Яцхен: Три глаза и шесть рук. Шестирукий резидент. Демоны в Ватикане. Сын архидемона - Рудазов Александр - Страница 70

– Козел… – тихо пробурчал я, перерезая этот самый парализатор пополам. Я вкатил ему лошадиную дозу яда, но жизнь в этом уродливом тельце все еще теплилась, а мне не хотелось, чтобы он, очнувшись, стукнул меня своей пукалкой.

Вероятно, где-то на теле поверженного вратаря можно было найти ключ, которым он открывал ворота, но у меня уже не было сил еще и обыскивать этого хама. Я просто несколько раз провел когтями по стали, нарисовав кривоватый прямоугольник. Металлический лист упал внутрь, и я шагнул следом.

– Теперь понятно, почему он никого сюда не пускал… – задумчиво подытожил Рабан, глядя на то, что открылось за воротами. Я с ним согласился.

Вдалеке виднелись еще одни ворота, точно такие же. А между ними находился довольно крупный зал с земляным полом. И на этом полу кишмя-кишели черви, насекомые и прочие мелкие твари.

Похоже, мы ворвались прямо в кладовую рогатого мутанта.

– Мог бы и словами сказать, – прохрипел я. – Не тронули бы его деликатесов…

Идти по такому полу было не слишком приятно. Конечно, чувство осязания у меня отсутствует, но в данном случае с избытком хватало и зрительных ассоциаций. Да и шуршали эти членистоногие довольно противно. Поэтому я расправил крылья и прошел эти метры по воздуху. И уткнулся носом в следующую стальную заслонку.

– Как же меня все это достало!.. – прорычал я, разрезая проклятую преграду.

За ней не было ничего интересного. Еще один короткий отрезок коридора, поворот, снова длинный коридор с несколькими ответвлениями, большой, но полуразрушенный зал, снова коридор… Темно и пусто.

Как в могиле…

Когда я свернул за очередной поворот, мимо что-то прошмыгнуло. Сначала я шарахнулся, памятуя о на редкость неприятной твари – кислотном слизне, но тут же успокоился. Прошмыгнувшее существо не имело с этими слизнями ничего общего. Хотя увидеть здесь подобное создание было весьма и весьма странно…

– Рабан, у меня глюки, или мимо только что пробежала маленькая собачка? – недоуменно спросил я. – Породистая, кажется…

– Это шпиц, – сообщил Рабан. И замолчал, видимо, считая, что объяснил все как нельзя более ясно.

– Шпиц? Знаешь, до сегодняшнего дня у меня как-то не вязались подземные туннели и шпицы…

– Да что тут удивительного-то патрон? Двести лет назад, когда была Третья ядерная война, тут поблизости был питомник. Дорогих собачек разводили, для любителей. Хорошую денежку заколачивали. Ну а там, сам знаешь, от города мало что осталось… Начали бомбить, персонал весь смылся в бомбоубежище, ну а зверей, конечно, оставили… Когда ж их спасать-то? Но им еще повезло, бомба ударила так удачно, что всего лишь обрушила часть стены. Почти все собаки остались живы и даже умудрились сбежать. Конечно, потом они передохли – животинки-то капризные, их чуть ли не с ложечки кормить надо. А вот шпицы каким-то чудом выжили, приспособились к новым условиям… Даже расплодились. В этих пещерах они заняли экологическую нишу мелких хищников – они едят тех, кто помельче, а их ест тот, кто покрупнее. Своя экосфера, понимаешь ли…

– Ну и хрен с ними, – подытожил его рассказ я. – Чуешь? Если верить направлению, этот Борух уже где-то совсем рядом…

– Да, всего метров двадцать, – согласился Рабан. – Может, за тем поворотом?

За поворотом обнаружилось огромное помещение с доброй сотней входов-выходов. И все оно, с потолка до пола, было заплетено толстенной и очень липкой паутиной. То, что она липкая, я понял сразу, потому что тот вход, через который вошел я, закрывало нечто вроде паутинного окна, и я умудрился в него вляпаться.

Кое-как я очистил себя от этой гадости… кстати, паутина оказалась поразительно прочной. Если бы не мои когти, могло бы и не получиться. К примеру, одна нить связала правую верхнюю и правую среднюю руки, и как я ни рвался, разорвать ее так и не вышло! Пришлось резать.

– Теперь понятно, что случилось с этими диггерами… – задумчиво хмыкнул Рабан.

– Сам вижу, – прохрипел я, превращая набор рук в огромный миксер.

Кроме обилия паутины, в пещере имелось еще несколько объектов. В частности, это были два жирнющих паука размером с лошадь и несколько продолговатых паутинных коконов.

На один из них и указывало направление.

Паутину пришлось срезать. Чтобы свободно ходить по этому веревочному лабиринту, нужно быть пауком, а я, к сожалению, яцхен.

Самих пауков я убил. Это было нетрудно – они крепко спали, видимо, свято уверенные, что паутинный лабиринт защитит их от незваных гостей. Правда, один в последний момент проснулся, но это его не спасло. Еще у меня возникло ощущение, что на самом деле в этой пещере живет гораздо больше пауков, просто основная их часть сейчас где-то в другом месте.

Возможно, на охоте.

Так или иначе, я кое-как высвободил Боруха из его кокона и попытался привести его в чувство. Получилось плохо – пацана накачали паучьим ядом по самые уши. Он был еще жив только потому, что стал чем-то вроде консервы про запас. Паукам явно не хотелось жрать мертвечину, их больше привлекал свежачок.

– Не просыпается, – удивился Рабан. – Придется так тащить, пусть его дома оживляют.

– Угу. А куда тащить-то – домой или к отцу?

– В ЦАН, конечно. Мы же не знаем, где он живет. Пошли?

– Угу. Хотя нет, погоди, а остальные?

– Какие остальные? – не понял мой симбионт.

– Да ты посмотри, сколько тут еще коконов! Они же все живые! Что же, бросить их?

– Ну, во-первых, некоторые коконы пустые. В других – паучьи яйца. А других людей тут вообще нет – несколько мутантов и кое-какие животные. Куда ты их собрался траснпортировать?

– Мутанты тоже хочут жить… – вздохнул я. – Будем освобождать.

– А транспортировать? – не унимался Рабан.

– Никуда не будем. Оставим всех здесь. Если кто очнется и сумеет сбежать, значит, повезло. Ну а нет… хуже им все равно не будет.

– Ладно… – проворчал Рабан. – Только вон тот большой кокон не открывай, там червленый мясоед, и его поймали совсем недавно.

– Угу. И что?

– Что, что! Он еще в сознании, и того, кто его освободит, попытается схряпать! А эта тварь даже хуже пауков!

– Тогда не будем, – не стал спорить я.

Глава 24

Спустя двое суток я рассказывал об этом происшествии императору Солнечной Системы, Проксимы Центавра и еще какой-то байды – Зебру Ноно Митхату.

Император, находясь в более чем преклонном возрасте, все же не оставил привычки время от времени устраивать междусобойчики – званые обеды для избранных. Гостей приглашали не больше дюжины, поэтому попасть на такой обед считалось великой честью.

Насколько я успел понять, император отбирал своих гостей, руководствуясь одним-единственным параметром – интересностью как собеседника. У него часто бывали знаменитые деятели культуры, научные работники, военные, дипломаты, путешественники, бизнесмены и прочие, способные рассказать о чем-то интересном. Сегодня он пригласил и меня.

Еще за столом сидел Верховный патриарх – Глава Новохристианской Объединенной Церкви, знаменитый кинорежиссер, капитан военного корабля, пару месяцев назад разбивший в космическом бою небольшую пиратскую армаду, известная художница, президент огромного торгового концерна, посол Седьмой Звезды – государства удивительных существ, похожих на затвердевшие водяные капли, губернаторша острова Тайвань и целых два правнука императора.

Между прочим, ходил устойчивый слух, что одного из этих правнуков его величество прочит в свои наследники – по здешним законам он мог выбрать любого из своих потомков. Хотя умирать император пока не собирается – в двадцать девятом веке средняя продолжительность жизни составляет сто двадцать лет, так что по здешним меркам он не считается долгожителем. Просто старым.

Хозяин дома полулежал во главе стола в своеобразном кресле на четырех металлических ногах. Роботизированном, разумеется – императору достаточно было коснуться сенсора, чтобы отправиться в этом кресле, куда ему хочется. Оно могло даже летать, хотя императору полеты не нравились, и он никогда этим не пользовался. Возможно, дело в том, что его отец погиб во время катастрофы на автоплане.