Эпоха перемен - Демина-Павлова Ольга - Страница 8

- Или приедут позже после нас, - с удовлетворением заметил Игорь, потирая руки. - Нет, мы все-таки молодцы с тобой, Аня, хороший материал сделали! Правда, я чертовски замерз. Мороз, ветер, а я без головного убора, а мы там околачивались час, а то и больше...

- Сегодня мороз не очень большой, наверное, сейчас градусов - 5, не больше, - заметил водитель.

- Тебе хорошо говорить, Павел, ты все время просидел в машине, - сказал пренебрежительно Игорь.

Водитель обиделся и насупился. Анна с укором посмотрела на Игоря и прошептала:

- Ну зачем ты так, Игорь...

- Да ну... я ничего такого не сказал. Ты не замерзла, Аня? Давай я согрею твои руки, - сказал Игорь. Он взял ее руки в свои ладони. - Ого! Какие холодные. Чего ты перчатки не надела?

- Они в сумочке, в них неудобно блокнот и ручку держать в руках.

- Я все записал на диктофон.

Анна пожала плечами:

- Диктофон иногда мешает.

- Это да... Кстати, Аня, уже время обедать, давай с тобой пообедаем где-нибудь, - предложил Игорь. - Я так замерз и такой голодный, давай сейчас поедем в уютное кафе или ресторанчик, где играет хорошая музыка... ужасно не хочется сейчас возвращаться в редакцию. Там холодно и не уютно. И, к тому же, Гришин, точно, придумает какое-нибудь новое задание.

- А репортаж?.. его надо написать и сдать.

- Редактор говорил, что репортаж выйдет через три дня, успеем. Завтра утром он будет готов, я ночью все напишу, там не так уж много текста, больше с фотографиями возиться. Поехали, Ань, со мной, - настаивал Игорь, - ну его... эту работу, она никогда не кончится.

- Не знаю, у меня на два часа назначена встреча с Тимофеем Пасечником, я не могу его подвести, - сказала Анна.

- Что ему нужно на этот раз?! - недовольным тоном заметил Игорь. - Постоянно шляется по редакции этот противный старик.

- Пасечник - наш постоянный читатель, к тому же, он постоянно приносит свои статьи в нашу газету.

- Они все нудные и не интересные...

- Это ты так думаешь, а читатели думают иначе. К тому же, такие люди необходимы газете, надо же чем-то заполнить двенадцать полос.

- Ну, хорошо, согласен. Такие люди нужны. Пасечник - активный, много знает, и пишет неплохо... но при чем здесь он?! Не понимаю! Аня, я просто предложил тебе пойти со мной в кафе.

- Я поеду в редакцию, - сказала Аня, потупив взор.

- Эх, Аня, ты не возможный человек. Где романтика, где журналистский задор?..

Анна рассмеялась. Павел, улыбнувшись одними губами, кинул на нее понимающий взгляд.

- Игорь, по-твоему, журналистский задор заключается в том, чтобы ходить по кафе и ресторанам, - сказала девушка.

- А почему бы и нет?! Мы - творческие люди, мы можем себе это позволить, когда другие вкалывают на производстве или на железной дороге, как вот сегодня мы видели дорожных рабочих, монтеров, бригадиров... Пусть трудятся, обществу нужны дисциплинированные ответственные труженики и специалисты... Кто-то должен выращивать хлеб, водить поезда, работать на заводе...

При этих словах водитель Павел насупился еще больше. Он бросил недовольный взгляд в сторону Лебеденко.

- У нас разные профессии с ними, - продолжал Лебеденко. - Мы - творческие работники, а они - люди труда. Это две большие разницы, мы можем себе позволить гораздо больше, чем они. Во-первых, мы не так скованы жесткой дисциплиной, затем... у нас более гибкий график, ну, и в остальном есть кое-какие преимущества...

Анна решила прекратить этот ненужный разговор. Она отвернулась к окну. Игорь посмотрел на нее и замолчал, томно вздыхая при этом. Дальше ехали молча, каждый думал о своем. Лебеденко попросил водителя остановить возле кафе "Фламинго". Он вышел из машины и, не произнеся ни слова, тут же ушел. Павел посмотрел на него неприязненным взглядом:

- Вот гусь! Ты посмотри, какая у него жизненная философия, делит людей на категории. Пижон!

- Да, Игорь - не простой человек, - согласно кивнула Анна. - Но он хороший журналист... ленивый, правда, немного. Но в целом, с ним можно работать.

- Не люблю я таких людей, - сказал Павел, - от них не знаешь, чего ждать... Куда дальше ехать, Аня?

- В редакцию. Гришин, наверное, уже нас заждался. Честно говоря, никуда не хочется ехать. В редакции холодно, - вздохнув, сказала Анна, - а домой ехать далековато...

- Давай отвезу тебя домой.

- Не-а, не нужно, потом все равно надо возвращаться, не будет времени даже поесть. Павел, давай заскочим в магазин, я куплю что-нибудь поесть, какую-нибудь булочку или йогурт. На работе у меня чай есть.

- В какой именно магазин?

- В любой, мне без разницы.

Они проехали несколько минут и остановились у центрального универмага, там был продуктовый отдел. Анна вышла из машины и направилась к магазину. У входа она случайно встретилась с Тарасовой. Тарасова была довольно эффектной дамой, но абсолютно безвкусно одетой. Все знали, что Тарасова была любительницей одежды из секонд-хенда, именно там она чаще всего выбирала свои наряды. Увидев Анну, Тарасова широко улыбнулась. Не теряя ни минуты, она тут же пригласила Анну на мероприятие в музей, где она работала. Сегодня там открывалась выставка вышитых картин. Надо было написать об этом статью. Анна пообещала, что придет на открытие выставки.

Едва переступив порог редакции, Анна сказала редактору, что она идет на открытие выставки в музей. Пить чай было некогда, до музея надо было идти полчаса, а по городу редактор редко давал машину, добираться пришлось пешком. Булку пришлось жевать на ходу, запивая газировкой. После мероприятия в музее, Анна снова вернулась в редакцию. В кабинете сидела одна Лукошина, Лебеденко еще не появлялся. Анна спросила, где Лебеденко. Лукошина ответила, что Лебеденко недавно звонил и сказал, что "он простыл и сегодня на работу не выйдет". "Так, понятно... вечно Игорь найдет какие-то отговорки, чтобы не выходить на работу", - недовольным тоном проворчала Анна и уселась за свой рабочий стол. Она принялась писать репортаж о ремонте моста. Она хотела закончить эту статью к концу дня, потом надо было приниматься за материал о местных рукодельницах, чьи работы были выставлены в музее. Анна сидела в кабинете одна, Лукошина ушла в горисполком на пресс-конференцию городского головы.

Было 4 часа дня, Анна уже подумывала уйти с работы, когда в кабинет вошел редактор. Он сказал, что Анне и фотокору надо успеть до конца дня сделать блиц-опрос, узнав у прохожих "как они относятся к городской власти". Анна сделала кислое выражение лица и попробовала отказаться, сказав, что "сейчас на улице уже темно, и лучше этот блиц-опрос провести завтра с утра". Но Гришин был категоричен и потребовал, чтобы блиц-опрос провели сегодня. Через несколько минут в кабинет зашел фотокорреспондент Сева Лавринец. Сева скорчил недовольную мину. Он тоже был страшно недоволен тем, что его заставляют работать в конце дня, да еще бегать по морозу с камерой наперевес, и приставать к прохожим с глупыми вопросами. Сева сказал, что "идет курить на улицу и будет там ждать Анну". Он вышел. Анна быстро оделась и, нехотя, вышла на улицу. Над городом сгустились сумерки, уже включили уличное освещение, было прохладно, к вечеру мороз только усилился.

Прошло уже полчаса или, может, больше. Они опросили уже с два десятка горожан, задавая один и тот же вопрос: "Как вы относитесь к городской власти и, лично, к мэру Мороцкому Эдуарду Васильевичу?". Некоторые, завидев журналистов, с недовольными лицами проходили мимо, даже не останавливаясь и не выслушав вопрос. Таких было приблизительно треть. Остальные охотно делились с журналистами своим мнением. Основной ответ был таков - городские власти плохо справляются со своими обязанностями. У обывателей, явно, были претензии к власти и мэру города. В принципе, блиц-опрос был готов, и он был в том ключе, который нужен был для их газеты. Можно было возвращаться в редакцию. Было ужасно холодно, руки примерзали к диктофону. Анна мечтала только об одном, скорей попасть в теплое помещение и выпить горячего чая. Когда зашла в здание редакции, облегченно перевела дух, Сева сразу направился в свою фотолабораторию, а Анна поднялась на второй этаж и пошла по длинному коридору к своему кабинету. На этаже было темно, все уже порасходились. Свет горел только в кабинетах редактора и бухгалтера.