся, пытаясь настроить мысли на более приятный лад. Косые солнечные лучи, падая в высокие окна Красного зала, окружали голову Эринны золотистым ореолом, подсвечивали шитье и драгоценные камни на богатых платьях знатных эрлов и дам. Стол ломился от яств, под потолком негромко звучала нежная музыка, которую часто заглушал смех и болтовня гостей.

На улице слышался то колокольный звон, то отголоски песен. Вся столица Фьелланда радостно приветствовала весну. Ранним утром на набережной появились кучки веселых людей, размахивавших берёзовыми ветками; девушки нарядились в светлые одежды и украсили волосы венками из гюльдсолов. Вечером должно было состояться факельное шествие, на расчищенной Королевской площади готовили танцы и угощение.

Вот с другого конца стола долетел очередной всплеск смеха — похоже, Кайтон был в ударе и веселился вовсю. Впрочем, в этом он был не одинок. Майский день считался также праздником плодородия, так что шуточки, летавшие над столом, часто носили фривольный оттенок.