Третий долг (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 24

Как они могли напечатать такую ересь?

Как только Нила Уивер вернулась в высшее общество Лондона, ее неоднократно просили рассказать всю историю, но она продолжала хранить молчание. Однако в нашем журнале Elle есть эксклюзивное интервью с одной из их сотрудниц.

Elle: Спасибо, что согласились встретиться с нами, Дафна. Расскажите нам, что вы знаете?

Дафна: Все, что я знаю, — она вернулась к работе в прошлом месяце. Она всегда была тихоней. Слишком погруженная в работу. Но сейчас все стало еще хуже.

Ell»: Вы упоминали, что она кажется другой. Можете уточнить?

Дафна: Общеизвестный факт о воротнике. Она никогда его не снимает. Постоянно к нему прикасается. Персонал шепчется о том, что она страдает от отклонения, когда жертва влюбляется в своего похитителя... вы понимаете, что я имею в виду?

Elle: Вы считаете, что она влюблена в мужчину, который ее похитил?

Дафна: Да. Конечно. Моя теория, что история с долгами просто прикрытие. Полагаю, она просто увлекается извращениями... ну, как садомазо. Не говоря о том, что это бриллиантовое ожерелье просто ошейник, который обозначает принадлежность хозяину, как типично для подобных отношений; также она изменилась.

Elle: Что вы имеете в виду?

Дафна: Ну... обычно она была милая, скромная, тихая. Это семейная компания, поэтому мы часто видели взаимодействие Уивер. Но сейчас она избегает своего брата. Ее любовь к индустрии моды испарилась.

Elle: И вы верите, что это связано с садомазохистскими отношениями?

Дафна: Я верю, что она очень сильно изменилась и больше не соответствует прежней жизни. Помяните мое слово. Она не продержится долго в Лондоне.

Вот что мы имеем: наследница текстильной индустрии вернулась с ожерельем, синяками и историей о невыносимой жестокости. Полагаю, мы не получим ответы и не узнаем всю историю, пока справедливость не восторжествует.

— Так расскажите нам, — попросил Джордж, — что из этого правда? Вы действительно увлекаетесь садомазо?

Джетро выпрямился, рассмеявшись себе под нос.

— Вы правда ждете, что мы будем отвечать на вопросы о нашей сексуальной жизни?

Сильвия рассмеялась.

— Извините, звучит так, будто мы очень пытливы, но наши читатели любят подобные подробности.

Поглаживая ожерелье, я сказала:

— Ваши читатели должны знать, что Джетро идеален как в спальне, так и за ее пределами.

Джордж рассмеялся, похлопывая себя по бедру.

— Очень корректный ответ.

Джетро закинул руку на спинку нашего дивана.

— Слухи о долгах и смерти — полная ложь. Однако некоторые детали действительно верны.

Не знаю, как он это делал, но за несколько коротких фраз он привел в восторг Сильвию и Джорджа.

— Ох, и какие?

— Люди больше не принимают идею договорных браков. Им нравится думать, что мы все свободны делать то, что нам нравится, когда нам нравится, но в реальности нами всеми все еще управляет классовое разделение, доходы, наше фамильное древо. — Джетро провел рукой по волосам. — Моя семья знакома с семьей Уивер шестьсот лет. Мы росли вместе, пути наших семей пересекались, мы смогли искоренить вражду и, в конечном итоге, решили сформировать сильный альянс.

Джордж нахмурился.

— Так вы хотите сказать, что так называемый «Долг по наследству» — это брачный договор?

Джетро закачал головой.

— Не совсем. Это долговое соглашение между двумя семьями, которые стремились поддерживать друг друга займами в разных формах на протяжении многих лет.

Я растерянно моргала не в силах поверить в то, как Джетро перевернул с ног на голову три недели слухов. Из-за этого люди будут выглядеть смехотворно — что предполагали охоту на ведьм, о которой ничего не знали.

Это прозвучало так резонно, обдуманно.

Его речь была слишком идеальной... возможно, ее написала Бонни.

Бонни.

Она приказала Джетро забрать меня? Или она против подобного развития событий? В конце концов, она выставила меня вон. Она была той, кто желала моего ухода.

— А вы, мисс Уивер. Ваша семья точно так же воспринимает «Долг по наследству»? — Джордж приковал меня взглядом своих голубых глаз.

— Да, конечно. А как еще? Совершенно нелепо думать, что одна семья владеет другой. Мы поддерживаем друг друга. Конечно, временами бывают недопонимания и соперничество, но большую часть времени мы большая счастливая семья.

Служанки прибыли со свежим чаем и трехуровневой подставкой, заполненной сэндвичами с огурцами и эклерами.

Джордж схватил один, сделав пару заметок.

— Так реалистично... Похоже, что общественность просто раздула из мухи слона.

Джетро скрестил лодыжки, игнорируя принесенную еду.

— Да. Не то чтобы это кого-либо касается, но две наши влиятельные семьи всегда процветали, связанные общей историей. Позор, что после стольких лет дружбы мистер Уивер распространил такие ужасные слухи.

Я сделала резкий вдох. Мне хотелось сказать правду, но к чему это приведет? Остановит ли это семью Хоук от нарушения многочисленных законов? Спасет ли мою жизнь?

Вон рассказал правду миру, тем не менее с таким огромным количеством сплетен, это было его слово против слова Хоук. И их высказывания звучали правдоподобней, чем его. Верный способ распустить новые твиты и похоронить старые посты в «Фейсбуке» под грузом новых интриг.

Джордж проглотил кусочек сэндвича с огурцом.

— Вы рады вернуться? После разлуки?

Вот он. Мой черед лгать так же искусно, как Джетро.

Я прижалась к груди Джетро и резко вдохнула.

— О, да. Мы переписывались каждый вечер. И каждую ночь откровенничали и заверяли друг друга, что между нами нет места лжи.

Джетро напрягся, а затем медленно обнял меня ледяной рукой вокруг плеч.

Я дрожала от потребности, чтобы меня обняли — по-настоящему. Прикосновения его тела к моему никак не ослабляли боль в моем сердце.

Я хотела причинить ему такую же боль, как он причинил мне.

Я хотела, чтобы он пришел в себя!

Но как?

Затем внезапно меня озарило, как отплатить ему за содеянное. Как дать понять Кату, что его план украсть у меня право забеременеть не будет иметь последствий.

Положив руку на грудь Джетро, я искала место, где бьется его сердце.

— Быть вдали друг от друга было агонией. — Понизив голос до шепота, продолжила: — Я так сильно тосковала по Джетро, меня тошнило почти каждый день.

Ритм сердца Джетро оставался неизменным и спокойным.

Пытайся игнорировать, монстр.

— Но оказалось, меня тошнило, потому что я беременна.

Сердце Джетро пропустило удар. Он сохранял убийственную неподвижность.

Джордж захлопал в ладоши.

— Ох, это замечательно! Так если «Долг по наследству» — это разновидность брачного контракта, значит, они должны позволить этому случиться раз вы в положении.

Я сглотнула свое нездоровое хихиканье.

Если бы они знали, что это означало.

— Это изумительно. Я бы очень хотела побывать на свадьбе и вечеринке по случаю будущего рождения ребенка.

Джетро не смотрел на меня, его взгляд был прикован к другому концу комнаты. Он изо всех сил старался изобразить улыбку на лице, кивая восторженным интервьюерам.

— Да... это был сюрприз. Но конечно же... желанный.

Выдавив слезу, я пробормотала:

— Я была так счастлива. Не могла дождаться, когда мы станем семьей и создадим то, что будем принадлежать только нам. Но... — я разыграла заминку в голосе.

Сильвия наклонилась вперед.

— Что... что произошло?

Джетро усилил хватку вокруг меня.

— Да, Нила, что произошло? — его голос был резким.

Джордж протянул мне свой носовой платок. Я приняла его, вытирая сухие глаза.

— Я потеряла ребенка! — всхлипнула громко, убедившись, что звучала очень жалостливо. — Из-за стресса от всех слухов мне было плохо, и я потеряла то лучшее, что только могло случиться с нами.

Джордж накрыл рот ладонью, полностью забыв про ручку и блокнот.