Третий долг (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 50

Джетро вздрогнул.

Пожалуйста, останови это!

Он не заметил моей безмолвной просьбы, когда плеснул себе еще коньяка и медленно повернулся ко мне. Связывание вокруг моих запястий было плотным, кровь уже замедлила свое движение.

Кат пристально наблюдал за сыном, не давая инструкций, но контролируя каждый его шаг.

Ноги Джетро вросли в ковер, и он сказал:

— Нила Уивер, сегодня ночью ты заплатишь Третий долг. У тебя есть, что сказать, прежде чем мы начнем?

Я пыталась освободится от своих оков, пока Дэниель нависал надо мной. Он слишком сильно связал меня, узел не поддавался.

— Пожалуйста... что бы вы не собирались сделать. Не делайте этого.

Кат тихо рассмеялся.

— Пустая трата слов, мисс Уивер. — Кивнув Дэниелю, он приказал: — Я вижу, что она не проявляет уважения к разговору. Заткни ее.

— Подождите! — Я вывернулась. — Нет! — Я бросилась вперед, но Дэниель оттащил меня обратно. Я извивалась в его захвате, превратившись в змею, надеясь выскользнуть из своей ловушки.

Бесполезно.

Через мгновение он с проворной силой схватил меня, прижал и перетянул мой рот отрезком красной ткани. Я прикусила его, когда Дэниель завязывал узел за моей головой, фактически обуздав меня, как одомашненного пони. Смятая материя неприятно впивалась в мой язык.

— Теперь не можешь говорить, мисс Уивер? — Дэниель потрепал меня по щеке.

Джетро!

Джетро провел по лицу дрожащей рукой.

Как он может позволить это? Разве я ничего для него не значу?

— Теперь у тебя нет никаких других вариантов, кроме как слушать. Настало время для твоего урока истории. — Кат развернул свое кресло, выглядя, как король на шахматной доске, собирающийся уничтожить пешку без особых раздумий.

— Слушай внимательно, Нила. Осознай свои грехи. Тогда эта ночь пройдет так же, как и годы тому назад. — Он посмотрел на Джетро. — Продолжай, сын.

Вяло шагая, Джетро занял свое место в центре сцены. Он выглядел бледнее, чем вампир и так, словно повстречался со смертью. Тепло тела Дэниеля отталкивало меня. Я следила за прерывающимся биением своего сердца, пытаясь успокоить его достаточно, чтобы продолжать.

Холодный размеренный голос Джетро наполнил задымленную комнату.

— Много лет назад ваши предки любили играть. Какие бы случайности ни происходили, в большинстве случаев авантюры окупались. На стороне Уивер была удача, и они использовали ее в бизнесе, удовольствиях и денежных выигрышах. — Его голос стал более хриплым, но не дрогнул. — Иногда глава семьи Уивер посещал местный паб, чтобы перекинуться парой раундов в покер и рами.

Я осмотрела стол, заваленный чипсами, фишками и картами после законченной игры, и понимала, что это все имело связь с той ночью.

— Однако в один не очень хороший год удача Уивер испарилась. Не только его жену обвинили в колдовстве, а дочь Хоук пожертвовала собой за ее грехи, но его шулерство в картах теперь стало не талантом, а недостатком. Разлетелась новость, что он вор, и местный дворянин пригласил его сыграть в кругу местной элиты, чтобы поймать на шулерстве. Уивер пришел — как всегда и делал. И обманул — как всегда и делал. Однако, когда игра подошла к концу, Уивер не выиграл. Он остался без денег, чтобы отдать долги, а его компаньоны по игре требовали немедленного возврата. Конечно, у него не было средств. У него был прибыльный бизнес и текстильное предприятие. Он владел товарами из шелка и экзотическими материалами, стоимостью в тысячи фунтов, но его карманы были из ткани и пуговиц, а не из бумажных купюр и монет.

Джетро сделал глубокий вдох. Все время, что он говорил, его спина была прямой. Я не знала, была ли эта сила из-за злости по поводу того, что сделали мои предки, или же все являлось частью какого-то плана.

— Они поставили ему ультиматум: плати долг или тебе отрубят руку, как всем остальным ворам. Полиции там не было. Было уже поздно. Было выпито много алкоголя и мужчины находились в плохом настроении. Жадные. Голодные. Распаленные. Они хотели крови и не отделались бы меньшим. Уивер понимал, что не сможет заплатить. Он понимал, что потеряет свою конечность, если не предоставит что-то стоящее в качестве платы. Именно тогда его взгляд упал на мальчика-слугу, которого он взял с собой, чтобы тот обслуживал его во время игры. Мелкая сошка старшего лакея, оборванец, работающий в подвалах. Сын Хоука — последний отпрыск моих предков.

Если бы у меня не был заткнут рот, я бы оплакивала такое тяжело положение.

Бедный мальчик в вечно голодном существовании. Кем бы он ни был, он страдал из-за ужасного рождения, наблюдая, как его отца наказывали, мать насиловали, а сестру утопили. Он пережил достаточно страданий на сто жизней вперед, чтобы закончить в безнадежном состоянии, одиноким в толпе пьяных мужчин.

Джетро зарычал:

— Ему было всего тринадцать. И он был маленьким для своего возраста.

Из-за сурового голоса Джетро я посмотрела ему в глаза. Он сжал кулаки, злость исказила черты лица.

— Уивер предложил альтернативу: долг будет выплачен человеческой плотью, а не деньгами. Когда мужчины начали говорить, что у них уже есть свои слуги и им не нужен больно тощий мальчик, Уивер подсластил сделку. — Джетро подошел ближе. — Хочешь узнать, в чем заключалось соглашение?

Я покачала головой, под кляпом в моем рту погиб крик ужаса.

Джетро прошептал:

— Уивер предложил его услуги — не по уборке или каким-то другим мелким задачам — на одну ночь. Двенадцать часов использования по их усмотрению.

Мои колени подогнулись.

Дэниель удержал меня.

— Мужчины задумались над таким предложением и... после долгих размышлений... согласились.

Вертиго накрыло меня, закачав мир передо мной.

Мой разум наполнился отвратительными мыслями.

Дэниель взволнованно зашептал мне на ухо:

— Ты ведь понимаешь, что они имели в виду, да? — Он потянул меня на себя, потершись своей эрекцией о мою спину. — Я ждал этой ночи с твоего прибытия к нам.

Слезы застилали мой взор.

Я стонала с кляпом во рту, умоляя Джетро вырваться из своего оцепенения и убить свою семью.

Спаси меня. Покончи с этим.

В секунду, когда услышал мою безмолвную мольбу, он отвернулся. Его голос был печальным монологом:

— Ночь содомии за несколько сотен фунтов долгов. Уивер ушел безнаказанным. Он в безопасности вернулся к себе домой в своей коляске, запряженной лошадью, оставив верного слугу там.

Повисла тишина, наполняя солью кровоточащие раны.

Кат встрял:

— Выплата началась в час ночи и закончилась в час дня. Мальчика вернули. — Он безжизненно рассмеялся. — Живым. Но он не мог ходить еще целую неделю.

Мое сердце разбилось на мелкие кусочки. Бедный несчастный мальчик. Унижение, боль, упадок сил. Разрушение души, которое не исправить.

Джетро шагнул вперед.

Я вздрогнула, когда он обхватил мои щеки своими холодными руками. Его грудь поднималась и опадала, но, казалось, в легких не было воздуха. Он выглядел разъяренным, разочарованным, не справляющимся с ситуацией. Как он мог стоять здесь и говорить все это? Как он мог даже допустить мысль, чтобы я отплатила это долг?

Слезы водопадом лились из моих глаз, намочив кляп.

— В этом Долге тебя используют. Разделят. И плата будет взята от твоего тела, как мы посчитаем нужным. Нет никаких правил, где к тебе можно прикасаться, и нет никаких границ, которые нельзя пересечь.

Он тяжело сглотнул, прижав свой нос к моему.

— Как перворожденный, я буду последним, кто примет участие в долге. Это также моя жертва за грехи. Ты принадлежишь мне, и я должен пожертвовать тобой, чтобы заслужить свое место.

Дэниель прошептал мне на ухо:

— Время повеселиться, крошка Уивер.

Все мое тело покалывало от ярости. У меня больше не было времени для страха — не тогда, когда мысль о том, что произойдет, могла довести до безумия.

Ноздри Джетро расширились, муки и страдания заволокли его лицо.