Люби меня всего (ЛП) - Джеймс Никки - Страница 66

— Алло.

— Здравствуйте, это Вон Синклер?

— Да, — моё сердце подскочило к горлу. — Что случилось? — прохрипел я.

— Здравствуйте, мистер Синклер, это Бекки Робертс, я медсестра из Больницы округа Харбор. Ваш номер указан в списке для экстренной связи у Орина Паттерсона. Это правильно?

У меня дрожала рука, и пришлось крепко схватить телефон, чтобы не уронить его.

— Да, правильно. Что произошло?

Всего месяц назад Орин спросил, может ли добавить меня в список контактных лиц для экстренной связи в своих документах. Он объяснил, что у него никогда не было альтернативного контакта, и ему часто докучали с этим. Я согласился без раздумий, не особо осознавая, что это может значить.

— Орина сегодня привезли в отделение экстренной помощи. Из-за характера его травм, его перевели на третий этаж и определили в психиатрическое отделение для стандартного обследования на семьдесят два часа. Здесь в его документах записано, что он лечится у доктора Дельмара из-за диссоциативного расстройства личности. Судя по всему, как только он увидится с доктором, его, наверное, выпишут. Однако, учитывая позднее время, этого может не произойти до завтра.

«Травмы? Психиатрическое отделение? Ох, Орин». Я мог только представить, что произошло.

— Эмм… спасибо, что дали мне знать. Вы знаете, пускают ли к нему посетителей?

— В отделение пускают посетителей до восьми вечера, так что да.

Я записал этаж и направления и снова поблагодарил медсестру. Моё собрание ещё продолжалось, но я никак не мог вернуться после этого звонка. Мне нужно было ехать в больницу.

Я оставил начальнику сообщение через его помощника и выскользнул в июльскую жару. Пока бежал к своей машине, я снял галстук и расстегнул рубашку, чтобы позволить минимальному ветру охладить мою уже разгорячённую кожу.

Я включил кондиционер и не ждал, пока он заработает, а выехал с парковки и направился прямиком в больницу. В моей голове мелькали видения прошлого раза, когда Коув резал руки. Я видел его через несколько дней после того, как это произошло, и хоть раны были зашиты и частично зажили, меня от этого выворачивало.

Я шёл увидеть это, или будет хуже?

Больничная парковка была нелепой, и я заплатил, чтобы припарковаться в зоне экстренных служб, после чего побежал к главному входу в больницу. Подойдя к информационной стойке в холле, я спросил направление у пожилого волонтёра, который слишком долго объяснял, как попасть к правильным лифтам, чтобы добраться до охраняемого этажа, где располагалось психиатрическое отделение.

Когда я оказался на нужном этаже, двери лифта открылись в маленький, скудно обставленный мебелью коридор, и сбоку находилась большая железная дверь с переговорным устройством. Как я и подозревал, дверь была заперта.

Я надавил пальцем на переговорное устройство и ждал. Через несколько секунд из динамика раздался отдалённый голос.

— Чем могу помочь?

— Эмм… я пришёл навестить Орина Паттерсона. Мне позвонили и сказали, что он поступил сегодня днём.

— Я пришлю медсестру, чтобы вас впустили.

— Спасибо.

Я подскакивал на ногах, пока ждал. Моё сердце не переставало колотиться с тех пор, как я получил тот звонок, и несмотря на более прохладный воздух в здании, я весь вспотел — наверное, скорее от нервов, чем от жары.

Раздалось гудение, и затем большую тяжелую дверь открыл молодой, хорошо сложенный медбрат. Парень был больше похож на охранника, чем на сиделку.

Вместо того, чтобы впустить меня, он вышел в маленький коридор и бросил на пол пустую картонную коробку.

— Мне нужно, чтобы вы опустошили свои карманы: мобильник, бумажник, мелочь, ключи — всё. Ещё вам нужно будет снять обувь.

Когда я в замешательстве притормозил, он пожал плечами.

— Такие условия, простите. Я так понимаю, вы пришли в первый раз?

— Да, — сказал я, скидывая обувь и складывая её в коробку. После этого я достал всё из карманов.

Когда мистер Мачо-медбрат заметил мой ремень, он заставил добавить в коллекцию и его.

— Я отведу вас к стойке медсестёр. Вам нужно будет записаться. Только дайте нам знать, когда будете готовы уходить, и мы проводим вас к вашим вещам.

Я кивнул, проходя за ним за железную дверь. За ней ничего не отличалось от остальной больницы; такой же длинный коридор палат с двумя одиночными кроватями в каждой, судя по тому, что я видел. Была общая зона с телевизором высоко на стене, за пределами досягаемости пациентов. Заметную разницу составляли окна. Они все были закрыты тяжёлыми железными решётками сверху.

У стойки медсестёр я подписал бланк, и меня направили в другую общую комнату дальше по коридору, где, как мне сказали, я найду Орина. Пока шёл по коридору, я держался рядом со стеной, слегка нервничая из-за некоторых пациентов, мимо которых проходил. Был мужчина, который кричал в никуда и казался злым, но поблизости не было никакой медсестры, так что я полагал, что для него это было нормальным поведением.

Подозрительная женщина бросила на меня мрачный взгляд, пока я шёл мимо. Она постоянно нервно перебирала пальцы и, казалось, что-то себе бормотала.

Я пошёл быстрее.

Когда я зашёл за угол, и передо мной предстала ярко освещённая комната, я с облегчением выдохнул. Комната была пустой, не считая Орина, который сидел у окна, прислонившись к железной решётке и глядя на улицу.

Вся крыша была залита дневным светом, отчего в комнате становилось намного более комфортно. Повсюду стояли столы и пластиковые стулья, и у меня создавалось ощущение, что, наверное, во время еды это место служило столовой.

Прежде чем подойти, я наблюдал за ним издалека. На нём была невзрачная больничная одежда голубого цвета; штаны на резинке и майка. Прошла неделя, и как только я увидел его — зная, что это действительно он, а не кто-то другой — появились слёзы. Я не хотел быть тряпкой, так что вытер глаза и попытался взять себя в руки. Последнее, в чём он нуждался, так это в большей грусти.

Он был отрешённым и казался потерянным в мыслях. Хоть на нём была майка с длинным рукавом, по выпуклости под одной рукой я мог сказать, что он сильно забинтован.

Я молча пересёк комнату и только оказавшись в полудюжине шагов дал знать о своём присутствии.

— Я скучал по тебе, — прошептал я.

Когда он повернулся, и я увидел блеск в его глазах, я не смог сдержать слёзы. Он поднялся на ноги и оказался в моих объятиях раньше, чем я успел сделать следующий вдох, и я прижал его к своей груди, будто каким-то образом мог удержать его на месте, чтобы он не ушёл.

Я плакал в его плечо, натиск недели вышел на поверхность и отдавался болью в теле.

— Прости, — я отстранился и вытер слёзы. Затем я тщательно его осмотрел, убеждаясь, что больше нет травм, которые я мог упустить. — Как ты?

Он пожал плечами, грусть с его лица не исчезала.

— Каж-ж-ждый день о-одно и тоже, — вздохнул он. — Я чувствую, что, в конце концов, однажды, он п-просто покончит с этим, — в его глазах появились слёзы, и он в поражении покачал головой. — И я понятия не буду иметь. Я н-ненавижу его. Боже, Вон, я так с-сильно его ненавижу.

Он прижался к моей груди и уткнулся в неё лицом, пока текли его собственные слёзы. Обычно Орин мало говорил о Коуве. Он избегал тем, связанных с ним и разрушением, которое Коув причинял его телу любой ценой. Всё было именно так, как описал Тео. Они не были друзьями. Судя по всему, из них получались скорее враги. В обычной ситуации они могли бы никогда не выбрать компанию друг друга, вот только Коув и Орин делили пространство куда более интимное, чем мог представить любой человек.

В этом была проблема.

Я подвёл Орина к столу и подвинул стул, чтобы мы сели лицом друг к другу. Как только Орин собрался, я взял его за руку.

— Что случилось? Ты знаешь?

Поражение вернулось, и он покачал головой.

— Не особо. Я знаю, что это был Коув. Я не тупой. Коэн давно мне не вредил, но Коув в последнее время очень злой. Я знаю, Тео позвал на помощь, но у меня не было ощущения времени, пока меня не стали зашивать внизу, — он коснулся выпуклости под рукавом своей майки. — Полагаю, в этот раз он хорошо постарался.