Солнышко (СИ) - "Bruck Bond" - Страница 2

— Ладно, я побег, у меня автобус через полчаса, потом разберемся, что за фрукты такие к нам селятся.

Я кивнул вслед резво сбегающему по лестницам Черному и глянул на часы. Дед должен спать ещё часа полтора, так что у меня оставалось немного времени, чтоб как следует познакомиться с «фруктами» самому.

***

Мужик и впрямь был тот самый. Невысокий, крепко сбитый и суетливый. Бегал вокруг коробок, как электровеник, то и дело поправляя сползающие на переносицу очки. А вот его сын, если это, конечно, сын, был принцессой ещё похлеще Куколки. Смазливый настолько, что поглядишь на него, а во рту сладкий привкус появляется. Понимаю, чего Черный так впечатлился.

— Ой, молодой человек, а я Вас знаю! — невесть чего обрадовался мужик, заметив меня. — Вы ведь сын участкового?

— Ага, — кивнул я и ради вежливости уточнил: — Переезжаете?

— Да, с сыном вот. И понимаете, какая незадача, нам привезли вещи и уехали, хотя был договор, что все поднимут на этаж. Я, конечно, крайне возмущен их поступком, однако дозвониться до их фирмы, чтобы оставить жалобу, никак не могу. — Сын мужика тяжело вздохнул и закатил глаза. Могу его понять, у этого мужика линзы в очках, поди, розовые. Интеллигент, бля. — Я подумал, может, Вы могли бы мне немного помочь с коробками?

И смотрит на меня, как щенок. Я своим «идите нахуй, нашли грузчика» аж подавился, так сказать ничего и не смог.

— Вот эта коробка очень тяжелая, я думаю, стоит нести ее вдвоем, а потом уже по одной носить будем.

— А сын Вам что, для красоты? — не сдержался я. Ну а что? Стоит, красавец, глазами хлопает, телефон из рук не выпускает. Телефон понтовый, айфон семерка. Черный бы сразу предположил, что этот принц на него насосал, но я ничего предполагать не стал, я выше стереотипов.

Парень тут же покраснел, засопел и схватился за ближайшую коробку.

— Ильдар, ну ты что! — ахнул мужик.

Я тоже ахнул. Ильдар? Серьезно? Да у него волосы белые, почти как снег, и глаза голубые. Солнышко ебучее, никак не Ильдар. Да даже я больше Ильдар, чем он. Хотя я Денис.

— Ему нельзя поднимать тяжелое, травма спины, только недавно курс восстановления прошли, — пояснил мужик.

Ильдар покраснел ещё больше, он сам по себе бледный, так что сразу заметно, и вновь вцепился в коробку, придурок.

— Не выебывайся, — беззлобно буркнул я. — С таким шутить нельзя. Табуретку вон возьми.

Ильдар табуретку взял, но при этом одарил меня очень красноречивым взглядом, так что мне сразу стало без слов понятно, куда он эту самую табуретку хочет мне засунуть.

Видно, и впрямь со спиной было что-то серьезное, осанка у парня была, будто он палку проглотил, и ступал он очень осторожно, будто выверяя каждый шаг, видно по привычке.

Коробок оказалось не так чтобы очень много, и мы их быстро все перетаскали. Новоприобретенный сосед, назвавшись Владимиром, все обещал непременно меня отблагодарить и рассказать моему отцу, как сильно я помог. Ну, пусть расскажет. Заслужу, может, снисходительный взгляд. Хотя сам Владимир глядел на меня крайне неодобрительно, когда я закурил. Зато его ручное солнышко Ильдар (Макс бы непременно сказал, что имя уебанское, у него на это пунктик, он даже Куколку своего никогда почти по имени не зовет) смотрел на меня явно завистливо и печальным взглядом проводил втоптанный в землю окурок. Явно недавно бросил. Ему, наверное, вредные привычки батя не позволяет. Мужик-то явно блаженный, не удивлюсь, что он одни овощи жрет и по выходным какой-нибудь херней типа йоги занимается.

Смылся я не попрощавшись, глянув на часы. Успел вовремя, дед только-только проснулся и даже меня узнал, у него это редко. Когда он в осознанном состоянии, он все больше молчит, потому что дед гордый, ему от самого себя, слабого и немощного, противно, он даже как-то раз пытался с окошка сброситься. Я, как бы это парадоксально ни звучало, терпеть не мог осознанного деда. Мне всегда не по себе было, я привык уже считать его старым выжившим из ума маразматиком и любить только воспоминания о нем. Хорошо ещё, что просветления долго никогда не длятся, уже через полчаса, после привычной тирады о том, какая я сволочь, что хочу его отравить, дабы заполучить квартиру, он завел свою шарманку про то, как на войне был. Вообще-то дед только в сорок пятом и родился, аккурат в мае, после победы, так что о войне только по рассказам родителей знал, но его воспаленному сознанию это не помеха. Он ещё и не такое выдать может, однажды два дня мне рассказывал, что он в Африке по долгу шпионской службы был.

Стук в дверь прозвучал неожиданно. Гостей у нас не бывает. Дед тут же заинтересованно завертел головой.

— Сиди, — велел я ему и переключил телевизор на телемагазин. Дед над этой передачей на добрых три часа зависнуть мог.

За дверью обнаружился Ильдар, уже не такой воинственно настроенный, как раньше. В руках у него была коробка с тортом и, судя по слегка виноватому взгляду, предназначалось это великолепие именно мне.

— Я поблагодарить зашел.

Я украдкой глянул в зеркало, чтобы убедиться, что я все ещё я, а не семилетняя девочка, которую надо пироженкой благодарить. Лучше б деньгами отдал.

— Я говорил отцу, что торт так себе. Но он пиво брать постеснялся.

Я снова посмотрел в зеркало, на этот раз прикидывая, не шибко ли я похож на алкаша.

— На кой мне твое пиво, — буркнул я. — Притащил свой торт, давай его сюда.

— Кто там? — снова подал голос дед. Раздались шаркающие шаги.

— Здравствуйте, — как-то неуверенно поздоровался Ильдар, глядя мне за спину.

Я медленно повернулся. Приехали.

— Дед, ты какого хрена памперс снял?!

========== Часть 2 ==========

Добрых два часа бегал за дедом, уговаривая его одеться. Дед хихикал, прятался и не давался в руки. Потом, правда, устал, напрудил в кошачий лоток (кота родители взяли с собой на дачу, они его любят) и очень довольный собой уселся на диван, где я его шустро изловил и одел-таки. Если бы у деда были проблемы с питанием, я бы точно вздернулся, но, на мое счастье, ел дед хорошо и сам. Руки тряслись, он часто проносил ложку мимо рта, но кормить себя никогда не давал, упрямо мотая головой и сжимая губы, если я все-таки пытался ему помочь.

Когда дед уснул, я привычно накрыл его одеялом и, схватив пачку сигарет, пошел подышать воздухом во двор. А ведь когда-то я всерьез думал, что брошу курить, придурок наивный. С моей никотиновой зависимостью я сдохну от рака легких прежде, чем мой поехавший дедуля от старости.

Я даже не удивился, когда на лавку рядом со мной приземлился Ильдар Ясно Солнышко. Видел я его взгляд, когда он уходил. Знаем мы таких, любопытствующих.

Сел рядышком тихонько и молча на меня уставился. Поспешил я, пожалуй, сравнивать его с Куколкой. Тот бы стесняться не стал.

— Ну? — не выдержав, подал голос я. Не люблю, когда над душой стоят. Любопытно тебе, так спроси, чего кота за яйца тянуть.

— Давно он так?

— Без трусов ходит? Недавно, месяца четыре, раньше наоборот, раздеваться ни в какую не хотел. Испугался?

— Чего?

— Ну, хуй знает. Мне бы как минимум было стремно, если б меня вышел встречать чей-то дед, размахивая хреном.

— Он им не размахивал.

— Успел рассмотреть?

Ильдар залился краской. И где всю свою вчерашнюю воинственность потерял? Эх, боюсь, не приживется он в нашем районе.

— Дай закурить, — вдруг попросил он.

Я пожал плечами и протянул ему пачку:

— А папенька не заругает? Ты же после операции.

— Заебали, — мрачно буркнул он. — Могу я хотя бы одну сигарету выкурить без нравоучений?

— Да кури, кто тебе не дает. — Я сунул ему зажигалку. — А за матные слова отец тебя по губам не бьет?

— Да ты издеваешься, что ли? — вспылил Ильдар, снова покраснев. Видно, особенность организма.

— Есть маленько, — признал я и, оценив композицию — прекрасного юношу с неестественно прямой осанкой и сигаретой в руках, ляпнул: — Знаешь, тебе бы вместо сигареты трубку — и вылитый аристократ в стопятьсотом поколении.