Возрождение (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 17

Ну давай, скотина ты моя разлюбезная, сделай еще один ма-ахонький шажок внутрь комнаты! Надо же тебе воочию удостовериться в целости и сохранности столь ценного имущества, не холуев же посылать, они наверняка в высоких материях не в зуб ногой. Нет, гадом буду, но интуиция у него развита неплохо, чует какую-то бяку, вот только обосновать не может. Как выражался один известный классик: "На его лице отражалось нешуточное борение". Или же можно выразиться гораздо более приземленно… "И хочется и колется!" — размышлял зоофил, поглядывая на спешащего по своим делам ежика. Нет, со мной так всегда, только лишь наступает самый напряженный момент — в голову сразу лезут абсолютно неуместные мысли, до предела насыщенные черно-похабным юмором.

Есть!!! Я ж тебе почетную медаль выдам в два пуда весом. К ногам и в речку! Объект моего пристального внимания все же решился сделать столь необходимый мне шаг. И жадность фраера сгубила. Ну, пока еще не сгубила, но неприятностей доставила ой как немало. Телохранитель Палача конечно же не обратил ни малейшего внимания на каменную горгулью со злобно оскаленной пастью, распростершую крылья над дверью. И хорошо, что не обратил. Теперь она беззвучно рухнула вниз, накрыв своим массивным каменным телом избранную мной жертву и вцепившись в нее мертвой хваткой не хуже бульдога и пираньи в одном флаконе. Я говорю "она, хотя вряд ли можно применить это слово к куску камня, лишь с помощью магии превращенного в голема на ничтожный промежуток времени.

— Добей!! — заорал Тень, в чьем вопле причудливо смешались радость от удачно проведенной каверзы и опасение, что Палач все же сумеет оправиться от этого удара.

Ну это он напрасно, даже если магический щит и помог Палачу выжить, то долго ему придется освобождаться от вцепившейся в организм всеми когтями, и зубами горгульи. Мало того, сделав свое благое дело, статуя вновь превратилась в безжизненную каменную глыбу. Так что я предпочел загнать пару пуль в не слишком сообразительную голову телохранителя, который не придумал ничего лучшего, чем опустошить магазин "Штейера", выбрав в качестве мишени многострадальную статую горгульи. Метнувшийся обкуренным бегемотом на звук выстрелов второй сопровождающий Палача, ранее дежуривший в коридоре, также получил достойную награду. Я прокомпостировал ему билет на небеса в столь дорогую его сердцу компанию ангелочков с арфами.

Находящийся в тесных, но недружественных объятиях статуи церковник был к моему изрядному удивлению не только жив, но и практически невредим, что и попытался продемонстрировать. Невнятная фраза, судя по всему послужила активатором заранее подготовленного заклятия и в мою сторону полетела развернутая по площади сеть. Отмечу, что сеть не простая, а сотканная из энергии и способная разрезать не хуже лазерных лучей. Я сам не смог бы отразить этот удар, но сейчас мое сознание было слито в единое целое с Тенью, а значит я-он великолепно знали повадки подобного оружия.

Останавливать грубой силой несущуюся на тебя лавину? Грубо и требует больших усилий. Отклонить ее в сторону намного легче, но можно еще и обратить чужую силу себе на пользу. Силы на это требуется ничтожно мало, нужен только большой опыт и доскональное знание того, как именно устроено направленное против тебя заклятие. Готово. Вектор движения, заданный изначально сменяется на противоположный, а заодно меняется и сама энергетическая составляющая. Со злорадным удовлетворением наблюдаю за разгорающимся в глазах церковника страхом при виде того, как против него повернули собственное оружие. Он лихорадочно пытается сплести новый слой защитных чар, но уже поздно. Сеть добралась до него, безжалостно вбив обратно в глотку зарождающийся вопль от невыразимой боли. Острейшие нити режут как самого церковника, так и придавившую его каменную статую, оставляя невредимой лишь голову. Не знаю зачем, но я-Тень считает, что она еще ой как пригодится.

Глава 8. Второй виток спирали

Иногда и примитивнейшая арифметика может доставить несколько приятных мгновений. Не верите? Шесть минус один равно пяти, то есть шестерка врагов подсократилась в количестве на одну штуку. Причем уничтоженный экземпляр был очень значим для оставшихся, без его знаний ритуальной магии им конкретно поплохеет. Я приблизился к мелко нарубленному мясу, в которое превратился любитель жертвоприношений после тесного знакомства с собственным боевым заклятьем и подобрал единственный сохранившийся фрагмент святоши — голову.

— Бедный Йорик! Я знал его… Тень, на хер нам нужна его башка, или ты решил собрать коллекцию черепов? Так с ней ничего не случится, красть такое сокровище никто не будет, да и нет здесь никого кроме остатков монасей.

Только я собрался выбросить этот бесполезный трофей куда подальше, как меня остановило возмущенное брюзжание Тени:

— Шило у тебя в одном месте, мон шер ами. Вечно торопишься избавиться от ненужных на твой взгляд вещей вместо того, чтобы как следует подумать о предстоящих действиях. Вот скажи мне на милость, каким образом твоя героическая персона собирается взламывать защиту, которой оставшиеся члены Ордена окружили зал, в котором засели? Кстати, это нужно сделать быстро, а то эти экспериментаторы все таки нашли возможность взломать барьеры ирреальности. Прорвутся обратно в привычный мир и разбегутся кто куда, лови их потом…

Ловить их действительно неохота, особенно учитывая тот факт, что мир большой и укромных мест в нем достаточно. А счеты у меня к ним серьезные, расплатой по которым может послужить лишь смерть должников. И похоже не только у меня, но и у Тени… Вот только никак не могу понять, как он собирается взламывать защиту с помощью отрубленной головы? Разве что использует в качестве тарана крепкую лобную кость покойного иерарха Ордена.

— Так что посоветуешь с этой радостью патологоанатома делать, — трагически вопросил я, подкидывая башку святоши к потолку и вновь ловя ее. — Если ты хотел зомби сварганить, то для этого материала маловато будет.

— Эй, не порть инвентарь, а то он совсем товарный вид потеряет! Лучше возьми-ка свою бритву, как самый остро заточенный из имеющихся у тебя ножей, да поработай в качестве пластического хирурга. — видимо на моем лице отразилось нешуточное недоумение, поскольку Тень сразу же добавил. — Аккуратненько так сними с его черепа шкурку, только лицо не повреди. Излишне сооружать зомби, он толком разговаривать не может, да и потом все равно тебе придется идти рядом с ним. Засекут, тебя они помнят, будь уверен! Лучше уж по моему варианту, сам оценишь.

Хм, ничего себе пироги с кактусами! Ежику понятно, что мне предлагается нацепить на себя чужое лицо в качестве маски. Судя по спокойному, абсолютно будничному тону Тени, ему эта процедура знакома до мельчайших подробностей. Интересно, кем же он был раньше, до того как стал духом непонятного вида? Погрузившись в размышления по столь интригующему вопросу я и не заметил, как мясницко-хирургическая работа подошла к логическому завершению. У меня в руках аморфной массой свисало то, что раньше было лицом одного из иерархов Ордена.

Признаюсь честно, не самое приятное ощущение — держать в руке эту окровавленную горячую маску. Такое тепло не согревает, напротив, уже через минуту ты чувствуешь промозглый холод, пробирающий до костей. Передернувшись от нахлынувшей эмоциональной волны я раздраженно отфутболил отход производства, то есть окровавленный череп, в угол комнаты, поближе к другим телам. Пора было одевать маску, но я никак не мог решиться… Наверняка было бы легче прикрыть глаза, когда я стану примерять на себя чужое лицо, но не привык я отворачиваться от реальности, сколь бы шокирующей и неприятной она не была.

Прикосновение мертвой плоти, еще совсем недавно бывшей неотъемлемой частью другого человека и должной стать частью меня, пусть и на недолгое время — таких ощущений можно пожелать только злейшим вратам. Повинуясь странной, непонятно-противоестественной магии Тени, мертвая кожа словно тысячами рыболовных крючков вцепилась в мое лицо, сливаясь с ним в одно целое, приобретая живой вид. Теперь этот "протез лица" уже не доставлял никаких неудобств, за исключением чисто психологических, которые вполне можно было перетерпеть. Хочется верить, что сниму я его с такой же легкостью, как и одел.