Знакомьтесь, мистер Блэк (СИ) - Измайлова Кира Алиевна - Страница 5

Комната дяди — она тоже стояла запертой, как папина, - оказалась сверху донизу оклеена маггловскими плакатами с мотоциклами и даже с девушками в купальниках. И большая колдография тут тоже была.

-Это он? - спросил я, указав на человека, страшно похожего на моего отца.

Разве что он был постарше и… ярче, что ли? Нахальнее, вспомнил я подходящее слово.

Рядом стоял какой-то очкастый взъерошенный тип, еще один, ниже на голову, пухлый, с водянистыми глазами, радостный. И еще один, потрепанный и какой-то удивленный.

-Его однокурсники, - тихо пояснил дедушка. - Он единственный учился на другом факультете.

-Я вижу…

-Упустили… - он коснулся колдографии, и дядя на ней возмущенно отстранился. - Знаешь… я не стану ругаться, если ты попадешь на этот факультет.

Я хотел было сказать, что не попаду туда, но промолчал.

*

Через несколько недель в нашем доме появился незнакомый мужчина.

Вернее, сперва нарастало напряжение, как бывает перед грозой: воздух дрожит и вибрирует, волосы встают дыбом, если к ним прикоснуться… А потом дедушка пропал на два дня и вернулся не один.

От гостя скверно пахло, он был лохматым и бородатым, а еще страшно худым, и босые ноги его казались черными от грязи. И бабушка, явно заготовившая приветственную речь вопреки данному дедушке обещанию, осеклась, увидев это пугало, и только приказала домовику приготовить ванну и привести в порядок «этого», после чего удалилась к себе.

Отмытый и выбритый, «этот» оказался совсем молодым. Правильно, вспомнил я, папа же был всего на год с небольшим моложе брата…

Почти неделю дядя просто спал, не просыпаясь. Если бы его не будили, чтобы накормить, он, наверно, и не пошевелился бы… Хотя нет, иногда по ночам я просыпался от жалобного собачьего воя, но думал, что мне чудится, а может, правда на улице собака тоскует… Но нет, домовик сказал, это дяде что-то снится, вот он и воет. Не хотел бы я видеть такие сны!

Еще неделю дедушка вразумлял дядю. Я почти ничего не слышал, но, кажется, это оказалось не так-то просто: дяде непременно нужно было кого-то то ли спасти, то ли, наоборот, убить, я не всё уловил. Успокоился он далеко не сразу, и только после того, как дедушка пообещал разобраться в происходящем… ну, по мере возможностей.

Прошло еще два месяца. За это время дядя перестал дергаться от каждого шороха и сделался похож на человека.

Меня к нему не допускали, но я достаточно хорошо знал дом, чтобы потихоньку подглядывать. Он точно знал, что я подсматриваю, будто чуял: смотрел точно туда, где я прячусь, иногда даже улыбался… А я пытался представить, что это — мой папа, но у меня не выходило. Папа — каким я его узнал по рассказам дедушки, из записок в потертом блокноте — был намного холоднее и сдержаннее.

-Послушай, я знаю, что ты там, - сказал однажды дядя. - Покажись хотя бы ненадолго… Тебе запретили ко мне приближаться и разговаривать со мной, я в курсе, а ты послушный ребенок, как твой отец, но… увидеть-то тебя я могу?

Я подумал, что от этого вреда точно не будет (и неужели дядя не видел меня на колдографиях, когда был в кабинете у дедушки?), поэтому вышел из тени. Это не обычная тень, хотя их в доме тоже в избытке, а моя собственная, в ней очень удобно прятаться: ты вроде бы и здесь, а тебя не то чтобы не видят, а просто не замечают. (Дядя, однако, заметил, но я уже понял, что у него очень хороший слух и обоняние, так что он просто мог услышать мои шаги или даже дыхание.) На ярком солнце такое не получится, конечно, если вокруг нет чего-то, отбрасывающего тени: на пустынном пляже не спрячешься, а вот в саду — запросто. А уж в доме — тем более, он и сам иногда меня прятал, если я ухитрялся зазеваться.

Дядя вздрогнул, когда я появился на площадке второго этажа, и вгляделся в мое лицо, запрокинув голову.

-До чего похож… - прошептал он. - Жаль, нельзя поговорить с тобой. Понять, такой же ты или нет…

Я уловил, как вдалеке хлопнула дверь, и поспешил отступить в тень, а дядя, понурившись, пошел к себе. Ему в самом деле было не по себе в нашем доме. Лучше, чем в тюрьме, но всё равно плохо.

И тогда, поразмыслив, я пошел к дедушке.

-Что такое? - спросил он.

-Дедушка, - сказал я, - разреши мне поговорить с дядей.

От неожиданности он чуть не выронил газету, которую внимательно читал.

-Тебе, кажется, запрещено приближаться к нему?

-Я и не приближался, дедушка, - пожал я плечами, - и я же пришел просить позволения поговорить с ним, а не пробрался в его комнату среди ночи!

-Гм… - он отложил газету. - Хорошо, тогда скажи, для чего это тебе понадобилось?

-Я хочу, чтобы он рассказал мне о папе, - ответил я.

-Будто ты мало о нем знаешь!

-Мало, - сказал я. - Вернее… я помню всё, что рассказали вы с бабушкой, но вы наверняка не знали всего. Каким он был в школе, что делал, с кем дружил… Вряд ли он рассказывал вам всё-всё-всё! А дядя сам это видел. А когда вы измените ему память, он может об этом уже и не вспомнить, верно ведь?

-Память… - проворчал дедушка. - Мы никак не можем определиться, что с ним делать! По мне — милосерднее было бы вовсе эту память стереть и заменить… ничем не заменять. Лежал без сознания все эти годы после тяжелого ранения, вот и всё!

-И еще мама, - напомнил я. - Ее же тоже надо как-то… ну… убедить. И непонятно будет, кем тогда я им прихожусь?

-Вот-вот. Я бы вовсе оставил ее в покое, но… ты ведь знаешь, они с твоим отцом не были женаты. Формально она даже не вдова, а если бы и считалась ею, так все сроки траура давно вышли, и она вольна выйти замуж. И неизвестно, кем может оказаться ее избранник!

Я задумался, потом спросил:

-Дедушка, а за что дядю посадили в тюрьму?

-Официально — за массовое убийство посреди людной маггловской улицы, предательство соратников и пособничество Темному лорду, - спокойно ответил он, - ты в курсе, надеюсь, кто это такой?

-Конечно, - ответил я. - В папиной комнате уйма вырезок из газет, и все о нём.

-Вот-вот… Это твой отец, а вовсе не дядя был его приверженцем, - сказал дедушка, - а мы, представь себе, даже одобряли, когда он, еще не окончив школу, вступил в ряды Пожирателей смерти! Кто это, ты знаешь?

Я кивнул.

-Ну а дядя твой был по другую сторону баррикад, - добавил он. - И каким образом он угодил в тюрьму… мы с бабушкой теперь понимаем, но тебе еще рано знать о подобном.

-То есть о Темном лорде и Пожирателях — не рано, а об этом - рано? - удивился я.

-Ты всё равно ничего не поймешь.

-Значит, пойму позже, - упрямо сказал я. - Дедушка, пожалуйста, разреши мне поговорить с дядей!

-Иначе ты проберешься к нему тайком, я верно понял? - приподнял он густые брови.

-Я не хотел бы так поступать, - подумав, ответил я.

-Поэтому не оставляешь мне выбора, - вздохнул дедушка. - Учти, бабушка будет категорически против!

-Ну ты же ее уговоришь, правда? - сказал я и посмотрел на него так выразительно, как только умел.

-Постараюсь… - пробормотал он. - И не вздумай предложить ни о чем ей не говорить! Она все равно узнает.

-Я и не собирался такое предлагать, домовик ведь немедленно доложит… И вообще, зачем обманывать, если можно всё сделать честно?

Дедушка только вздохнул, поманил меня к себе и взъерошил мне волосы.

-Всё-таки ты не совсем такой, как твой отец, - сказал он. - Тот сделал бы всё тайком.

-Но зачем? - повторил я. - Это ведь намного сложнее. А когда всё откроется, будет только хуже.

-А правду говорить легко и приятно, - непонятно пробормотал дедушка и подтолкнул меня: - Иди к себе. Я поговорю с бабушкой.

Переговоры длились неделю. Всю эту неделю я старался отсиживаться у себя в комнате, выбираясь только к столу и на занятия. Бабушка была мрачна, как грозовая туча (до меня время от времени доносились громовые раскаты), но в один прекрасный день всё-таки дала свое дозволение.

Тем же вечером я постучал в дверь дядиной комнаты.

-Неужели все-таки разрешили? - спросил он, увидев меня на пороге.