Князья Запада (СИ) - Кочерова Ирина "Ирина" - Страница 45

— Итак… Которая из них нам нужна? — скучающим голосом произнёс один из крылатых воинов.

Ребекка крепко сжала Дашину ладонь. Обе девушки попятились, когда двое грозных демонов шагнули им навстречу. Внезапно внимание инкубов отвлёк шум с улицы.

Яркие вспышки разрезали плотные клубы дыма, и Даше казалось, что она видела, или скорее чувствовала, как на самых подступах к объятой огнём оранжереи ведётся ожесточённая битва. Кристоф снова и снова пытался прорваться сквозь вражеские ряды. В сердце проник маленький лучик надежды, когда инкубы из оранжереи отвернулись и поспешили на помощь своим товарищам. Оставшись одни, задыхаясь и кашляя от гари, девушки, склонились над бесчувственным телом Мартина.

— Как ему помочь? — голос Даши охрип и срывался, горло раздирало от боли.

— Надо как можно скорее доставить его к Уфиру.

Даша тёрла слезящиеся глаза, и одновременно старалась сообразить, как далеко они от медицинского центра и каковы их шансы добраться туда невредимыми. Подняв голову, она моргнула и успела лишь коротко вскрикнуть, после чего мир вокруг потонул в огромной воронке беспощадного огненного смерча. Девушка зажмурилась и страшно закричала, не ощущая больше ничего, коме всепоглощающей боли. В нескольких сантиметрах от неё вспыхнули красным пламенем два прищуренных хищных глаза и огонь немного отступил, подвластный чьей-то чужой воле, но разум уже провалилась в спасительную пустоту. 

Даша уже не могла слышать, как трубили отступление воины Азариаса и не видела, когда легионы Западных Князей следуя за легатом вступили в бой с мятежниками. Астарот всё-таки привёл свои войска им на помощь.

ГЛАВА 24.

Сознание медленно возвращалось, а вместе с ним и пожирающая тело нестерпимая боль. Казалось, что веки намазаны клеем и лишь для того, чтобы приоткрыть глаза, Даше пришлось приложить огромные усилия. Она лежала на холодном полу в маленькой тёмной коморке без окон. Ещё ей удалось различить сквозь застилающую взор мутную пелену, массивную дверь, окованную железом. Мышцы не желали подчиняться, но всё же через какое-то время девушка с трудом заставила себя пошевелившись. Она, убрала с лица прилипшие волосы, подняла голову и осмотрелась. Местами со стен осыпалась штукатурка, обнажив серые кирпичи, веяло затхлой сыростью, что проступала повсюду зелёными пятнами.

Рядом с обветшалой стеной, Даша увидела Ребекку. Её неподвижное тело было уложено кем-то на матрас, брошенный прямо на пол, глаза закрыты, безвольно лежащие руки, испачканы грязью и запёкшейся кровью. Даша поднялась на колени и подползла к ней вплотную. Плечи, спина, ноги суккуба, всё было покрыто страшными ожогами, только лицо по какой-то странной случайности оказалось неповреждённым, видимо девушка во время вспышки инстинктивно прикрыла его руками. Бледное и холодное, лишённое всех красок, оно походило на безжизненную восковую маску. Милая и прекрасная Ребекка, теперь казалась такой хрупкой и беззащитной. Даша закрыла глаза. Солёные капли скользили по щекам и вмести с ними выливалась наружу рвущая сердце боль, отчаяние и страх. Да только настоящих ран слезами не залечишь.

Девушка никогда ещё не чувствовала себя настолько беспомощной. Она понятия не имела сколько прошло времени. А ещё её мучил голод и непрекращающаяся жажда. Она заглушала даже боль от ран и ожогов. Периодами являлись приступы тошноты и страшной слабости. Даша впадала в беспамятство, а может забывалась тревожным сном, но раз за разом сознание возвращало её к жуткой реальности.

Очнувшись в очередной раз, девушка ощутила присутствие в камере постороннего. Издав слабый стон, пленница повернулась на бок. Тяжёлая деревянная дверь была открыта настежь. Сквозь освещённый проём на каменный пол ложился прямоугольник света, в котором угадывалась серая тень. Даша подняла глаза. Опиравшись локтем о косяк на пороге застыл высокий мужчина. Он смотрел на неё сверху вниз и в тусклом освещении, казалось, что его чуть раскосые глаза были лишены всякого выражения.

— Признаюсь, ты меня немало удивила. Не ожидал, что окажешься такой живучей, — он говорил негромко и отчего-то в голосе его Даше послышалась скрытая печаль.

Она не сочла нужным что-либо отвечать. Демон также немного помолчал, постаял с задумчивым видом, а затем шагнул вперёд и протянул руку в которой была зажата стеклянная кружка с водой. Даша схватила её дрожащими пальцами и с жадностью выпила всё до последней капли.

— Так вот значит, как выглядит ребёнок, с которым не сумели справиться двое могучих трёхсотлетних демонов, — он не спеша забрал пустую кружку.

Даша подняла измученный взгляд. Красивый мужчина с длинными, чуть вьющимися рыжеватыми волосами и яркими лиловыми глазами на гладком лице, продолжал смотреть на девушку пустым равнодушным взглядом. Мелькнула мысль, что вот и настал момент, когда ей лично довелось познакомиться со знаменитым предводителем мятежников, некромантом Азариасом. Но вместо того, чтобы похолодеть от ужаса, Даша сидела, закрыв глаза и сжав виски вспотевшими ладонями, облокотившись спиной о каменный выступ, и изо всех сил пыталась справиться с подступающей тошнотой.

— Зачем всё это? — спросила она глухим голосом.

Азариас немного помедлил, затем устало вздохнул и присел на корточки рядом с девушкой.           

— Сотни лет я вынашивал план, чтобы Асмодей и его окружение навсегда сгинули со свету. Всё было готово, оставалось только воплотить его в жизнь. Или в смерть, — его губы тронула печальная улыбка, — но тут появилась ты… Эх, ну как же не вовремя… Ты всё мне испортила, — он глубоко вздохнул и покачал головой.

— Может я, конечно, чего-то не понимаю, но разве, и ты не сгинул бы вместе с ними?

— А с чего ты взяла, что я не желал этого?

— Наверно, из-за элементарного инстинкта самосохранения?

— Что? Ах, да! Видимо я лишился его давным-давно, когда погибли моя жена и сын, а я потерял себя, цель и смысл жизни. И на протяжении полутора тысяч лет лишь ненависть и неутолимая жажда мщения требовали от меня каких-то действий.

Даше были неинтересны его душевные откровения. Но кто ж спрашивал её мнения? Поэтому приходилось слушать.

— Асмодей тогда только вступил на трон, — погрузился в воспоминания инкуб, — Он был ещё юным, но уже безмерно амбициозным. Возможно ты слышала, что я владею искусством некромантии, довольно редким даром среди бессмертных рас. Развивая его с детства, под руководством человеческих магов, я достиг впечатляющих успехов, что несомненно привлекло ко мне внимание правящей верхушки. Получив приглашение занять почётную должность при дворе, я был горд и счастлив оказанной мне высокой чести, но при этом так же наивен и глуп. Я, Астарот и Уфир, все мы были необходимы Асмодею для укрепления полновластного господства. Сам он, не обладая никакими выдающимися талантами, кроме страсти разрушать чужие судьбы, постоянно опасался измены и свержения с престола. Наш Властелин преследовал любого, усомнившегося в его праве на трон, и его недоброжелатели один за другим исчезали в подземных казематах. Возложив на меня обязанности палача, он часами просиживал в пыточных, любуясь результатами моей работы. Знаешь, что происходит с нами, когда наступает разочарование? Это очень неприятное чувство, вызванное крахом надежд или тем, что не оправдало ожиданий. Мы стараемся делать всё, лишь бы продолжать жить в иллюзии вымышленного мира, не признаваться даже себе, что наши мечты не исполнились. Не стану подробно описывать какие ужасные вещи, мне приходилось совершать. Скажу только, что спустя несколько лет, я осознал, что постепенно превращаюсь в бездушного монстра. Я не желал этого. У меня была семья: жена и ребёнок, которых я очень любил. Я предпочёл разочарованию гнев. Поэтому однажды, приняв безрассудное решение, я явился к Асмодею и сообщил, чтобы он подыскивал себе другого живодёра, а мне осточертела эта проклятая должности. То был самый опрометчивый поступок в моей жизни и обошёлся он мне очень дорого. Как-то вернувшись домой, спустя несколько дней после памятного разговора, я обнаружил изувеченные тела жены и моего семилетнего сына. Сразу после похорон, я удалился от общества и стал жить в одиночестве, лелея в своём сердце мечты о возмездии. Знаю ты, как и другие осуждаешь меня. Но скажи, разве кто-либо, оказавшись на моём месте не жаждал бы отомстить? Точно так же, как когда-то поступили со мной, вырвали душу и растоптали, так и я должен был превратить их лживый мир в прах и пепел.