Счастливчик Рид (СИ) - Конычев Игорь Николаевич - Страница 38

“А ведь как-то так все и началось. Или закончилось?”

Рид невесело улыбнулся. Несколько дней назад он так же сидел в дешевой забегаловке, попивал дрянное пиво и размышлял о жизни. А потом все покатилось к чертям, начиная с черной кошки, которой вздумалось ходить там, где не просят, и заканчивая гомункулами.

— Хрен знает что, — буркнул Счастливчик, осушив очередной бокал.

Сколько он уже выпил? Наверное, много. Очень много. Определенно больше, нежели собирался – за окнами уже разлился вязкий ночной мрак, а ведь когда разгневанный наемник спустился в залу, во всю светило солнце. Долго же он пьет.

Но подобные мелочи никогда не останавливали Фэлрида ван Лэйтена. К тому же и повод имелся – скверный, досадный, но повод. Обычно Счастливчик куда проще относился к своему невезению, но сегодня издевательства судьбы вышли просто на новый уровень: если раньше ей хватало периодически макать его мордой в помои, то теперь она вначале подняла его до небес, чтобы вскорости отпустить и позволить свалиться вниз, все в ту же выгребную яму.

“Почти идеальная красотка, что зовет меня господином, не имеет половых признаков — величайшая находка и величайшая потеря в моей жизни”.

Счастливчик качнул мутным бокалом, ознаменовывая очередной посвященный Удаче тост, после чего выпил до дна. Размытый неясный жест – и услужливый трактирщик вновь наполнил бокал до краев.

— Может, тебе уже хватит? — Тереза бесшумно опустилась на соседний стул.

“Тебя вот забыл спросить, ведьма”.

“Красивая, но ядовитая”.

-- Значит, ты еще не успокоился, – покладисто кивнула Тереза. – В таком случае, может, угостишь и даму?

– С удовольствием, как только таковая здесь появится.

– Хватит уже дуться, большой мальчик, – примирительно произнесла девушка, легонько толкнув мужчину острым локотком в бок. Кажется, выпитое пошло ей на пользу. – Признаюсь, я немного перегнула палку, но кто же знал, что ты настолько чувствительный? Ну не выйдет у тебя с хранительницей, мало ли на свете красивых….

– Дело не в этом, – неожиданно прошептал Счастливчик. Он жестом подозвал трактирщика и сказал: – Вина для дамы.

– Извольте!

На стойке появился еще один бокал, и в него, весело булькая, полилась ароматная красная жидкость. Счастливчик смотрел, как капли брызгают на прозрачные стенки, и раздумывал над своим поступком – с чего это он все же решил поговорить с Терезой?

“Потому что я слишком долго ни с кем не говорил по душам, – нехотя признался он сам себе. – Последний раз, пожалуй, откровенничал со стариной Конрадом. Сколько уже лет прошло с тех пор, как он умер? Десять? Больше…. Никогда бы не подумал, что накипевшее в душе дерьмо имеет свойство скапливаться, а вон оно как”.

Действительно, Счастливчик Рид не имел привычки быть искренним в своих словах. Искренность – это для друзей и близких, случайным знакомым она ни к чему – может выйти боком, и себе дороже. Но сейчас на наемника что-то нашло, какой-то нежданный прилив сентиментальности окутал его приятным ветерком после мертвого штиля. Скорее всего, вместо Рида сейчас говорило вино, что он вливал в себя последнее время.

“Да и плевать!”

– Приятно осознавать, что меня, все же, принимают за даму, – задумчиво протянула Тереза, грея бокал в ладонях. – Что заставило тебя изменить решение?

– То, что кроме тебя, я больше никого не знаю в этой дыре. Кстати, где Селестина?

– Спит, – улыбнулась ведьма. – Она раньше никогда не пила, и ее быстро сморило, даже пообщаться толком не успели. Но могу тебе сказать – эта девочка настоящее чудо! Те силы, что вложили в нее создатели, могут оказаться крайне полезны.

– Лучше бы они вложили в нее кое-что еще, – Рид скрипнул зубами.

– Да ладно тебе. Все никак не можешь смириться с мыслью, что не затащишь эту красотку в койку? Я была о тебе лучшего…..

– Дело не в этом, – устало произнес Счастливчик, и ведьма удивленно вскинула бровь. – Не в этом, – повторил он.

– А в чем?

– В том, что это чертовски несправедливо – мыслить, жить, дышать как остальные, но отличаться от них. Отличаться не потому, что таков странный промысел высших сил, а из-за холодного расчета корыстных ублюдков, думающих только о своих интересах и выгоде. Нет ничего хуже, чем жить не для себя, а для тех, кому на тебя плевать.

– Ты не перестаешь меня удивлять, – восхищенно цокнула языком Тереза. – Не ожидала от кого-то подобного столь глубоких мыслей.

В иной ситуации такие слова польстили бы Счастливчику. Но сейчас он пропустил реплику Терезы мимо ушей. Взгляд мужчины замер в одной точке, и он с головой окунулся в бездонный омут воспоминаний, на которые натолкнула его эта короткая беседа.

– Знаешь, несколько лет назад я промышлял пиратством, – протянул Рид.

– Почему-то я не удивлена.

– И как-то нас с командой занесло в королевство Зар, – Счастливчик не обратил внимания на иронию ведьмы. В этот миг он полностью отдался воспоминаниям, заново переживая их. – Там мы плавали по реке Рами, на юго-восток, к великим пустыням, а потом возвращались в Трегс, чтобы сбыть товар. Живой товар.

– Работорговля?! – зеленые глаза расширились.

– Она самая, – Счастливчик выпил. – Нас нанимали работорговцы, и мы работали на них. Работа грязная и опасная. Но платили щедро и всегда вовремя. Я не горжусь этим, как и многим другим, – он посмотрел на Терезу – в ее глазах не было презрения или осуждения, она понимала, что Рид не пытается оправдаться, а просто рассказывает ей историю из своей жизни. Одну из многих.

“Сообразительная девчонка”.

Бокал опустел, и трактирщик налил еще.

– Я вообще делал много того, чем не горжусь, но раз за разом берусь за нечто подобное – вот такой я человек.

– Ты просто пытаешься выжить, как и все.

– Крестьянин тоже пытается выжить, только он жнет пшеницу, чтобы перезимовать, а я жну чужие жизни. Жнец, – Рид помедлил, – вполне подходящее обозначение для такого, как я.

– Я не поняла, – Тереза поджала губы. – Ты рассказываешь историю или жалеешь себя?

– И то, и другое, – оскалился наемник. – Ведь, если я сам себя не пожалею – никто этого не сделает.

– Ты говорил о работорговцах, – напомнила ведьма, явно не оценив шутку.

– Говорил, – Счастливчик вновь стал серьезным, в уголках его глаз и губ залегли морщины. – Я хорошо помню наш товар – здоровые, темнокожие, но сломленные. Видела бы ты их глаза – как скот, что ведут на убой. Мы забирали их из деревень, заталкивали в тесные трюмы и везли торговый город Трегс, на рынки. Черное золото всегда в цене. Там их и продавали новым хозяевам, словно вещи.

– Только не говори, что тебе было их жаль. Я не поверю, ты же типичный головорез, – ведьма поморщилась, будто вино, которое она пила, было прокисшим. Она хотела лишь поддеть собеседника, но никак не ожидала, что он кивнет.

– Верно, – согласился Рид. – Морской дьявол свидетель – я не жалел их – ни женщин, ни детей, ни стариков, ни, тем более, мужчин. А знаешь почему?

– Потому что ты – безжалостный пират? – улыбка у Терезы вышла неуверенной, натянутой.

– Они не сопротивлялись, – выдохнул Счастливчик. После чего зло скрипнул зубами. – Никто из этих ублюдков даже не попробовал сражаться за свою семью, за свою жизнь! Они не пробовали даже бежать! Просто смирились! Они сами протягивали руки, чтобы на них надели рабские кандалы!

Тереза молчала. Она не знала, что сказать.

– Меня это всегда бесило, – продолжил Счастливчик. Он был пьян, чертовски пьян, и поэтому откровенен. Его понесло. – Я видел всякое дерьмо, причем одно было хуже другого. Но самое паршивое – это куча славных парней, что отчаянно цеплялись за свою, пусть и никчемную, но жизнь. Они дрались за свою независимость и свободу до конца. Вот только проклятая старуха с косой забирала их всех: одного за другим. Ей плевать кто ты – она все равно придет. Так было и будет всегда, и, скажу я тебе, надо иметь стальные яйца и отчаянное сердце, чтобы не обмочить штаны, глядя смерти в глаза. Я видел многих, кому это, черт меня подери, удалось. Пусть вам сладко спится, парни, вы красиво ушли!