Чары Клеопатры - Головнёв Леонид Петрович - Страница 11

— Разрешите? — В дверях опять появился Панкратов.

— Бери группу и немедленно выезжай к общежитию. Надо взять этого киллера.

— Есть! — Панкратов исчез за дверью.

…Окошко засветилось только далеко за полночь, когда почти все остальные окна погасли. Нэ-Нэ решил, что это, может, даже к лучшему. Он не торопясь навинтил на ствол пистолета глушитель, дождался, пока человек почистит зубы и ляжет в постель. Когда «фигура» на кровати перестала шевелиться, он прицелился в голову лежащему и… плавно нажал на спусковой крючок.

Спустившись по пожарной лестнице с козырька подъезда общежития, Нэ-Нэ поспешил в расположенный неподалеку сквер. В конце сквера находились два невысоких деревянных строения, в одном из которых размещалась парикмахерская, а в другом — цветочный магазин. В узком проеме между домиками стоял накрытый брезентом мотоцикл «ямаха».

Нэ-Нэ ускорил шаг. Не дойдя до мотоцикла каких-то сто метров, он достал из кармана телефон, набрал номер Клеопатры и коротко доложил:

— Это я. Задание выполнил.

Оглядевшись, Нэ-Нэ направился к мотоциклу. И вдруг замер на месте. Ему показалось, что рядом кто-то есть. К тому же он заметил, что с «ямахи» немного съехал брезентовый чехол. «Может, ветром сорвало?!» — подумал он и внимательно все осмотрел вокруг. Но ничего подозрительного не заметил. Достал сигарету, закурил. Вокруг была тишина, только ветер гонял желтую пожухлую листву по дорожке.

Потоптавшись на месте, Нэ-Нэ глубоко затянулся сигаретой и, сплюнув, зашагал к «ямахе».

До мотоцикла оставалось совсем немного, когда из-за дома выскочили двое мужчин в камуфляже и с автоматами.

— Руки вверх! Бросай оружие! — приказали они.

Инстинктивно Нэ-Нэ сделал прыжок вперед, потом вправо и вскинул пистолет. Но выстрелить не успел. Он даже не заметил, что у торца другого дома стояли еще двое. Их выстрелы и опередили бандита.

Он упал на землю. Грудь нестерпимо жгло, глаза заволокла пелена. И все же он направил пистолет в сторону милиционеров, но… никого не увидел.

Глава 5

Выпьем за упокой

Новое дело, в которое окунулся Ильин после памятной поездки в Сочи, не могло не изменить его образа жизни. Незаметно для него самого, у Алексея появились новые замашки, привычки, даже стиль поведения стал другим. И причина этого была не только в возросших доходах. Главное заключалось в том, что новое дело ему нравилось. Когда на него наседали конкуренты или кто-то из них угрожал, Клеопатра через своего шефа, грозного Баритона, непостижимым образом все улаживала. Со временем Баритон стал для него некоей полумифической фигурой, обладающей неограниченными возможностями. Ну а к самой Клеопатре Алексей еще сильнее привязался и чувствовал, что в ее руках тает как воск. Постепенно у него созрела уверенность, что он неуязвим.

Его курьеры умудрялись провозить большие партии наркотиков, несмотря ни на какие ухищрения спецслужб. Даже если и застукают, думал Ильин, — откупится.

Плохо было другое: Алексей подсел на наркотики. Правда, он убеждал себя, что у него достаточно силы воли и он сумеет бросить эту дурь, когда возникнет необходимость. Но необходимость все не возникала, а вот потребность в наркотиках росла день ото дня. «Экстази» он находил совершенно необыкновенной, замечательной штукой, которая делала его сильным и бесстрашным. Да и потенцию, как ему казалось, усиливала, что было немаловажно: Клеопатра оказалась требовательной любовницей.

…Не разочаровал он свою подругу и на этот раз. После изощренных любовных игр их почти одновременно сморил сон. Они «вырубились» на оттоманке, которую Клеопатра окрестила «сексодромом».

Молодую женщину разбудил пронзительный звонок сотового. Он словно буравил мозг, входил в него тонкой иглой. Клеопатра с трудом разомкнула тяжелые веки. Звонок оборвался, но через несколько секунд повторился снова.

«Какому дьяволу я понадобилась среди ночи?» — подумала она и посмотрела на спящего Алексея. Он лежал на спине, раскинув руки, как работяга после нелегкого труда.

Мобильник не умолкал. Клеопатра вздохнула и перелезла через любовника. Сумочка с «сотовым» валялась на ковре, залитом шампанским, рядом с ее белоснежным бюстгальтером. Отбросив бюстгальтер ногой, она сделала несколько шагов по полутемной комнате, освещаемой только светом луны, включила торшер и обернулась. На лице Ильина было то блаженно-бессмысленное выражение, которое свойственно только законченным наркоманам. «Быстро же подсел Леша, — подумала Клеопатра. — Теперь его, пожалуй, и танком не вытащишь из наркоты». Она подняла с пола сумочку и принялась ее расстегивать, но дрожащие руки плохо слушались, замочек не поддавался. Клеопатра и сама вечером перебрала, что случалось с ней редко — она умела держать себя в руках, иначе бы давно пришлось расстаться с Баритоном.

Наконец она достала сотовый и нажала кнопку. Только теперь до ее сознания дошло, что номер мобильника знали единицы, а значит, звонок был очень важным.

— Слушаю, говорите, — сказала Клеопатра.

— Это я, — услышала она голос Нэ-Нэ.

— Да.

— Задание выполнил.

У нее перехватило дыхание:

— Уверен? Как уходил?

Однако Нэ-Нэ уже отключил телефон, и Клеопатра от досады чертыхнулась. Она присела на ковер рядом с опрокинутой бутылкой шампанского. Машинально погладила ладонью холодное стекло, пытаясь себя успокоить.

Ну, вот. Задание Баритона выполнено: Чернова нет. Нет человека — нет проблем. Правда, ей было его немного жаль — сильный противник, Клеопатра таких уважала. Да и парень из себя видный…

Она поднялась с пола, подошла к столику, стоявшему рядом с торшером, налила два полных фужера коньяка и, вернувшись к оттоманке, принялась будить Ильина.

Будила долго. Алексей вяло отмахивался и продолжал похрапывать. Тогда она взяла соломинку для коктейлей и пощекотала у него в носу. Храп прекратился.

— Ну, чего тебе? — наконец очнулся Ильин.

Она подняла два полных фужера, один протянула сонному любовнику:

— Выпьем, Леша.

— Для этого ты меня разбудила?

— Именно.

— Мало вечером набралась?

— Мы с тобой выпьем, Леша, за упокой грешной души Игоря Чернова.

— Он умер?

— Да.

— Ты уверена?

— Конечно.

— Когда это произошло?

— Только что.

— Откуда ты знаешь?

— Приснилось.

— Не верю снам… — зевнул Алексей и вдруг встрепенулся: — Ты что, серьезно? Тебе позвонили, что ли?

— Не задавай лишних вопросов…

— Ладно, ладно… — пробормотал Ильин и взял у нее фужер с коньяком. — Я не собираюсь влезать в твои дела.

И Алексею, в который уже раз, припомнились обрывки разговора среди курьеров о жестокости Клеопатры, о том, что даже жизнь сотрудника для этой змеюки ничего не значит.

— Так-то лучше, — усмехнулась она. — Ну, не чокаясь.

Ильин пил с трудом, часть коньяка пролилась на постель. Клеопатра же пила легко, словно воду. Выпив, перевернула фужер вверх дном и… из него не пролилось ни капли.

— Молодчага! — вяло восхитился Алексей, не отводя мутного взгляда от обнаженной возлюбленной.

Клеопатра легла на оттоманку, закрыла глаза и, к удивлению Ильина, мгновенно отключилась.

А вот Алексей уже не мог заснуть. Он долго ворочался с боку на бок, простыня жгла тело, а подушка казалась набитой камнями. «Жаль Чернова, — думал он, — очень жаль. Нормальный парень. И зачем он в милицию пошел? Ну, вот и дослужился». Ильин посмотрел на свою любовницу — его обожгла другая мысль: а ведь это она, Клеопатра, убила Чернова. Вернее — наркомафия. Да, та самая наркомафия, которой он, Ильин, служит. А это значит, что в смерти Игоря Чернова в некоторой степени повинен и он. Ну, ладно — Чернов! Ну а если он сам в чем-то ошибется, не угодит Баритону? Тогда и его, не задумываясь, уберут точно так же, как убрали Игоря. Может быть, даже по приказу Клеопатры. А то, что они любовники… Какое это имеет для таких людей значение?!