Три жизни господина N (СИ) - Вебер Алексей - Страница 1

Алексей Вебер

Три жизни господина N

Глава 1

Протеже спонсора

Изображение на мониторе чуть заметно подрагивало. Наверное, из-за этого начинали слезиться глаза и в какую-то черную дыру улетали душевные и физические силы. В благословенные времена студенческой молодости Денис не уставал так, отработав двенадцать часов на кладке кирпичей в стройотряде.

«Стареешь, или железяка силы вытягивает?» — спрашивал он, и самому же себе отвечал:

«Конечно, стареешь! Конечно, вытягивает! И никуда ты, брат, от этого не денешься».

В последнее время он действительно стал замечать, что стареет. Годы, набирая ускорение, уже готовились пробить сороковую планку. А «железяка» (так он презрительно именовал компьютер) стала теперь его главным рабочим инструментом. Ни то, ни другое не внушало оптимизма, однако, являлось непреложным фактом.

Поднявшись из-за стола, Денис прошелся по крохотной комнатушке редакции. У раскрытого окна вдохнул воздух летнего мегаполиса — бодрящую смесь запахов скощенной травы, нагретого асфальта и бензина.

«Сейчас бы на Угру, под отчий кров! Но пока не получится. Работы непочатый край, да и Ленка уже два месяца с родителями в контрах. Сама на дачу к ним ни ногой. А тебе вроде бы и не возбраняется, но и не разрешено вполне».

Отношение жены с родителями были для Дениса одной из неразрешимых проблем. Никто не желал идти на компромисс, а его миротворческие усилия обе стороны воспринимали, как предательство и слабость. Для Ленки он маменькин сынок, для родителей подкаблучник.

«Господи, какие же вы все упертые! Ни шагу назад, прямо как в Сталинграде!»

Словно стараясь стряхнуть с себя груз, он передернул плечами, отошел от окна и оказался перед книжным шкафом. Глаза привычно пробежали по корешкам расставленных в хронологическом порядке журналов. Последним, заметно выделяясь, стоял апрель девяносто девятого. Увеличив площадь обложки, журнал оделся в глянец, при этом потерял больше половины страниц. Следующий майский номер в печать пока не вышел, и судьба его еще висела на волоске.

«А ведь как все хорошо начиналось! Одно только название чего стоило!»

Воспоминания перенесли главного редактора журнала «Прорыв» на несколько лет назад. В этой же маленькой комнатушке составив буквой «Г» столы и тумбочки, отмечали выход первого номера. Команда собралась молодая, амбициозная и страшно талантливая. Пили за первенца, за «Великую и Могучую», за «Новую и Дерзкую», которая еще покажет «Великой и Могучей», как ярче передавать эмоции и находить путь к сердцу современного читателя. Казалось, теперь, когда рухнуло проклятое коммунистическое иго, для молодых и талантливых нет преград. Все по плечу, горы свернуть можно! Васька Кошелкин предложил тост, чтобы пятилетний юбилей справить не здесь — в съемной конуре посреди промзоны, а в шикарном офисе, где-нибудь на Тверской или в Замоскворечье. Его дружно поддержали, а потом еще много говорили и пили за будущие свершения.

«Сколько же из тех энтузиастов до пятилетия дотянуло?» — попытался вспомнить Денис. Пересчитать последних из могикан было куда проще, чем тех, кто соскочил на полдороге. Одним из первых сбежал Кошелкин. Теперь он работал в редакции толстого глянцевого журнала, кажется, где-то в районе Таганки. Мечта о шикарном офисе сбылась, но только в индивидуальном Васькином формате.

«Ладно, хватит ностальгических соплей!» — прикрикнул на себя Денис и решительно двинулся к компьютеру. Теперь, когда обозначился новый спонсор, майский выпуск журнала нужно было сверстать в ближайшие сроки.

«Делай что должно, и путь будет, что будет!» — думал он, пытаясь настроиться на рабочий лад. Но тут же, развивая тему, в голову полезли посторонние мысли, о том, что поговорку приписывали как римлянам, так и французам. Но, скорее всего, именно римляне действовали согласно этому девизу.

«Железные были ребята! Полмира под себя подмяли, но все равно канули в Лету со всеми своими легионами, сенатами и имперскими регалиями. А вот рефлексирующий российский интеллигент сколько коллизий пережил, а все еще существует!»

Правда, судьба этого вымирающего сословия в новейшей истории, похоже, была предрешена. Не выдерживал рефлексирующий идеалист испытания либеральной свободой.

«Прямо как в сказке. Я от бабушки ушел. Я от дедушки ушел…»

И снова перед мысленным взором побежали сцены того давнего застолья. Газеты вместо скатерти, водка с этикетками омерзительно зеленого цвета, из деликатесов домашние огурчики и килька в томате.

«Но, как же хорошо было и весело! Казалось, крылья за спиной вырастают».

Денис почему-то вспомнил, как пьяненькая Машка Спицина подсела к нему тогда и откровенно прижалась своим внушительным бюстом. Ленка делала вид, что ничего не происходит, но в душе наверняка ревновала и вынашивала планы мести. Тем временем, Колька Анохин, дирижируя вилкой, декламировал стихи. Бродский и Пастернак чередовались с собственными виршами, и все проходило на ура. А в распахнутое окно врывались запахи лета, словно аромат обрушившейся на страну свободы.

Усилием воли он отогнал и эти воспоминания. Но, как только попытался сосредоточиться, на краю стола, словно издеваясь, завибрировал телефон. Чертыхнувшись, Денис снял трубку. Хрипловатый голос Самохина тут же заставил его внутренне подобраться. Наверное, от этого, где-то между желудком и сердцем образовалась неприятная холодная пустота. Каждый раз, когда звонил спонсор, в голове аварийной лампочкой вспыхивал тревожный вопрос. Хорошо зная, что бесплатный сыр только в мышеловках, Денис ждал предложения, от которого сложно отказаться:

«Интересно, что это будет? Отмывание денег, или заказуху печатать потребуют?»

Но на этот раз просьба оказалась вполне невинной:

— К вам прямо сейчас один мой хороший знакомый рукопись принесет. Что-то вроде мемуаров в мистическом стиле. Вы уж посмотрите, пожалуйста. Может быть, отредактируете и в следующий номер?

Денис с облегчением вздохнул:

— Конечно, конечно, Павел Савельевич! Посмотрим, отредактируем и в майский поставим, если получится. Мемуары с элементом мистики, это же очень интересно!

— Ну, вот и славно! Значит, договорились — теперь уже не скрывая иронии, подытожил Самохин.

Кладя трубку, Денис почувствовал, что краснеет. Не научился он еще лебезить перед благодетелем, сохраняя достоинство. Наверное, никогда и не научится. Не его стезя! И тут, уже не в первый раз, пришла мысль, что в проклятом коммунистическом прошлом жилось уверенней, честнее и, как ни парадоксально, свободней.

Прекратив попытки сосредоточиться на верстке, Денис снова подошел к окну. День сегодня явно не задался. Минут через десять позвонили с вахты. У протеже спонсора не оказалось с собой документов, и пришлось просить охранника пропустить его под свою ответственность. Встречая гостя, Денис вышел в коридор. Бумажная табличка имела обыкновение отклеиваться, и посетителям порой сложно было отыскать редакцию среди многочисленных фирм, что, словно жуки-короеды, оккупировали трухлявый остов канувшего в Лету завода.

Через минуту в дальнем конце коридора показалась несоразмерно длинная и худая фигура. В глаза сразу бросилась расхлябанная походка и густая копна темных волос. Левой рукой посетитель размахивал, словно гвардеец туземной армии на военном параде, а правой бережно прижимал к телу черную папку. Оценив навскидку ее объем, Денис горестно вздохнул. Посетитель, тем временем, быстро миновал коридор и энергично пожал вялую ладонь главного редактора:

— Я от Самохина. Можете называть меня господин N.

— Ну что же, милости просим! — с вымученной улыбкой произнес Денис. Пропуская гостя в комнату, обреченно подумал:

«А он еще и большой оригинал! Можно только представить, что за бред в этой папке!»

Они сели по разные стороны стола. Пробегая глазами напечатанные страницы, Денис время от времени переводил взгляд на гостя.