Выпусти бурю (ЛП) - Аннетт Мари - Страница 7

Восторг воевал с тревогой, она подумывала позвать Эша, но нет. Сначала она убедится, что ей не показалось. Посмотрев в сторону остальных, она пошла по ступеням, двигаясь медленно. Ступени вели вверх по склону, горячие источники попадались все чаще, пока путь не повел ее по лабиринту булькающих ям. Пар окружал ее, делая все белым, и она слышала только кипящую воду.

Путь повернул, и в тумане стало видно темный силуэт. Она оказалась на входе в каменную беседку. С большими глазами она прошла в центр круглого пространства с вырезанными скамейками по бокам, украшенными потертыми геометрическими узорами. Ее манила арка на другой стороне.

Она замерла под аркой, в столбиках была выемка для факела или лампы. За беседкой из круглого пруда поднимался пар. За ним тянулась долина, горы купались в мягком свете, поднимаясь к облачному небу. Вид был прекрасным.

Пайпер провела пальцем по вытертым узорам на столбике рядом с ней. Она узнала узоры: она видела их в воспоминаниях Натании о древнем доме драконианов. Они построили беседку и пруд сотни лет назад.

После трех недель в горах она нашла следы предков Эша. Она думала, что будет рада, но ее пронзила одинокая печаль, сожаление, что те, кто создал это красивое убежище, были уничтожены из-за жадности и амбиций.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

С чириканьем и трепетом крыльев Цви опустилась на перила рядом с Пайпер. Она недовольно щебетала.

— Привет, Цви, — Пайпер убрала руку от узора.

Если Цви нашла ее, то и Эш недалеко. Что он подумает об этом месте? Ветерок окутывал беседку, остужал ее голую кожу. Он был уже в пути, и ей стоило подождать. Выйдя из беседки на ступени, она опустила палец ноги в воду и обнаружила идеальную горячую воду. Пожав плечами, она спустилась в пруд. Ступени уходили под воду до дна, их когда-то давно сделали гладкими.

Тихо удивляясь, она забрела на другую сторону и обнаружила под водой вырезанное сидение в камне. Она села, скрестила руки на краю и опустила на них подбородок, глядя на чудесный вид перед ней. Она была первый чеймоном, кто это видел, и, возможно, последним.

Она скользила взглядом по величавым вершинам гор и заметила дальнюю вершину, что была лишь тенью на фоне облачного неба. Ее форма была неестественной. Она где-то уже это видела.

Цви недовольно ворчала, сидя на перилах, а потом улетела в пар, ниже по склону. Пайпер моргнула. Через миг стало слышно движение, и она посмотрела на беседку.

Эш появился из тумана, ее одеяло было на его плече, он разглядывал строение. Он был в штанах, и она поздно поняла, чего на нем не было, когда она бросилась на него в источнике. Но что-то на нем было. Иначе она заметила бы.

Он посмотрел на нее, и Пайпер перестала дышать. Он смотрел сквозь нее, одним взглядом проник в душу. Ее сердце забилось быстрее.

Вид за ней отвлек его внимание. Тени беседки приняли его, скрыли крылья и хвост, словно и они были из тени. Она посмотрела на его новый шрам и прикусила губу. Он повесил одеяло на перила и ступил в пруд, не думая о штанах.

— Эш, — начала она, — пытаясь не смотреть на шрам, ужас разгорелся в ней. — Знаю, ты не думаешь…

Без слов он пересек пруд. Его пальцы оказались под ее подбородком, приподняли ее голову, и он накрыл ее рот своим.

Жар наполнил ее, казалось, она растает изнутри. Ее руки обвили его шею, она прижалась к нему. Ее слова тут же забылись. С пробуждения в этом мире у них не было момента наедине… до этого.

Он придерживал ее подбородок, не отпуская, и она едва могла дышать, а другая ладонь Эша обвила ее талию и прижала Пайпер к его груди. Она охнула в его губы. Он притянул ее выше, развернулся и сел на скамейку. Она сидела на его ногах, поцелуй не прерывался, она прижала ладони к его груди, опустила их по изгибам мышц и гладкой чешуе по краям его живота. Она вспомнила, как в прошлый раз так касалась его, ее желудок сделал сальто.

А потом ее ладони опустились ниже и задели незнакомый силуэт нового шрама.

Она застыла. Его черные, как ночь, голодные глаза посмотрели на ее лицо. Она замешкалась, ей хотелось его, но боль от того, что она с ним сделала, была сильнее. Ее ладони все еще прижимались к шраму, напоминание нельзя было игнорировать.

Его пальцы нежно задели ее щеку.

— Я бы перенес и хуже, лишь бы спасти тебя.

— Не спасти, — прошептала она. — Остановить.

Он покачал головой.

— Нет. Ты была в хватке чего-то злого. И я хотел спасти тебя от этого, — тень мелькнула в глазах, призрак страха. — Я не был уверен, там ли ты, или уже сдалась Сахару.

— Но тебе пришлось остановить меня, — пробормотала она. — Иначе я убила бы всех в городе.

Тень снова мелькнула в его глазах, он отвел взгляд.

— Если бы остановить тебя можно было, только убив своими руками… я бы позволил тебе убить их всех.

Она охнула.

— Но, Эш, что моя жизнь по сравнению с городом невинных людей?

Он пожал плечами, глядя на пруд.

Он стоял бы в стороне и смотрел, как она убивает тысячи? Но… может, ей не стоило удивляться. Для него была важна честь, верность была выше всего, верность небольшой горстке тех, кого он знал: ей, Сейе и Лиру. Из-за этой верности он бросил драконианов, чтобы спасти Сейю, хотя спасти всех было бы благороднее. Верность была важнее.

Ее поражало, что она заслужила его верность.

Пайпер вытащила руку из воды, коснулась его челюсти, привлекая взгляд к себе. Она медленно обвела чешуйки на скуле, спустилась к узору на его щеке. Склонившись, она задела губами его губы. Его руки обвили ее. Закрыв глаза, она поцеловала его еще раз, пробуя, теряясь в нем.

Когда они были вместе, забыть обо всем было просто — о месте, опасностях, ответственности. Она желала, чтобы они жили в мире, где можно было убежать вместе и бросить все, но, хоть мечтать было приятно, они бы этого не сделали. Эш уже оставлял драконианов один раз, он хотел искупить этот грех — или Раум так считал. И она не была готова бросить отца и дядю, единственную оставшуюся родню, а еще Консульства и Землю, которых что-то ждало от Самаэла.

Но пока она думала только о руках Эша вокруг нее, о его губах.

Визг раздался над ними. Пайпер вздрогнула и чуть отскочила от Эша, он оглянулся. Еще вопль: зов охотничьих птиц, что она слышала раньше, но намного ближе. Она вытянула шею, но не видела ничего в паре.

Эш встал, поднимая ее за собой.

— Стоит вернуться.

Разочарование сжимало ее, она не хотела, чтобы их время наедине так быстро закончилось.

— Из-за птицы?

— Из-за очень большой птицы. Вряд ли она там одна.

Он потянул ее к беседке.

— Погоди, есть вопрос, — она подняла голову. — Сколько длится сезон в этом мире?

Он вскинул брови от такой темы.

— Как земной год. У нас долгий теплый сезон, а потом долгий зимний.

— О. И сколько тебе сезонов?

В его глазах было удивление.

— Почему ты спрашиваешь?

— Я говорила с Коби и Махалой, и мы затронули тему.

— И они сказали, что деймоны не записывают и не празднуют дни рождения?

— Ну… да, но… — она посмотрела в эти серые глаза, которые видели ее душу, и поняла, что это не важно. Махала была права. Возраст был важен для людей. Она покачала головой. — Не важно.

Он улыбнулся, обвил рукой ее талию и притянул ближе. Он не успел заговорить, охотничий вопль пронзил ее уши.

— Ох, — сказала она. — Похоже, нужно идти.

Они поспешили в беседку по ступеням. Холодный ветер терзал ее мокрую кожу, они пересекли строение и бросились к лестнице, ведущей по склону.

— Одеяло! — она отцепилась от него. — Мы его забыли. Я заберу.

Он взглянул на небо, его крылья напряглись.

— Скорее.

Она прошла к беседке, пар мешал идти. Пробежав по беседке, она схватила одеяло — у них было мало вещей, нельзя было бросать хорошее одеяло без причины. Она обвила себя одеялом, как полотенцем, повернулась уходить, и движение привлекло ее внимание. Она посмотрела на пруд с горами за ним. На воде было что-то темное. Взглянув на пустое небо, она спрыгнула в воду, чтобы разглядеть.