Третий долг (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 1

Пэппер Винтерс

«Третий долг»

«Погрязшие в долгах» #4

Название: Третий долг

      Автор: Пэппер Винтерс

      Серия: Погрязшие в долгах #4

      Переводчик: Matreshka, Светлана, Люба

Редактор: Алена, Matreshka

      Вычитка и оформление: Matreshka

      Обложка: Mistress

Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters

18+

Любое копирование без ссылки

на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд! 

Пролог

Глава 1

Нила

Как это произошло?

Почему все выглядит таким неправильным?

Джетро должен был любить меня. Я должна была любить его.

Тем не менее, он передал меня своей семье. Связал веревками, завязал глаза и подарил меня своим родственникам.

— Знаешь для чего пришло время, Нила Уивер? — Дэниель дышал в мое ухо.

Я дернулась. Но веревки вокруг моего тела означали, что я не могла бежать, не могла бороться; я даже не видела.

О, господи.

Пожалуйста, не дай им сделать это.

Я хотела закричать, чтобы Джетро спас меня. Я хотела, чтобы он положил конец этому и заявил на меня права раз и навсегда. Разве наша связь ничего не значит?

Ты знаешь, что сейчас все изменилось.

Но с тех пор, как я вернулась в «Хоуксбридж Холл» все стало по-другому — ужасно, ужасно по-другому.

Огонь потрескивал в камине бильярдного зала, где Хоук играли в покер. Воздух был горячим и душным, пронизанным парами от коньяка.

Сегодня я планировала закончить, что бы там ни изменилось между мной и Джетро, навсегда.

Но сейчас... планы поменялись.

Кестрел провел пальцами по моему ожерелью.

— Расслабься, маленькая Уивер. Скоро все закончится.

Кат рассмеялся.

— Да, скоро ты сможешь пойти спать и притвориться, что ничего из этого не было.

Мои уши напрягались в ожидании услышать еще один голос. Голос мужчины, который владел моим сердцем, хоть и запульнул мне им в лицо.

Но меня встретила только тишина.

Дэниель усмехнулся, облизывая мою щеку.

— Время платить, Уивер.

Кто-то хлопнул в ладоши и голос, полный темноты и обреченности, сказал:

— Время Третьего долга. 

Глава 2

Джетро

Двумя месяцами ранее

Я имел в виду то, что сказал ранее.

Я подразумевал это каждой косточкой в моем теле.

Кто-то должен умереть.

Я все еще придерживался этого мнения. Только надеялся, что это буду не я.

Слишком плохо, что желания никогда не сбываются.

Я всегда задавался вопросом, на что это будет похоже. Как бы я отреагировал, узнав, что потерпел неудачу. Я просыпался так много ночей, пытаясь представить, как буду себя вести, когда у моего отца, наконец, закончится терпение. Я боялся того, что не смогу быть достаточно сильным и храбрым, чтобы противостоять последствиям того, как прожил всю свою жизнь.

Но сейчас это не имело значения. Я сделал то, что поклялся никогда не делать, и выдал себя. Мой отец знал, что это не изменит меня… он придет за мной.

Ну и что?

Она в безопасности.

Это было все, на чем мне стоило сосредоточиться.

Я сделал все возможное, чтобы быть идеальным сыном. Я боролся, но проиграл этот бой. Неважно, насколько я хотел быть похожим на них — я не был. И было бессмысленно продолжать за это бороться.

Больше не стоило.

Я побежден.

Я был побежден в тот момент, когда Нила назвала меня Кайтом и призналась, что любит меня.

Черт, это была неправда.

Это случилось в тот момент, когда я увидел ее в Милане.

Я стоял и смотрел в окно, вцепившись в подоконник побелевшими пальцами. Вид «Хоуксбриджа» — ухоженные живые изгороди и яркие розовые кусты — больше не был цветным и превратился в черно-белый. На моих глазах блеск и динамика жизни покинули меня, когда Нила села в черный седан.

Как это возможно, что в одно мгновение, спустя секунду, как она исчезла, бурлящий мир испарился, оставив лишь монохромную катастрофу?

В тот момент, когда она покинула столовую, я удалился от самодовольного взгляда моего отца и пытался держать себя в руках целых три минуты, чтобы уйти дальше по коридору на достаточную дистанцию между мной и людьми, чтобы они не могли видеть, что я сломался.

Мне удалось продолжать идти до тех пор, пока не осталось никого, кто мог бы меня увидеть, но потом мое самообладание резко испарилось. Мои шаги превратились в бег. Я, как проклятый, рванул к холостяцкому крылу, в то же время с каждым моим шагом ледяные кинжалы пронзали меня, заставляя истекать кровью, заставляя переживать.

Я не остановился, пока не вцепился руками в подоконник и не посмотрел сквозь волнистые многовековые окна на процессию внизу.

Мое сердце дрогнуло, когда мужчина в костюме закрыл дверцу машины, навсегда заслоняя меня от Нилы. Не было никакого проблеска огней, никаких отличительных знаков, предупреждающих преступников о том, кем они были.

Эти полицейские приехали, чтобы украсть то, что было похищено мной. Они знали, что нарушили границу и соглашения, которым было гораздо больше лет, чем им самим, применив силу. У моей семьи была неприкосновенность, и все же я недооценил Вона.

Он не обратился к закону за помощью. Он даже не привлекал наемников или другие глупые способы, к которым прибегали Уивер в прошлом. Нет, он был умнее. Чертов ублюдок. Он использовал социальные сети для сплочения сил общественности. Даже при нашем богатстве и влиянии мы не могли бороться с протестом миллионов людей.

Чертов Вон.

Со своим гребаным вмешательством.

Мои кулаки сжались на подоконнике, когда полицейский постучал по боковой стороне автомобиля, как если бы это была, мать его, победа. Его. Их. Уивер.

Они выиграли.

Она сломала меня.

Разрушила меня.

Я уставился на машину, желая, чтобы Нила посмотрела вверх. Но она не стала. Ее силуэт, решительно развернутый вперед, был скрыт за тонированными стеклами.

Она послушалась меня и покинула столовую.

Она не оглядывалась назад.

Сейчас я бы все отдал за то, чтобы она оглянулась назад. Чтобы изменить ее мнение.

Внутри начиналось ужасное волнение.

Все, что я проглотил и хранил глубоко-глубоко внизу, сейчас хотело вырваться на поверхность. Все это выросло и разрасталось сильнее, быстрее, настойчивее.

Мои пальцы вонзились в мягкую древесину, словно меч.

Даже при том, что я хотел убить полицейских голыми руками, мне удалось остаться в моем крыле, когда загрохотали двигатели трех автомобилей. Они отъехали от дома. Шум их шин на гравии не доходил до моего окна, но мне не составило труда представить этот звук.

Это звучало так же, как стекло, разбивающееся под точильным камнем. Это звучало так же, как то, что происходило внутри меня — каждый мой орган, разбивался на осколки.

Я держался достаточно долго, пока конвой не скрылся за холмом, как змея, прихватив с собой то, что было моим.