Сады Солнца - Макоули Пол - Страница 23

Всякий раз, когда бедная луна огибала Уран, ее мяло и плющило, она пузырилась, покрывалась волдырями и лопалась, словно снежок, облепивший раскаленный уголь. Выплескивалась ледяная магма, затапливала старые террасы, рождала плоские равнины. Короны, огромные купола с концентрической сетью трещин и гребней, выросли поверх пробивавшегося из–под старой коры теплого льда, распиравшего и мявшего ее. Но после перехода на стабильную круговую орбиту Миранда остыла и промерзла насквозь. Поверхность сжалась, кора полопалась, образовав глубочайшие грабены, а напряжение сжатия породило системы высоких хребтов и глубокие долины, выметнуло пики на высоту в несколько километров.

Свирепая геологическая история создала разнообразный, даже хаотичный пейзаж, рассеченный рифтами, каньонами переходных зон, огромными рытвинами, грабенами. Идеальное место, чтобы спрятаться. Беглецы решили поселиться в глубокой расщелине узкой долины поблизости от северного полюса и задали работу двум привезенным с собой командам строительных роботов.

Луны Урана немного холоднее лун Юпитера и Сатурна, но их поверхности — сходного состава. Беженцы смогли использовать свой огромный опыт дизайна биомов и строительства при низких температурах, накопленный при колонизации систем Юпитера и Сатурна. Они обнаружили и разработали залежи углеводородов, установили реакторы, превращающие смолистое сырье в строительные алмазы, фуллереновые композиты и все виды пластика. Строительные роботы — мощные универсальные машины, способные за несколько недель управляться со строительными проектами, на которые у людей ушли бы десятилетия. Роботы вырыли цепь связанных траншей поблизости от отвесной стены ущелья, перекрыли их, превратив в туннели. Нависающая стена защищала постройку от обычного оптического и микроволнового сканирования. Энергию обеспечивал ториевый реактор со старого поселения на Титании, туннели были как следует изолированы, остаточное тепло, вытекающее из них, улавливалось сверхпроводящей решеткой и отводилось за несколько километров от ущелья. Оно расходовалось на топление льда глубоко под поверхностью, чтобы образовался резерв воды не только для потребления, но и для производства кислорода.

Как и у остальных лун Урана, орбита Миранды расположена под прямым углом к плоскости Солнечной системы. Южный полюс Миранды глядит на Солнце, северный — в темноту за пределами системы. Новый дом беглецов заслонился от всех остальных людей толщей спутника и был погружен в холодную темную зиму. Она продлится до тех пор, пока Уран не опишет половину орбиты и ось его вращения, а заодно и оси вращения его спутников не повернутся к Солнцу другим полюсом.

Но это случится еще через сорок лет. Сорок лет — далекое и неопределенное будущее. Беглецы, назвавшие себя Свободными дальними, принялись обживать новый дом, строить жизнь заново и думать о том, что делать дальше.

Сначала беглецы жили на дрожжевой культуре и КАВУ-пище, собранной с полей вакуумных организмов на Титании. Преображенный процессорами еды в разнообразные кушанья, даже и такой рацион полностью удовлетворял потребности организма. Но, как и все дальние, беглецы полагали, что растить собственную еду — духовная и психологическая необходимость, утверждение жизни над косной материей, связь с той паутиной жизни, из которой произошли все существа. Туннели от конца до края превратились в гидропонные фермы, люди спали в палатках и хижинах среди плотных зарослей пшеницы и кукурузы, риса, картошки и ямса, томатов, шпината и салата, двух дюжин разновидностей бобовых, фруктовых кустов, полок с мхом, производящим кофе и чай, и разнообразнейших трав. Поначалу хватало неудач, хлопот и волнений, но после полугода тяжелого труда экосистема поселения стабилизировалась.

Свободные дальние держали на ходу лишь несколько кораблей. Остальные были спрятаны в ямах, выкопанных в соседних ущельях, скрыты под твердым фуллереновым покрытием и слоями ледяного щебня. Отчаянно не хватало топлива. Беглецы собрали стаю роботов–аэропланов, снабженных генераторами улавливающего поля, и отправили в средние слои атмосферы Урана. Роботы бороздили атмосферу, будто китовые акулы, каждый час просеивали тонны водорода в поисках дейтерия и трития, отлавливали их и закачивали в баки. Когда баки наполнялись, они отцеплялись автоматически, включали слабые двигатели на химической тяге и выходили на спиральную траекторию к Миранде, где их перехватывали буксиры.

На южных полюсах Ариэля, Умбриэля и Титании были установлены маленькие автоматические обсерватории. Эти луны обращались по более высоким орбитам, чем Миранда, и почти всегда одна из них была видна с северного полушария Миранды. Обсерватории сканировали внутреннюю Солнечную систему, перехватывали нефильтрованные радиосигналы с обитаемых лун Юпитера и Сатурна и передавали на станцию слежения в бункере, расположенном в паре сотен километров к северу от системы туннелей. Там ИИ все обрабатывал и сортировал — и передавал для просмотра человеку–оператору. На станции всегда находился хотя бы один оператор, просматривающий информацию в поисках полезного. На спутниках Сатурна и Юпитера еще осталось несколько независимых передатчиков, рассылающих краткие сообщения об активности оккупантов, прибытии и убытии кораблей, списки погибших, списки арестованных и заключенных в рабочие лагеря, послания родным и друзьям. Рассылка новостей была важна для беглецов как последняя нить, связывавшая с покинутым домом, но большинство приходящих известий было печальным. Три Силы, поддерживаемые коллаборационистскими правительствами, повсюду усиливали гнет. Мэр Парижа, центра сопротивления оккупантам, погиб, защищая свой город. Многие его сторонники погибли тоже, остальные оказались в тюрьме. Акты саботажа карались быстро и безжалостно, устраивались образцово–показательные суды и казни. Все гражданские свободы и права были отменены, в каждом городе и крупном поселении — военное положение, большинство мелких поселений эвакуировано силой. Генетиков и других специалистов заставили помогать систематическому разграблению архивов научного и технического знания. После столетия просвещения, утопий, экспериментов со всевозможными видами демократии воцарился мрак.

Свободные дальние ничем не могли помочь оставшимся в оккупации собратьям. У беглецов не хватало людей и оружия. Их возможности были ничтожны по сравнению с силами альянса. Хуже того, беглецы не могли даже ответить на послания. Слишком велик был риск пеленгации альянсом. Установленный на северном полюсе Миранды маленький радиотелескоп не поймал никаких ответов на послания, направленные к Нептуну и малым планетам на краю Солнечной системы: Плутону, Энке, Седне и подобным им, где могли бы поселиться другие беженцы. Насколько представляли беглецы Миранды, выжили лишь они одни. На них лежала ответственность сохранения знаний и традиций, поддержка крошечной свечи демократии в кромешной тьме. Беглецы сжались, спрятались от вражеских глаз, наблюдая за кораблями и зондами врага — и без конца обсуждая будущее.

Многие хотели оставаться на месте, сидеть тихо, не показываться. Альянс еще не пришел за ними и, возможно, не придет никогда. Выиграть мир — это гораздо тяжелее, чем выиграть войну. Но активное голосистое меньшинство не хотело провести остаток жизни в норах, в постоянном страхе и ожидании врага, который явится из звездной черноты. К тому же большинству свободных дальних было по двадцать–тридцать лет, многие хотели обзавестись семьями. На Миранде родилось несколько малышей, еще нескольких ожидали. Вскоре потребуется расширяться, а значит, увеличится риск обнаружения. Едва ли разумно надеяться, что поселение никто не отыщет еще долгие годы. Нужно двигаться как можно быстрее, заселять самые дальние окраины системы, лететь к Нептуну, у которого крупнейший спутник Тритон имеет жидкий океан вокруг мантии. У Плутона есть троица спутников. Одни из них, Харон — с жидкой водой под поверхностью. Можно лететь и дальше, к настоящей Внешней системе и поясу Койпера. Там альянс вряд ли сможет напасть: пути снабжения слишком длинны и уязвимы для полноценной военной кампании.