Рисунок по памяти (СИ) - Воробьёва Татьяна - Страница 104

Позади снова постучались:

— Извините, это палата мсье Мерьеля? — мягкий тембр женского голоса заставил Джабира вздрогнуть.

Он узнал этот голос сразу и даже чуть приподнялся, чтобы увидеть посетительницу лучше.

— Да, — кивнул Луи, взглядом оценивая стройную женскую фигурку, симпатичное лицо с правильными чертами и выразительным, словно чуть удивленным, взглядом серых глаз.

— Камилла, — выдохнул Мерьель.

— А, вы помните, — искренне удивилась женщина. — Да, простите за вторжение, я просто хотела убедиться…

— Что я жив, — закончил он за слегка смутившейся гостьей. — Как видите, вполне жив и, по словам врачей, поправляюсь, но не последнюю роль и вы сыграли в моем спасении.

— Я делала, что могла, — несколько шагов в сторону постели Джабира, и Камилла с хитрой улыбкой высунула одну руку из- за пазухи куртки, вытаскивая маленький рыжий пищащий комочек. — Я, кажется, обещала подарить вам котенка.

— Ой, какой милый! — хором воскликнули Оди с Хадижей.

Камилла подошла к Мерьелю еще ближе, протягивая руку с котенком к нему. Пальцы художника коснулись мягкой шерсти:

— Как его зовут?

— Я не знаю, — пожала плечами Камилла. — Думала, вы, сами назовете.

— Это кошечка? — спросил художник, внимательно рассматривая животное.

— Да, — утвердительно кивнула женщина.

— Тогда будет Сиеной.

— Сиена? Красиво, — улыбнулась Камилла.

— Да. Это один из оттенков рыжего, как раз похожего на ее шерсть, а также природный пигмент, гидрат окиси железа с примесью глинистых минералов и двуокиси марганца. Одна из разновидностей охр, отличающиеся от неё большим количество железа и почти полным отсутствием глины. Сиена была известна еще в античном Риме. Добывалась в Арчидоссо в Тоскане. В эпоху Ренессанса, художник и писатель Джорджо Вазари назвал этот пигмент «Красная земля».

Оди, Луи, Жак и Хадижа переглянулись и заулыбались. Мсье Мерьель оседлал свой любимый конёк, а значит, точно идет на поправку.

— Пойдемте, — тихо шепнула Хадижа. — Не будем им мешать.

Камилла же осторожно села на краешек постели, внимательно слушая рассказ Мерьеля о Джорджо Вазари, прозванном Аретино — итальянском живописце, архитекторе и писателе, поглаживая Сиену, которая тихонько мурлыкала в ответ.

Прыгать на одной ноге, будучи на костылях, было не слишком грациозно и удобно, однако сидеть в коляске и смотреть на всех снизу-вверх Хадиже тоже было невыносимо. Так что девушка не обращала внимание на плечо, что еще чуть ныло, несмотря что швы с раны уже сняли, чтобы иметь радость стоять на своих двоих.

Хотя, если быть честной, то Зейн практически не выпускал ее из рук, когда был рядом, поэтому коляской Хадижа и не пользовалась. Сегодня она встала на костыли только потому, что они все отправлялись в галерею Лез-Аббатуа, где будут оглашены результаты художественного конкурса.

И вот сейчас, стоя между Луи и Одеттой, Хадижа мысленно ругалась на костыли. Волнения за то, кто же выиграл в конкурсе, не было, скорее, его заменило любопытство. О своей работе, которую в последний раз она видела в тубусе, валяющейся на полу в квартире Мерьеля, девушка вспомнила буквально накануне события, так что кусать локти было поздно. Хадижа утешала себя тем что может порадоваться за кого-то из друзей.

Как ее семья познакомилась с ее друзьями, было отдельной темой. Хадижа до сих пор маскировала смешки за кашлем, вспоминая взгляд отца на Одетту. А девушка словно назло надела джинсы-скинни, которые облегали ее словно вторая кожа, яркую рубашку, будто снятую с мужского плеча. Разноцветные прядки были завиты задорными кудряшками, да и сама она, как обычно, напоминала маленький ураган.

— Приятно познакомиться, мсье Рашид, — улыбалась Оди. — Милая мордашка у нас чудо из чудес, — обнимая Хадижу, произнесла Одетта.

— Милая мордашка? — повторил Саид, закашлявшись, и сурово посмотрел на Хадижу.

Она сдержала смешок и пожала плечами:

— Я сейчас подойду, Оди.

Руссо согласно кивнула, вернувшись к Луи и Жаку, что стояли немного в стороне, видимо помня о том, что Хадижа рассказывала о мусульманской культуре.

— Хадижа, — Саид осуждающе посмотрел на дочь, на что она скривила невинную гримасу, как в детстве, а потом вновь стала серьезной:

— Отец, она моя подруга, я не собираюсь от нее отказываться, — Хадижа на миг оглянулась назад. — Ни от кого из них. Они мои друзья.

— Это та Оди, про которую ты рассказывала? — спросила Самира.

— Да, — кивнула Хадижа.

— Пойдем познакомишь, — улыбнулась она, и девушки направились в сторону друзей Хадижи.

Саид лишь вздохнул, покачав головой, показывая тем, что не согласен, но с дочерью спорить не собирается. Али же, лишь тихо рассмеявшись, похлопал мужчину по плечу:

— Аллах учит нас смирению и терпимости. Ты же не отказываешься от своих деловых партнеров из-за того, что они исповедуют иную религию? Не будь таким же косным, как твой дядя.

Саид нервно передернулся от воспоминания о пожилом родственнике.

— Но она… так выглядит и так себя ведёт.

— Она подруга Хадижи, — повторил дядя Али. — Они все ее друзья. Саид, то, что девочка вспомнила свое прошлое, не значит, что она снова превратится в твою маленькую принцессу. То, что прожито, осталось с ней, и ты должен это принять.

— Вы, как обычно, правы, — вздохнул мужчина, еще раз взглянув в сторону молодых людей.

— Это моя кузина, — представила Хадижа Самира друзьям.

Жак, Луи и Одетта поприветствовали Самиру. Оди привело в восторг, что Самира учится на модельера и та сразу забросала девушку вопросами. Хадиже же приходилось работать переводчиком, так как кузина не знала французского, а остальные — португальского, но, даже несмотря на это, было ясно, что Самира без проблем влилась в их уютную, маленькую компанию.

Наконец, в торжественный зал вошли представители администрации Академии и руководства галерей. Тут же в помещении повисла напряженная тишина, в которой, как Хадиже казалось, можно было услышать взволнованный стук пары десятков сердец участников конкурса.

— Приветствую всех, здесь собравшихся, — раскатился по залу голос директора галереи. — Особенно рад приветствовать участников Международного изобразительного конкурса. Сегодня мы подводим итоги и чествуем победителей. Ну, а кому не повезло добраться до вершины, не отчаивайтесь, и пробуйте снова, снова и снова. Итак…

Мужчина стал перечислять имена призеров, начиная с третьего места. Его и второе место заняли незнакомые Хадиже юноша и девушка. При объявлении первого места все участники дружно задержали дыхание и чуть подались вперед.

— Золотым призером конкурса становится Одетта Руссо.

Хадижа взвизгнула от неожиданности и восторга, и если бы не проклятые костыли, то тут же обняла бы Одетту. Сама же победительница только хитро улыбнулась, украдкой показав язык Луи, который, впрочем, не выглядел огорченным.

— Ты мне должен большую упаковку «Skittles», — шепнула она ему перед тем, как взойти на сцену для награждения.

Все окружили закрытую пока полотном картину победительницы, и Одетта, дернув за шнур, открыла свою работу. В тот же миг Хадижа почувствовала, как ее щеки заливаются румянцем. На картине была изображена пара, застывшая в танце. Полутемный фон сцены скрывал черты их лиц, но поза, пропорции тел… девушка не могла не узнать, кого именно изобразила художница.

Хадижа поискала глазами в толпе мужа. Зейн стоял, облокотившись на одну из колонн, украшающих вход в галерею. По его лицу нельзя было однозначно сказать, понял ли он кого изобразила Оди на своем полотне, но его взгляд, который она поймала, заставил её тело покрыться крупными мурашками, невольно вспоминая сцену в клубе и следующую после нее. Хадижу бросило в жар, и она тут же отвела взгляд в сторону.

— Спасибо за оказанную честь, — взяла слово Оди. — Надеюсь, моя картина вам понравилась, — обворожительная улыбка в сторону людей в зале, и Хадижа подумала, что слова подруги про актерскую карьеру не такая уж и пустая болтовня. — Но это еще не все сюрпризы.