Роковой соблазн - Кендрик Шэрон - Страница 4

С этими словами Мэри закрыла дверь, и Кира ощутила, как сердце ее начало биться все быстрее – ведь она осталась наедине с Маттео Валенти в крохотной комнатке. Да здесь же только одна кровать!

Вздрогнув, она спросила:

– Почему вы не сказали ей, что мы не можем ночевать вместе?

– Нас двое, а у нее одна комната, – пояснил Маттео с ноткой нетерпения. – Посчитайте сами. У меня был выход?

Кира оглянулась. Комнатушка была слишком мала для большой кровати, но тем не менее ее сюда втиснули, и она горделиво заняла собой все пространство. На потускневших наволочках можно было разглядеть персонажей диснеевских мультфильмов – и одним из них была Золушка. Лоскутное одеяло и множество фотографий на полках придавали комнате совершенно домашний вид, а рамок вокруг было видимо-невидимо. На снимках была Мэри, значительно моложе себя нынешней, с бесконечными младенцами на руках – и их жизненный путь можно было тоже проследить по тем же снимкам, от пеленок до свадьбы и рождения собственных детей. Кира облизнула губы. Здесь, на молчаливых фотографиях, красовалась сама жизнь – возможно, простая, но несомненно счастливая, судя по улыбке, не сходящей с губ Мэри. Непривычно было находиться в такой уютной обстановке – и сердце Киры сжалось от зависти. Подняв глаза, она встретила ничего не выражающий взгляд Маттео.

– Мне жаль, – произнесла Кира.

– Избавьте меня от ваших банальных фраз, – бросил он, вытаскивая телефон из кармана, – во взгляде его промелькнула искра надежды, которая, однако, быстро угасла. – Нет сигнала. Ну конечно. И никакого Интернета.

– Но ведь она сказала, что можно воспользоваться стационарным телефоном.

– Знаю. И я им непременно воспользуюсь, чтобы связаться с ассистентом, вот только прежде сниму мокрую одежду.

Маттео стянул галстук и бросил его на спинку стула. Оглядев комнату, он произнес, не веря самому себе:

– Кто вообще живет в таких местах?! У нас даже нет собственной ванной комнаты!

– Мэри сказала, что она дальше по коридору.

– А еще она говорила, что придется разделить ее, чтобы хватило воды на двоих! – прорычал Маттео. – Разделить ванну, потому что мало воды? Да в каком веке мы живем?

Кира пожала плечами, подозревая, что Маттео Валенти не приходилось раньше сталкиваться с чудачествами хозяек провинциальных гостиниц, а также с условиями, в которых живут обычные люди. Что ж, ничего удивительного – начальник ведь говорил, что Маттео владеет отелями экстракласса по всей стране, а также несколькими в Америке, на островах Барбадос и Гавайи. Откуда ему знать, что такое тащиться по ледяному коридору в ванную, которая явно давно не ремонтировалась, как и весь дом?

– Это английская эксцентричность, неотъемлемая часть романтики этого места, – робко добавила она, чувствуя себя полной идиоткой.

– Я предпочту обойтись без романтики, – язвительно отозвался Маттео. – Для меня нет ничего романтичнее хорошего санузла.

Интересно, он намеренно игнорирует то, что в комнате лишь одна кровать, – или, может быть, Кира особенно чувствительна к подобным нюансам из-за той старой истории? Проведя рукой по волосам, она задумалась: почему ей выпала такая судьба – всего лишь дважды осталась наедине с мужчиной, и в первый раз кавалер заснул мертвецким сном, пьяный, а во второй раз смотрит на нее с ненавистью?

Маттео кивнул, точно подслушав ее мысли.

– Знаю, – мрачно произнес он. – Для меня, поверьте, это тоже нелегко – разделить узкую кровать с сотрудником. Скажем так, не об этом я мечтал в Рождество.

«Не отвечай, – с внезапной яростью подумала Кира. – Не стоит воспринимать это на свой счет».

– Думаю, мы справимся, – холодно ответила она, потирая плечи, чтобы согреться и унять дрожь.

Маттео бросил на нее взгляд.

– Вы замерзли, – констатировал он. – И ваши брюки промокли насквозь.

– Да что вы говорите? – отозвалась Кира, невольно повышая голос, как всегда, когда кто-то внезапно проявлял доброту.

– У вас больше нечего надеть? – настойчиво спросил Маттео.

Пылая от смущения, Кира гневно взглянула на него:

– Ну да, разумеется, я всегда вожу с собой второй комплект одежды. Так ведь все водители поступают.

– Почему бы вам не оставить ваш сарказм? – предложил мужчина. – И идите примите ванну. Можете позаимствовать что-нибудь из моих вещей.

Кира с подозрением посмотрела на него, не зная, как воспринимать неожиданное предложение. На ее спутнике красовался роскошный угольно-черный костюм – и даже ей, неискушенной в подобных вещах, было ясно, что он сшит по заказу. Ведь не каждый мужчина может похвастать такими широкими плечами в сочетании с длинными ногами. Что же в гардеробе Маттео Валенти может подойти ей?

– Вы что, возите с собой комплект женской одежды?

Уголки его губ внезапно приподнялись в улыбке, и сердце Киры тут же забилось быстрее.

– Забавный вопрос, – отозвался он, расстегивая сумку. – Но у меня есть свитер, и вы можете его примерить. А еще – вот, держите, туалетные принадлежности. Берите и идите.

Кира ощутила, как ее переполняет благодарность.

– С-спасибо, – заикнулась она. – Вы очень добры.

– Вот уж нет, пощадите меня и избавьте от ваших благодарностей. Я вовсе не добр. – Рот его сжался. – Этот день и так был ужасным, и я не хочу его усугублять, позволив вам слечь с воспалением легких и умереть у меня на руках.

– Что ж, тогда я приложу все усилия, чтобы не заболеть, – язвительно отозвалась Кира. – И примите мои извинения за доставленные неудобства!

Сжимая в руках свитер, она направилась в ванную, стараясь унять гнев. Этот человек – самый невыносимый из всех, что ей доводилось встречать, а ведь им еще вместе ночь коротать! В ванной она повесила предложенную одежду на ручку двери и, окинув взглядом комнату, улыбнулась первый раз за весь день. Хорошо, что она к подобным условиям привыкла и не видит ничего необычного в позеленевшей ванне и раковине. Однако страшно подумать о реакции мистера Валенти. Им с матерью доводилось жить в местах, где санузлы были во много раз хуже. Честно говоря, эта видавшая виды ванная даже рождала некую ностальгию. И пусть детство Киры нельзя назвать жизнью в достатке, но хотя бы там была мама – а вместе с ней душевное тепло.

Забравшись в крохотную посудинку, именуемую ванной, Кира установила подтекающий душ над головой и включила воду. Намыливаясь восхитительно пахнущим мылом Маттео, она поймала себя на странном ощущении: закрыв глаза, вдруг представила на своем теле руки своего грозного спутника и, испугавшись, отдернула собственные ладони. Что с ней происходит? Яростно растираясь полотенцем, Кира думала, что, должно быть, сходит с ума: ведь ситуация и без того плоха, а она тут фантазирует о своем клиенте, который наверняка, едва добравшись до цивилизации, лишит ее работы.

Надев белье, Кира натянула через голову серый свитер, предложенный Маттео. Он был мягким и теплым – вот только доходил ей лишь до середины бедра, и все попытки натянуть его до колен успехом не увенчались. Посмотрев на себя в зеркало, девушка подумала: какая она дурочка, решив, что итальянцу-миллиардеру есть дело до ее внешнего вида. Судя по его к ней отношению, даже пройдись она голой перед ним, он и ухом не поведет.

Однако она ошибалась – стоило ей войти в спальню, Маттео, стоящий у окна, повернулся, и лицо его застыло. Никогда прежде Кира не ловила на себе таких пристальных мужских взглядов. Глаза его сузились и стали задумчивыми – атмосфера в комнате вмиг изменилась. Теплая волна удовольствия окатила Киру.

– Все в порядке? – спросила она неуверенно.

Маттео кивнул, чувствуя, как на виске начинает биться жилка. Он только что поговорил с ассистенткой и, стоя у окна, за которым простиралась снежная равнина, ощутил удивительное спокойствие при мысли о том, что никто не сможет помешать его уединению. Однако, когда дверь распахнулась и вошла Кира… Он точно помнил, что уходила она в ванную в своем весьма непрезентабельном костюме водителя, но вернулась совершенно преображенной. Короткие темные волосы были распущены по плечам, на щеках пылал румянец после горячей воды. Синие глаза казались огромными и блестели. А его собственный свитер сделал ее фигуру сексуальной – в нем Кира казалась крохотной и хрупкой, а главное, он не скрывал очаровательные, стройные ножки. Маттео покачал головой, не веря самому себе и чувствуя, как в его теле пробуждается желание. Точно мальчишка, он гадал, надеты ли на Кире трусики, и с трудом удержался от того, чтобы хитростью заставить ее наклониться. Черт возьми, дела и без того достаточно плохи, не хватало еще целый день мучиться от тщательно подавляемой страсти.