Мутные воды Рубикона (СИ) - Кранк Алан - Страница 22

Она еще что-то кричала и плакала, но слов было уже не разобрать. Проснувшись, Игорь помнил весь диалог от начала до конца. Более того. Одного из говорящих он узнал.

Дилла (2)

Дилла выложила электрошокер из кармана пальто на тумбочку и стянула с ног сапоги.

Они сидели без дела уже неделю. Динк так и не появился. Сит сообщил Майро, что последний образец отсутствует, и поэтому за результаты он не ручается. Дилла пыталась его убедить, что один случай из двух сотен погоды не делает, но Сит стоял на своем.

-Методику определяла машина мощностью в несколько миллионов таких мозгов как у нас с тобой. Думаю, ей было виднее, нужен этот образец для анализа или нет.

Спорить она не стала, хотя Сит ее не убедил. Да, возможно Электронный Визирь непостижимо гениален и разобраться е его планах невозможно в принципе. Но возможно и другое. Что если ядерная бомбардировка не прошла бесследно для его кремниевого сознания? Кто может поручиться, что машина не свихнулась?

По современным меркам Дилла и Сит жили в роскоши. Двухкомнатная меблированная квартира с кухней. Две аккумуляторные батареи питали светодиодное освещение и музыкальный центр. В углу зала висела полка с фонотекой из трех сотен дисков. Когда-то была еще и плазменная панель, но Сит ее выбросил, сославшись на то, что телеканалы вряд ли скоро возобновят вещание.

Главной изюминкой их жилища было водоснабжение. Емкость с технической водой находилась этажом выше. Раз в три дня рабы-лаборанты отправлялись за водой к морю и к концу дня возвращались в город с полной бочкой воды. На кухне не было ни газовой плиты, ни холодильника. Рацион самых богатых жителей Картенда качественно ничем не отличался от того, чем питались рабы. Все те же банки с тушенкой.

Когда она вошла в квартиру, Сит сидел в задымленной комнате и листал свои записи.

- Открой окно. Задохнуться можно.

- Дорогая, когда ты выйдешь из ванны, воздух здесь будет, как в сосновом бору.

Возвращаясь с работы, Дилла всегда первым делом принимала душ.

- Через полчаса мы идем в клуб, и у нас очень насыщенная развлекательная программа, - услышала она, защелкивая шпингалет ванной комнаты.

Она залезла в ванну и включила душ.

Сит опять забыл бросить смягчитель в бак. Вода была жесткой. Кожа стала сухой и грубой, а волосы превратились в тонкие проволоки. Но как только Дилла вышла из ванны, эти мелочи мгновенно вылетели у нее из головы.

Справа от нее, на журнальном столике лежал активированный шлем-приемник с поблескивающим зеленым маячком на затылке. Сит стоял в трех шагах перед ней и держал в руке электрошокер, направленный в ее сторону. За его спиной, на диване двумя равными рядами лежали десять тюбиков с концентратом.

- Примерь шапочку, Дилла.

- Не дури, Сит.

- Ты знаешь, эта женщина, которую мы видели на той неделе у Барри. Она мне понравилась. И она не дорого стоит. Так что с сегодняшнего дня мы в разводе. Одень шлем.

- Не направляй эту штуку на меня.

- Хорошо, я уберу шокер, но сперва одень шлем.

-Нет. Приготовь еще тридцать шесть тюбиков сверху к тем десяти, что лежат на кровати. Я никогда этого не сделаю.

Барри хотел за кри сорок шесть банок, если на обмен покупатель отдаст раба в хорошем состоянии. Он сам так сказал в прошлую субботу, когда они играли в бридж.

- Одень шлем.

- Да пошел ты.

Она сжала кулаки и шагнула в его сторону. Она была на голову выше его и на сорок лет младше. Сит нажал на скобу шокера, и синяя электрическая дуга жалом впилась ей в шею. Дилла рухнула на пол. Через десять секунд, когда ее лицо распрямилось от боли, на губах появилась и застыла усталая улыбка. Они оба знали, что удар шокера будет для нее смертельным. Кардиостимулятор, заставлявший биться ее слабое сердце на протяжении последних двадцати восьми лет, принял разряд в две тысячи вольт и сгорел.

Сит присел рядом с ней на колени и пощупал артерию на шее. Пульса не было. Привычным движением ладони он закрыл вытаращенные в потолок глаза.

- Ты так и не научилась считать, Дилла. Мертвые идут в полцены от живых. Так, что не тридцать шесть, а восемнадцать.

Майро (3)

Три дня Майро провел в забытьи и еще неделю не мог подняться с кровати. Но Тайль неплохо соображал в медицине и довольно серьезно относился к словам Финча. В случае смерти Майро, тот обещал собственноручно утопить врача в море. Каждый вечер Финч возвращался на корабль. Когда Майро спал, Финч просто садился на кровать и часами смотрел, как в иллюминатор бьет желтая волна. В другое время они обсуждали ситуацию и строили планы.

- Что там в городе? – спросил Майро.

Финч невесело усмехнулся.

- Готовится большая буча. Аутсайдеры снова напали на транслятор. Двоих убили и обесточили на полчаса. Слава Богу, это случилось ночью, и рабы спали.

- Проклятие.

-Разумеется, эти люди не довольны тем, что ты делаешь. Они будут пытаться убить тебя до тех пор, пока не сделают это.

- Пусть попробуют.

- Уже попробовали.

- М-да, - Майро оглядел импровизированную больничную палату (образ больного и палаты) - Не думал, что первым охраняемым грузом на корабле, буду я сам.

- Нужны решительные действия. Если скажешь, я вернусь в город и перепишу директиву на трансляторе. Думаю, мы могли бы уничтожить не меньше половины всех аутсайдеров.

Майро скривился, как будто ему под лопатку снова сунули нож.

- Мы потеряем не меньше половины своих людей, и превратим тлеющее противостояние в открытую войну. Это глупо, Финч. Наша власть держится на четырех аккумуляторных батареях, питающих транслятор. Не могу назвать их особо прочным фундаментом. Мы не будем воевать с аутсайдерами, мы станем их лучшими друзьями. Незаменимыми друзьями. И обещаю тебе, очень многие из них скоро вольются в систему. Я знаю, как это сделать. Но прежде, мы должны посетить Ацц.

Денис (2)

Денис дождался, когда Игорь заснет. Отыскал в кармане пачку с ядовитыми окурками, достал один и засунул его в сухие дрожащие губы. Опиум закончился вчера вечером. Началась ломка. Голова налилась свинцом. Локти и колени перестали гнуться.

Все хватит. Я больше не могу. Денис нащупал зажигалку и вытащил ее из кармана. Собрать волю в кулак всего на одну минуту. Это не так сложно. И все. Конец бессмысленным страданиям. Пустое черное ничего намного лучше бесконечной боли.

В голове промелькнули самые яркие образы, впечатанные в память. Большой фанерный красный кубик из детского сада, которым всегда играли другие дети, и который никогда не доставался ему. Заяц Люба с пьяной улыбкой. Приветик, мой сладенький. Мать в гробу с закрытыми глазами и укоризненным выражением лица. Разъяренный Джордж. Верни мне деньги, чмо. Давай же. Не тяни. Если ты не сделаешь это прямо сейчас, снова ничего не получится.

Маленький дрожащий огонек коснулся края окурка. От едкого дыма защипало глаза. Всего одна затяжка.

Во сне заговорил Игорь. Денис грустно усмехнулся. Счастливчик. Немного голодный, немного испуганный. Его не изуродовала Лаборатория. Ему не выкручивала конечности ломка. Всего лишь голод и тоска по дому. Да, и еще дурные сны. Ха-ха. Хотел бы я, чтобы самой большой моей проблемой были мрачные сновидения.

Тлеющий кончик сигареты ярко светился на фоне огромного звездного неба.

Не надо даже минуты. Возьми себя в руки на одно единственное мгновение. На один вздох – одну затяжку. Не надо дышать носом. Кого ты обманываешь? Кроме спящего Игоря здесь нет никого в радиусе нескольких десятков километров. Опять боишься. Ты боишься людей, которые тебя окружают, боишься настоящего, боишься будущего. Ты боишься даже самого себя. Из-за дыры в глазнице, ты боишься посмотреть в зеркало. Ты боишься, что дотронешься до мозгов, если сунешь палец в глазницу. Перестань трусить хоть на секунду. Возьми себя в руки.