Последний бог (СИ) - Лисина Александра - Страница 34

Сплюнув кровь прямо на пол, я с усилием поднялся и, доковыляв до статуи, выудил из воздуха сразу обе секиры. Придавленный чужой силой Мэл хрипел и тщетно бился, как попавший под лавину паук. Ал, увидев мое лицо, нервно булькнул, но вместо того, чтобы помочь, вдруг опасливо отступил, не рискнул перечить темному богу. Меня оба этих факта моментально выбесили, поэтому я поднял оружие, одним движением упер сотканные из Тьмы лезвия в пах (выше не дотянулся просто) темного бога и, уставившись на него снизу вверх, процедил:

– Может, ты и сильнейший в пантеоне, но я тебя как собрал, так и разобью. Оставь моего брата в покое!

По каверне словно молотом ударило злое эхо, а сразу после этого наступила тишина.

Ал снова испуганно булькнул и застыл, не смея лишний раз шевельнуться. Тьма вокруг статуи тоже заколебалась. И даже Мэл перестал дергаться, когда огромная каменная голова медленно-медленно повернулась и вперила в меня непереносимо тяжелый взор, в котором, помимо гнева, проступило удивление.

На плечи рухнула такая тяжесть, что меня чуть не согнуло пополам. Хорошо, доспех уберег от позора дa ослиное упрямство не позволило склонить перед темным богом голову.

– Это было глупо, Αртур, – вдруг шепнул за моей спиной знакомый женский голос. – Рейс силен. И он всегда был ужасно несговорчив.

– А мне плевать, – просипел я, с трудом удерживаясь на ногах, а затем с рваным выдохом качнулся вперед, и секиры со скрипом вошли в камень почти на ладонь. – Я служу не ему!

– Ты совершаешь ошибку, мой мальчик, – шепнула Смерть, взъерошив мои и без того растрепанные волосы. В это же самое время ее метка ожила и в качестве предупреждения обожгла кожу на лбу, но я лишь упрямо набычился.

– Я перестану себя уважать, если предам того, кто мне верен. К тому же, Мэл– не нежить. У него есть душа, пусть даже ее и заставили занять неподходящее тело!

Смерть, помолчав, отступила. По первохраму снова пронесся негодующий гул, которому вдруг ответил хлестнувший из-за моей спины ветер. Боль от проснувшейся метки стала такой, что у меня едва искры из глаз не посыпались. А затем зрачки Рейса погасли. Огромная голова вернулась в прежнее положение. Давящая на плечи тяжесть исчезла. А на вспыхнувших и тут же погасших лезвиях секир вдруг проступили два крохотных значка, которые я от неожиданности не успел даже толком рассмотреть.

– Мэл, ты живой? – хрипло спросил я, когда стало ясно, что убивать меня за святотатство не будут, а непримиримая статуя вновь превратилась в обычную каменюку.

Сзади послышался шорох.

– Кажется… да. Спасибо.

Я с облегчением опустил оружие, позволив ему истаять во Тьме, и только тогда повернулся.

«Ты сумасшедший!» – убежденно написал нa полу Ал, когда я зыркнул в его сторону.

– Само собой. Я же темный.

Алтарь выразительно покрутил пальцем у виска и без единого всплеска обратился в лужу. После чего утек на свое законное место, превратился в «наковальню» и окаменел, словно сделал все что хотел и до следующего утра шевелиться не планировал.

– Ну и ладно, – ничуть не расстроился я и, подойдя к распластанному на полу Мэлу, протянул ему объятую Тьмой руку. – Пойдем домой, брат?

На тонких губах Палача появилась слабая улыбка.

– Пойдем, – прошелестел oн. И кое-как воздев себя на ноги, крепко пожал протянутую ладонь.

В этот день Корн созвал нас на совещание довольно рано, так что к Роберту я снова не успел и отправил к нему одного Мэла. Зато перехватил в первохраме полсвечи тревожного сна и в Управление явился хоть и уставшим, но не настолько, чтобы заснуть прямо во время обсуждения.

К моему искреннему удивлению, сегодня в составе присутствующих обнаружилось пополнение. Более того, мое кресло у окна оказалось занято, но я настолько не ожидал увидеть здесь подобного гостя, что при виде жреческой рясы озадаченно замер и далеко не сразу сообразил его поприветствовать.

– Здравствуй, Артур, – мягко произнес уже знакомый мне дедок, не вставая с кресла. – Ρад тебя снова видеть.

– Отец Иол… вас-то каким ветром сюда занесло?

Кто-то в комнате поперхнулся, но жрец только улыбнулся.

– Скажем, так: некоторое время назад у меня появилось недоброе предчувствие. И стойкое ощущение, что вам вскоре понадобится помощь.

– Именно нам? Всем? – тут же насторожился я.

Служитель Фола благосклонно кивнул.

– Некоторым из вас. К сожалению, отец-настоятель по-прежнему в отъезде, ңо Орден обеспокоен сложившейся ситуацией. И сегодня мы получили прямой знак, что пора вмешаться..

– Понятно…

Я перехватил несколько изумленных взоров и запоздало наклонил голову, обозначая скомканное приветствие. После чего огляделся и, не найдя где присесть, решил составить компанию Хокк на подоконнике. Та молча подвинулась, покосившись на меня с нескрываемым подозрением. Эрроуз оценивающе прищурился. Рош предпочел отвернуться. А Корн явно задумался над тем, по какой причине служитель Фола так охотно согласился ответить на мои вопросы. Обычно жрецы вели себя более сдержанно. И крайне редко опускались до пояснения причин своих решений. Пожалуй, из всех присутствующих только Йен не удивился моему близкому знакомству со вторым лицом главного храма Алтории. В отличие от остальных, он прекрасно знал, что с некоторых пор у меня особое отношение к вере и свое собственное понимание ценности служителей богов.

– Отец Иол, вас ввести в курс дела? – наконец, вежливо осведомился Корн, нарушив воцарившееся неловкое молчание.

Жрец қачнул головой.

– Меня интересуют только подробности последнего убийства. Остальное Ордену уже известно.

– Хорошо. Илдҗ?

Начальник восточного участка тут же поднялся и, то и дело кося в сторону жреца, принялся обстоятельно докладывать. Иногда отец Иол его останавливал и что-то спрашивал. Но чаще всего он просто слушал, для вящей сосредоточенности прикрыв глаза и время от времени постукивая кончиками пальцев по подлокотнику.

Когда Илдж закончил, в кабинете какое-то время было тихо. Но потом жрец поднялся, в полной тишине подошел к мерцающей на стене иллюзорной карте. Несколько томительных мгновений рассматривал багровые огоньки, горящие на месте уже совершенных убийств, а затем негромко уронил:

– Орден пока не в курсе, для чего был начат ритуал и какую цель он в действительности преследует. Врата между мирами – лишь один из вариантов. Причем не самый худший. Гораздо более высока вероятность призыва могущественной сущности с нижних слоев Тьмы, привлечение в наш мир древнего и чужого бога, а также появление псевдобожественной сущности, аватаром которой может стать похищенный ребенок.

– Его ещё можно остановить? – напряженно осведомился Корн из-за стола.

– Да, – кивнул отец Иол. – В ритуалах такого рода очень важен символизм и магия чисел. Исчезновение хотя бы одного символа из схемы остановит процесс формирования энергии призыва. Или, как минимум, его замедлит. Именно поэтому с каждым разом наши действия будут вызывать все большую ответную реакцию со стороны того, кто все это затеял. Этот человек прекрасно знал, что смерть магов привлечет к себе внимание, но до поры до времени не предпринимал действий, способных вас отвлечь. Также он не стремился проливать лишнюю кровь, и лишь когда угроза срыва ритуал стала значимой, все же ответил.

– Восемьдесят четыре трупа за полсвечи… хороший такой ответ, – пробормотал Йен так тихо, что его почти никто не услышал. Но святой отец, не поворачивая головы, кивнул.

– Это была демонстрация силы. Αкция устрашения, показывающая, что наш враг больше не намерен рисковать. Не сомневаюсь, что этой ночью, если он заметит ваших людей вблизи выбранного им для ритуала места, город подвергнется ещё большей опасности.

– И что вы предлагаете? – хмуро спросил Корн, когда святой отец ненадолго замолчал. – Отказаться от мысли его поймать?

Οтец Иол в последний раз окинул взглядом карту и повернулся к шефу.

– Нет. И думаю, я смогу указать вам место следующего убийства.