Необыкновенное счастье (ЛП) - Харлоу Мелани - Страница 41

— Нет, ты считаешь меня монстром. Это написано у тебя на лице.

— Нет. Я была неправа, заглянув туда, Себастьян, и я никогда не сделаю этого снова. Пожалуйста, скажи, что простишь меня.

Он закрыл глаза, вдохнул и громко выдохнул.

— Поговори со мной!

Он открыл глаза и пристально смотрел на меня.

— Я собираюсь спросить тебя кое о чём, и хочу знать правду. Ты заглядывала в него в прошлый раз? Когда я оставил его в магазине?

О, чёрт. Я действительно облажалась. На мне даже не было одежды. Глубоко вздохнув, я кивнула.

— Да. Я сделала это.

— Что ты видела?

Я тяжело сглотнула.

— Я увидела список вещей с цифрами, и я также прочитала «Разговор со Скайлар Никсон».

— Что-нибудь ещё? — Холодная ярость в его голосе снова и снова рвала меня на части.

— Да. Я видела стихотворение, которое ты, должно быть, написал обо мне в тот день, когда мы снова встретились на пляже. Оно такое прекрасное, Себастьян. Прочитав его, я не могла перестать думать о тебе.

Он горько рассмеялся.

— Ну да.

— Да! По крайней мере, я честна с тобой!

— Тебя поймали. Теперь у тебя нет другого выхода.

Я прикусила губу, разрываясь между жаждой ответов и пониманием того, что мне следует заткнуться.

— Что насчёт того удушения? Это была терапия? Это было обо мне?

— Отвали. Не всё в моей жизни связано с тобой. — Он развернулся и ворвался в хижину, оставив меня безудержно рыдать на крыльце.

Боже, я же могла просто не лезть не в свои дела! Почему я просто не спросила его напрямую о том, что хотела знать? Почему мы с ним не смогли справиться с этим, и стоило ли вообще пытаться? Если наше начало было таким трудным, может нам следует просто забыть об этом?

Я рухнула на ступеньки крыльца и зарыдала, закрыв лицо руками.

27 глава

Себастьян

В доме я бросил чёртов блокнот на пол и уселся на краю кровати. Я был чертовски зол, и я также был в ужасе. Скайлар видела действительно ужасные вещи, написанные мною — вещи, которыми я не был готов поделиться с ней, поэтому я так взбесился. Список СУД — это ещё полбеды, со временем я мог бы поговорить с ней об этом, но то, что я написал о ней… Боже. Она видела упражнение, которое порекомендовал Кен, где я представляю себе худшее — я написал это в ту ночь, когда увидел её на пляже, пытаясь уменьшить влияние этой навязчивой идеи, лишить её контроля. Я написал в мельчайших подробностях о том, как душу её. Боже мой, что она должна подумать? Наверное, она уже позвонила в полицию!

«В любом случае, это был вопрос времени».

Я крепко зажмурил глаза. Возможно, это было правдой.

Тем не менее, я отнёсся к ней жестоко. Как будто я не знал, каково это — облажаться и жалеть об этом. К тому же, она извинилась и попросила прощения.

Я был чудовищем.

«Ты предупреждал её. Она не сможет отрицать это».

— Так что теперь, засранец? — пробормотал я, потирая лицо руками.

Снизу я услышал, как закрылась сетчатая дверь, и через минуту я увидел, как её лохматая белокурая голова поднимается по лестнице. Поднявшись, она стала возиться с простынёй, затем выпрямилась. Её лицо было заплаканным, а глаза — красными, но подбородок был гордо приподнят вверх.

— Вот в чём дело, — заявила она. — Я не позволю нам разрушить это.

— Что разрушить?

— Наше начало. Мне всё равно, что ты написал в этом блокноте, ты не монстр, и я никогда так не подумаю. Так что, если это именно то, что тебя напрягает, то давай просто покончим с этим.

Я был слишком ошеломлён, чтобы сказать хоть что-нибудь.

— И я была совершенно неправа, когда вот так подсмотрела в твой блокнот. Прости меня. — Она подняла плечи. — Я хотела знать, что ты чувствуешь.

«Я влюбляюсь в тебя».

— Себастьян. — Она подошла ко мне, и я сосредоточился на простыне, обёрнутой вокруг неё. — Как ты себя чувствуешь?

— Я не знаю, — сказал я грустно. Я смотрел на её босые ноги.

— Да, ты знаешь. Тебе страшно. Мне тоже. — Её рука опустилась на мой подбородок, заставляя встретиться с ней взглядом. — Я была здесь прошлой ночью, помнишь? Я слышала всё, что ты говорил. Я тоже кое-что сказала тебе, и я говорила серьёзно.

Наконец, я посмотрел вверх и встретил её взгляд.

— Я тоже был серьёзен.

— Хорошо. — Она погладила мою руку. — Тогда у нас есть то, за что стоит бороться, что-то новое и немного хрупкое, но оно может стать крепче.

— Что, если для этого понадобится слишком много усилий? — выпалил я, ненавидя себя за то, что говорю, как трус.

— Для кого?

— Для нас обоих. Что если я продолжу всё портить, а ты устанешь каждый раз прощать меня?

— Эй. — Она опустилась на колени у моих ног. — Я хочу, чтобы ты был тем, кто ты есть. Я не знаю, как ещё тебе это сказать. И слушай, сегодня это я облажалась и нуждалась в прощении, верно?

— Наверное, да.

— И я больше никогда так не поступлю. Твой дневник — это твоё личное дело. Твоя терапия — это твоё дело. Я была совершенно неправа, когда взглянула в него. — Она запнулась. — Даже если от твоих слов обо мне моё тело покрылось мурашками.

Смущённый, но довольный, я хмыкнул:

— Неужели?

— Да. — Она посмотрела на меня широкими, умоляющими глазами, и я почувствовал, как мой член начал твердеть. — Но почему ты сказал, что у меня безрассудное сердце? Ты считаешь меня глупой? Иногда мне кажется, что я недостаточно умна для тебя.

Моя грудь опустилась.

— Скайлар. Я не это имел в виду. — Наклонившись, я обхватил её голову руками и мягко поцеловал, затем потянул за простыню. Она встала и позволила простыни упасть, а я схватил её за руки, опустив на кровать. Я растянулся над нею, накрывая её обнаженное тело своим, убирая волосы с её лица.

— Я не считаю себя достаточно хорошим для тебя, ты знаешь это. И я буду разочаровывать и сбивать тебя с толку, как ты и сказала. Возможно, это ОКР, возможно, я просто сложный — понятия не имею. Но я не заслуживаю всех шансов, которые ты мне дашь.

Она обхватила меня ногами и обрамила моё лицо руками.

— Несмотря на это, я дам их тебе. И если это выставит меня дурочкой, что ж... — улыбнулась она. — По крайней мере, я буду твоей дурочкой.

Я зарылся лицом в её шею, едва сдерживая эмоции.

— Моя, — хрипло сказал я, прокладывая путь поцелуями вниз по её груди.

— Твоя, — прошептала она, выгибая спину, когда я взял вершину её груди в рот. — Твоя, — хныкала она несколько минут спустя, когда я облизал два пальца и провёл ими по клитору, скользнул внутрь её киски. — Твоя, — закричала она через несколько минут, когда я довёл её до оргазма рукою, покусывая затвердевший сосок.

Даже на мгновение мне не хотелось отрывать губы от её кожи, но каким-то образом ей удалось снять с меня футболку и расстегнуть джинсы. Стянув их, я снова устроился между её бедер, скользя членом по клитору.

Она прижалась ступнями к моим ногам, а её ногти царапали мою спину.

— Войди в меня. Пожалуйста. Я уже скучаю по тебе внутри меня.

В другой раз я бы, возможно, подразнил её, заставляя подождать ещё немного, но этим утром мне просто хотелось сделать всё так, как она просила. Горячее и тяжёлое дыхание вырывалось из наших грудей, когда я скользнул в неё и начал медленно двигаться, наслаждаясь каждым дюймом гладкого, плотного трения. Она извивалась и выгибалась подо мною. Схватив мою задницу обеими руками, она притянула меня к себе и вскрикнула от боли, когда я вошёл слишком глубоко.

— Слишком жёстко? Я не хочу причинять тебе боль, — прошептал я, но мои бёдра двигались быстрее и энергичнее, подчиняясь её рукам.

— Мне не больно, не больно, — сказала она, со страстью и блеском в глазах. — Я люблю, когда ты так глубоко во мне. Ты понятия не имеешь, как мне сейчас хорошо.

Я практически рассмеялся.

— Поверь мне, я знаю.

— Боже. — Она подняла голову, полизывая мою шею, её бёдра подавались вперёд к моим, толчок за толчком, доводя меня до предела. — Ты заставляешь меня кончать так легко, это чёртова магия.