Отчаявшимся небо дает дождь (СИ) - Горина Юлия - Страница 6

— А если я откажусь?

— Что значит «я откажусь»? — жестко поинтересовалась она, скрещивая на груди руки и откидываясь на спинку кресла. — Молодой человек, я понятия не имею, что означают эти слова.

Исхакова смотрела на него так, словно делала взглядом томограмму головного мозга. Гор чувствовал, как от возмущения и одновременно от страха перед этой женщиной у него лоб покрывается испариной.

— Если вы начнете где-либо распространяться относительно своих визитов сюда, я вас уничтожу. Это первое. Второе — не смейте тащить сюда, в мой Шато, всякую грязь с земли. Никаких наркотиков, сигарет и алкоголя. Уличной брани я здесь тоже не потерплю. Также от вас требуется воздерживаться от вульгарных и криминальных историй, даже если о них трубили во всех лентах и новостях. Вы все поняли?

— Я ничего не понял.

Исхакова даже бровью не повела на его реплику, и продолжила.

— Вам предстоит учить музыке самого чистого юношу человечества, Гор Энерджи — моего родного племянника. Идемте, я вас познакомлю. Позже я дам вам возможность поужинать и осмотреть классы. Если у вас возникнут какие-то пожелания относительно их оснащенности, сообщите мне, чтобы к вашему следующему визиту все было готово в соответствии с вашими предпочтениями.

Она встала из-за стола, оправила узкую юбку, точно боевой мундир, и застучала каблуками к двери.

— Тим Огненный, госпожа Исхакова. Он тоже обучал вашего племянника? — выпалил Гор, даже не успев толком обдумать, какими могут быть последствия.

Но ничего особенного не произошло. Дина остановилась, несколько секунд помолчала и, обернувшись, ответила.

— Да. Но он был очень скверным учителем.

— Поэтому он и пропал?

Дина разочарованно вздохнула.

— Молодой человек, видеть во мне чудовище — это правильно, но не нужно пытаться возлагать на меня ответственность за все зло на планете. Я этого не люблю. Тим Огненный исчез, потому что сам так пожелал. А существо, которое когда-то им было, до сих пор обитает где-то на помойках Старой Москвы. А сейчас идемте в сад, у мальчика осталось всего десять свободных минут, чтобы познакомиться с педагогом, которого страстно желал.

Когда Дина Исхакова говорила «сад», она имела в виду именно то, о чем говорила. Из узкого петляющего коридора они оба вышли наружу, если такое слово вообще применимо к космической станции.

И Гор с изумлением увидел у себя над головой полную имитацию вечернего неба, с клонящимся к закату солнцем и розовыми облаками. А вокруг раскинулся сад с самыми настоящими живыми растениями. Вдоль аккуратных белых дорожек цвели крупные желто-красные розы, а в траве трещали цикады. Аромат цветов смешивался с запахами теплой земли и свежестью.

Исхакова направилась по одной из дорожек в глубь сада, и Гор поплелся за ней.

Будущий ученик ожидал его в сахарно-белой беседке, увитой виноградной лозой. Он был одет весь в белое и явно нервничал, а когда взглянул Гору в глаза — покраснел от смущения, как спелое яблоко.

— Здравствуйте! Я так рад, что вы согласились заниматься со мной! — пролепетал юноша, а когда Гор протянул ему руку для приветствия, вяло положил в нее свою ладошку.

— Ммм… Я польщен, — ляпнул Гор, только для того, чтобы не молчать, как пень.

Присмотревшись, он с удивлением обнаружил, что племянник Исхаковой уже давно не юноша, а мужчина лет двадцати с лишним. Среднего роста, стройный, довольно симпатичный, с хорошей открытой улыбкой.

— Я ваш большой поклонник!

— Вы бывали на моих концертах?

— О нет, тетя мне позволяет слушать только записи. Концерты, по ее мнению, полны безнравственности, — с ноткой грусти ответил молодой человек.

Дина Исхакова строго взглянула на Гора, и с нежностью обратилась к племяннику.

— Ник, родной мой, тебе пора прощаться. В следующий раз у вас будет больше времени на общение, а сейчас у тебя массаж.

— Да, тетя. До свидания, Господин Гор!

Парень без особой охоты пошел прочь, а Исхакова, обернувшись к новоиспеченному учителю, отчеканила:

— Господин Гор, Ник никогда не был и не будет на Земле. Ни живьем, ни по сети. И я рассчитываю, что вы не будете будоражить нездоровый юношеский интерес к жизни на поверхности.

Гор пожал плечами.

— Думаю, вам его эрекцию контролировать реальней, чем этот интерес, — пробубнил он себе под нос.

— Я контролирую все, — оборвала его Исхакова, изящно скрещивая руки на груди. — А ваше дело — маленькое: не мешаться под ногами.

По возвращении на Землю Гор никак не мог отделаться от гадливого ощущения качелей в голове. Его слегка мутило, голова гудела, тело казалось разбитым. Одновременно хотелось закричать, разбить кому-нибудь голову и напиться в хлам.

Поэтому он решил держаться ото всех подальше.

Остановив аэромоб, он отправился прогуляться немного пешком, чтобы успокоиться.

Пока Гор отсутствовал, над городом прошумела гроза, и в воздухе все еще остро пахло озоном, а вода на дорогах все еще струилась узенькими ручейками в сетки ливневых стоков. Занималось утро. Ветер стих, и у Гора в голове играла музыка дождя, которую услышал прошлой ночью. Ноги сами принесли его к тому мосту. Остановившись невдалеке, он закурил, не обращая внимания на полицейского дрона.

Вчера мост выглядел как-то иначе. Он был окутан сумерками, в нем была какая-то красота и тайна, а под мостом сидела загадочная русалка. А сейчас занимающийся рассвет вытащил наружу все его неприглядности — облезлые массивные перила, торчащие из начавших разрушаться опор ржавые прутья металлической основы, похабные рисунки.

И главное — русалки в темном пальто там уже не было.

Но Гор все равно пошел посидеть на быке — совсем как вчера.

И только взобравшись на уступ, он заметил, что в дальнем темном углу спит человек. Кто-то из уличных бродяжек пережидал здесь грозу и уснул, отвернувшись от непогоды к холодному камню: женские мешковатые брюки, длинная синяя куртка…

Гор коснулся плеча спящей.

— Эй?..

Она обернулась сразу, стремительно, как будто вовсе и не спала.

Огромные голубые глаза.

Реки светлых волос, рассыпавшихся по плечам.

Гор изумленно вскинул брови.

— Ты?..

Она бросилась ему на шею так неожиданно, что Гор опешил.

— Где же ты был? Где ты был так долго?!

Девушка плакала, и Гор чувствовал, как горячие капли впитываются ему в рубашку. Все слова перемешались и рассыпались, и он растерянно позволял себя обнимать, не в силах сообразить, как вообще реагировать в такой ситуации.

— Я ждала тебя всю грозу, а ты так и не пришел… — всхлипнула она и замолчала, зарывшись носом ему в грудь.

Он обнял ее одной рукой, как птица берет птенца под крыло.

— Горе ты мое сладкое луковое…

Широко улыбнувшись, он прижался щекой к светлой шелковистой макушке.

— Сначала удираешь, ни слова не сказав, потом плачешь в три ручья. И как, по-твоему, я должен был догадаться, что ты меня ждешь?.. Подожди-ка, да у тебя жар.

Гор тронул ее лоб ладонью и присвистнул.

— Да ты как кипяток. Куда тебя отвезти?

Она опустила руки и отодвинулась от Гора, низко опустив голову.

— Я так понимаю, домой ты не хочешь.

Девушка медленно подняла на него взгляд и кивнула.

— Ко мне поедешь?

Она снова кивнула.

— Хорошо, я сейчас вызову аэромоб.

Отвернувшись в сторону, молчунья осторожно взяла его за рукав куртки.

— Меня зовут Илона, — еле слышно проговорила она.

Глава 4

В дороге Илоне стало совсем плохо, на бледном лице нездоровым румянцем заалели щеки. Она наполовину спала, наполовину бредила. Гор принес ее в квартиру на руках. Уложив на кровать, он стащил с нее сапоги, штаны и расстегнул куртку, под которой оказалась шелковая ночная сорочка.

— И почему я не удивлен, — пробормотал он, и укутал девушку одеялом.