Утерянная вера (СИ) - "Ban ana" - Страница 72

Вдруг на плечо Лиама садится скелет птицы, такие твари подчиняются Забини, и что — то говорит Эшфорду, от чего он нехотя прерывает игру и сердито сводит брови к переносице. Птица улетает, а Лиам переводит взгляд на юношу.

— Не знаю почему, но Фрея передумала, — произнёс Эшфорд, но потом расплылся в улыбке, впритык подойдя к брату, — но я знаю, как уничтожить тебя. Смерть не была бы наказанием… Самое главное знаешь что? А ведь Ханна теперь моя. Как забавно, верно? В детстве ты отбирал у меня игрушки, а теперь я забрал.

Лицо Питера менялось с каждым словом Лиама. Он злился, а глаза его блестели гневом, когда в глазах Эшфорда лишь плескались игривые огоньки. Питер размахнулся, но его рука лишь рассекла красные клубы дыма, в которых растворился юноша. Нет. С этим нужно было срочно заканчивать.

Чертовски много времени он потратил на идиотскую игру со Спасителями, на битву за Генри. Пора уже закругляться. Генри верит в него и ему, а вчерашний концерт, который он устроил благодаря обыкновенной простуде Малии, сыграл как нельзя на руку, осталось убедить мальчишку в том, кем он хочет быть сам, а именно героем, который спасёт Неверлэнд. Конечно, Пэн ему не расскажет, что отдав свое сердце ему, он умрет, ведь тогда его жестокая игра станет менее жестокой, а этого он не мог допустить.

Каковы будут ваши ощущения, когда вы не видели брата, мать, сестру, в общем близкого человека порядком пару столетий? Вы наверняка побежите к нему в объятья, будете рыдать на его плече, говорить как вы скучали и что больше не позволите никому вас разлучить? Это абсолютно нормальная реакция, но нам нужно вспомнить, что в нашей истории нет места так называемой «нормальности». Реджина лицом к лицу встретилась со своей сестрой. С той, от которой она когда — то отказалась, с той поры, когда она выкрала Гвендалин. Она глядела на неё холодными, бесчувственными глазами, полными безразличия. Единственное, что волновало Реджину это то, что к счастью Ханна не стала такой как Забини. Она была лучше.

— Я рада тебя видеть, сестра, — улыбнулась Фрея, ласково ухаживая за плотоядным растением.

— Не могу сказать того же.

На слова Реджины женщина лишь хмыкнула, поправила свое платье. У них была какая — то особая слабость к мрачным платьям. Вообще к чему-то темному, ведь мрак так влекет.

— Зачем пожаловала? А ещё с гостями.

Фрея обвела взглядом Белоснежку, Прекрасного Принца, Крюка, Нила, Эмму и Румпельштильтцхена, которые стояли позади и задержала взгляд на Ноллане.

— Ох, а ты ещё жив? — удивилась Забини, а Мери-Маргарет закрыла Дэвида собой, — сочувствую. Лучше умереть, чем жить здесь. Это настоящий ад. Кстати, и тебе привет, папочка. Не хочешь обнять свою дочь?

— Воздержусь, — отстранённо ответил Румпельштильтцхен.

— Ох, — вздохнула она, склонив голову на бок, — какая жалость. Ты обидел меня, папочка.

— Хватит твоих дурачеств, Фрея! — строго прервала её Реджина, и Забини тут же поменялась в лице, — мы пришли за помощью.

— Я знаю.

— Правда?

— Да. Вы хотите, чтобы я вам помогла спасти Генри, но дело в том, что это не мои проблемы.

— Как ты можешь так говорить? — вмешалась Эмма, — он твой племянник!

— Эмма, — перебил её Крюк, — Фрея хотела убить собственную дочь. О какой любви к Генри может идти речь? Она не способна на такие чувства.

— Не правда, — поджала губы брюнетка, — можете верить или нет, но я люблю Ханну. А тепе…

Фрею перебил голос, раздавшийся с лестницы. Джеймс, перепрыгивая ступеньки, сначала обняла Миллс, потом Нила, а потом долго не хотела выпускать его из объятий. Последний раз они виделись пару дней назад, а Ханне очень хотелось наверстать то время, которого Питер Пэн их лишил. И видя, как Ханна счастлива в окружении этих людей, у Фреи непроизвольно сжалось сердце. Она впервые за почти месяц, что дочь живёт в её замке, увидела её улыбку. Она с любовью смотрит на Реджину и Нила, но проблема в том, что на неё она никогда так не посмотрит. Слишком много воды утекло с того времени, слишком много раз она делала ей больно. И это затрагивало её прямо за живое. Она никогда её не простит, никогда не назовёт мамой. В этой жизни никогда…

— Что вы здесь делаете? — спросила Джеймс, наконец отстранясь от Кэссиди, но не переставая улыбаться.

— Уже видимо ничего, — ответила за всех Мери-Маргарет.

Ханна удивлённо уставилась на женщину, которая когда — то была её учительницей. В младших классах конечно. А потом взглянула на свою мать, но уже не таким тёплым взглядом.

— Что ты опять сделала?

— Клянусь, ничего.

— Вот именно, — фыркнула Реджина, всплеснув руками, — ничего! Мы сами спасём Генри и знаем как! Нам нужно лишь достать ящик «Пан…

Тут Реджину прервала Ханна.

— Вы его не найдёте, — помотала головой Джеймс

— И почему же? — спросил Чарминг.

— Много лет назад я с Малией и Эрлом прилетел, чтобы спасти Ханну, — начал Нил, — подловив момент, он украл его, как и украл книгу Джеймса Барри, где были написаны его слабости.

— То есть ты хочешь сказать, что Генри обречён?! — еле сдерживая слезы и еле борясь с дрожью в голосе пролепетала Свон.

Начался спор. Эмма, которая все это время стойко переживала игры на прочность, опустила руки, услышав слова Нила. Как выяснилось позже, они знали как сбежать, как Кэссиди сбежал в прошлый раз с помощью Тени, но как вернуть мальчика до сих пор оставалось загадкой. С этой же секунды Ханну все больше начинала мучать совесть, которая вновь просыпается не во время. Она прикусила костяшку пальцев, раздумывая и взвешивая на воображаемых весах все «за» и «против», пытаясьпросчитать последствия, которые с вероятностью 90 процентов были не в её пользу.

В конце концов Спасители начали уходить, а Ханна решила их проводить. Она с Нилом шла позади и не могла смотреть на него. Он был подавлен и, кажется, постепенно умирал изнутри. Девушка ободряюще улыбнулась, сжала руку мужчины. Тогда он наконец обратил на неё внимание.

— Вы обязательно спасёте Генри. Я уверена, — произнесла Ханна, — главное — это не отчаиваться.

— Почему ты так уверена в этом?

— Всё дело в штихтах, — подмигнула ему Джеймс, как в старые-добрые времена толкнула друга в бок, — ну, же, Нил. Кто меня подбадривал после очередной пьянки моей матери? Кто спасал меня от «шакалов»? Кто, в конце концов, вправлял мне мозги? Так вот теперь, позволь мне оплатить тем же.

— Это другое, Ханна, — слабо улыбнулся кареглазый.

— Не-а, — протянула девушка, — я просто знаю, что вы его спасёте. Просто… Просто не упустите шанс. Даже если тебе придётся пожертвовать чем-то или возможно кем-то — жертвуй. У тебя один сын. Одна семья. И возможно одна попытка, — под конец она говорила как-то печально, что не укрылось от Кэссиди.

— Я тебя не понимаю. К чему ты это говоришь?

— Просто, — ответила Джеймс, наконец отпустив его руку, — береги себя.

Девушка махала команде Спасителей до того, как они скрылись в темно-зелёной листве, держа улыбку на губах. После она изменилась в лице. Чтобы сделать этот шаг нужна огромная сила духа, ведь добровольно идти в логово врага сравни самоубийству. Оглянулась, сделала ещё вдох, выдох.

Она обернулась в волка и рванула в чащу джунглей. Все глубже, глубже и глубже погрязая в его дебрях, ослабив внимание, не зная что за ней все это время наблюдала пара, словно ночь, чёрных глаз.

Любовь — окрыляющее чувство. Благодаря ему люди поднимаются аж на седьмое небо от счастья. Любовь — это как наркотик. Сначала ты думаешь что бросишь, это ненадолго. Я лишь поиграюсь. Ты думаешь о нем минут пять от силы и забываешь на целый день, но проходит время и ты понимаешь, что ты не можешь без этого жить и забываешь лишь на минуту, думаешь о возлюбленном или предмете воздыхания весь день. Он или она становится твоим кислородом, твоим смыслом жизни, зачастую его мнение превыше твоего собственного. Ты полностью растворяешься в этих чувствах. Фрее любовь была не чужда. Она тоже любила и была любимой. Представьте себе, на каждого демона всегда находится свой ангел.