Снайпер (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 25

Моторы «Каталины» вполне ровно гудели, вывозя нас с холодных широт в более тёплые. Этой машинкой я в последнее время активно пользовался. Да в принципе, как покинул Аргентину, только её и эксплуатировал, остальные в резерве. Но износ у всех систем этого гидроплана не понижался, я вполне неплохо поддерживал общее состояние самолёта и могу использовать его практически неограниченно долго. Вот и сейчас, уже стемнело, девчата в салоне активно играли в какую-то японскую игру, кажется в шашки, ну а я управлял машиной. Те уже свыклись с моим ночным временем жизни, привыкли и вполне нормально его освоили. Вот теперь мне будет удобно работать. Ещё стоит отметить, побыв в Америке, той что Северная, я собирался посетить магазины старьёвщиков и антикваров. Хочу пополнить свои запасы амулетов. Конечно Америка – это не Англия, думаю находок будет меньше, но всё же американцы мало чем от британцев отличаются, такие же вороватые, поэтому находки будут. Я в этом уверен, да и шанс проверить свою уверенность есть, чем я и решил воспользоваться.

Семь месяцев спустя. 15-е мая 1943-го года. Кабина «Як-1». Местность, где-то в окрестностях Чёрного моря, у Пятигорска. Высота три тысячи метров.

Убедившись, что курс верен, я чуть довернул, и стал спускаться. Нужно где-то тут поискать место для посадки, а дальше уже на «У-2» полечу, он тихий, можно к Адлеру более незаметно подобраться. Хм, даже и не верится, я возвращаюсь в Союз. За прошедшее время у меня уже и желание как-то пропало возвращаться, на моём острове, том что крупнее, мне было как-то куда больше комфортнее чем тут с постоянными попытками меня убить. Ну пусть НКВД пока одну попытку предприняло, да и то с моей помощью, но я ещё и о немцах. Эти тоже в гробу меня видели. То есть, надеялись увидеть. Я могу много говорить о причинах возвращения в Союз, и косвенно, всё что я скажу будет верным, это тоже повлияло на моё решение. Однако, всё же самая главная, именно из-за кого я и вернулся, это Дарья, моя Дарья, которую я уже вполне считал своей. Свыкся с этой мыслью. В последнее время я всё чаще и чаще думал о младшей сестре моей бывшей жены. Вспоминал её запах, её движения, которые меня до сих пор завораживали. А от мыслей что та станет чужой для меня, выберет кого другого, а может и уже выбрала, хотелось кого-нибудь прибить, а именно, её выбор. Да и её саму тоже. И всё с криком: Да не доставайся же ты никому! Поэтому, чтобы не мучиться дальше, я оставил девчат в поместье, собрался на две недели раньше запланированного, на «Каталине» перебрался на континент, сменив гидросамолёт на истребитель, он быстрее, и вот так с дозаправками полетел в сторону Чёрного моря. А была причина появится тут. Я должен был дать знать о себе, о том что вернулся. Это был один из планов.

По плану я мелькну на территории своего дома, показавшись, и выдав сведенья через жильцов что я закончил излечение, поэтому сейчас и сидел в своей старой форме, имевшей устаревшие знаки различия, а не погоны, и мол, возвращаюсь к службе. Да исчезну до того как кого направят меня брать. После этого перебираюсь в Ленинград, и… я ещё не передумал вывести Финляндию старым проверенным способом. Всё же сначала в Румынии, а потом и в Северной Америке я изрядно поднабрался опыта. О-о-о, об этом стоит рассказать отдельно, но сделаю это чуть позже. Сейчас же я немного о другом. Ещё когда я на территории Китая совершил посадку на водах одного озера, а потом на берегу с пляжа взлетел на «Яке», то провёл там на берегу почти сутки. Да внешность обратно менял, ногу укорачивал, шрамы делал, след от пули на груди. То есть, возвращал облик майора Кирилла Крайнова, снова сделав себя двадцатитрехлетним парнем. Впрочем, Паркинсон по документам имел возраст несильно старше, всего тридцать. А план по возвращению такой, ярко заявить о себе, возможно сделав вид что за моей спиной серьёзные силы стоят, теперь одиночку не изобразишь, после операции в Румынии, забрать Дарью и вернутся на свой остров. Если с Дарьей промах, спровоцировать спецслужбы Союза, изобразить ликвидацию, навсегда распрощавшись с обликом Кирилла Крайнова, и жить дальше под видом Алекса Белова, и Джона Паркинсона. Кстати, я больше полугода не был в Аргентине, возвращаясь, надо будет навестить, проверить как там дом, и остальное, ну и к девчатам моим. У меня их теперь семеро, император-таки выполнил своё обещание, подарил ещё наложниц, и знаете, китаянки понравились больше всех, ласковые, красивые, сочные и сладкие. У меня их три. Остальные меня тоже радуют, но китаянки больше. Сейчас три наложницы из семи в положении, все у меня в поместье проживают, под охраной. А ведь я могу и задержатся, что не особо хочется, это если с правительством Советского Союза контакт найду. Точнее если они найдут такой контакт. Не очень бы хотелось, но я планировал пару месяцев посвятить работе в Финляндии, поиски Дарьи, хотя чего её искать, наверняка рядом с сестрой, а та к своему госпиталю привязана согласно договорённости с главврачом, ну и инсценировав свою смерть, вернусь с девушкой. Или без неё, тут как получится. Месяца полтора-два на всё про всё.

Теперь же по поводу последних месяцев моей жизни, что я делал. О, это было феерично. Особенно когда помогал японцам захватывать шлюзы Панамского канала или наблюдал за подписанием пакта об окончании войны. Боевые действия на Тихом океане вот уже как месяц не ведутся, война закончилась. А тогда, когда мы с дозаправкой долетели до Гавайев, я оставил девчат на борту «Натальи», тут островок крошечный был, скорее даже атолл, но с пальмами и белоснежным песком, и следующей же ночью полетел на разведку. А там конвой пришёл, как раз в бухту входил, но он ладно, прибрал, с пятью боевыми кораблями, двумя субмаринами и заодно новейшую подводную лодку прихватил, это был последующий проект типа «Гато», называлась модель «Балао». Причём эту подлодку я узнал по внешнему виду. Если кто вспомнит американскую комедию «Поднять перископ», то там была именно такая устаревшая субмарина. А тут она месяц всего как в строй вступила, одна из первых в серии, и была направлена в Тихий океан. Прибрал её, занялся освобождением пленных японцев. И… О, я тут отличную площадку для посадки нашёл. До расскажу мои приключения у американцев чуть позже, а сейчас иду вниз. Посадка прошла идеально, хотя само поле было так себе. Дальше я достал мотоцикл-одиночку, тут всего сто километров до Адлера было, как раз к наступлению рассвета доеду, а там и отыграю что запланировал. Поэтому спустившись с холмов вниз на дорогу, я и погнал к городу. На мне был лётный комбинезон, что скрывал устаревшую форму, а так дорога не пустовала, но добрался я благополучно. Пешком незаметно прошёл на территорию посёлка, там на тихой улочке где нет свидетелей достал армейскую «полуторку», в кузове поместил холодильник, купленный в Испании, должна же быть причина моего возвращения, вот, вроде как для дома дефицитный прибор достал, и сняв комбез, покатил к моему дому. Я уже видел сканером что тот в порядке, и постояльцы сейчас встают к завтраку.

Подъехав к воротам, я сам открыл их, выбравшись из кабины, и загнал грузовик задом во двор, подгоняя его к парадному входу в дом. Жильцы, как я уже сообщил, встали, и с интересом наблюдали за моими действиями. В основном были те же, лишь один жилец незнакомый, да сержанта-участкового не было. Вышедший во двор госпитальный интендант пояснил, что тот на дежурстве, ну и поинтересовался какими я судьбами и почему в старой форме. Пришлось пояснять:

– Лечился, в глубинке был, людей несколько месяцев не видел. Зато полностью излечился, и готов к труду и обороне. Форму сменить не успел, не был ещё у наших. А эту машину я у бандитов захватил, отбил. Они неподалёку от нашей заимки лагерь разбили, где тот старик-знахарь жил, перебил я их и вот трофей взял. Хочу его вашему госпиталю отдать. Также я удачно приобрёл холодильник, заграничный. Привёз его. Пусть тут у меня дома стоит, а вы пользуйтесь, оборудование нужное. Только смотри, проверю, когда после войны вернусь, чтобы тут стоял. Примешь у меня его, и бумагу выдашь.