Бесприютный - Варгас Фред - Страница 31

Клер Отисье была убита в собственной квартире в Невере около семи вечера, когда вернулась с работы. Это случилось восемь лет назад. Нападавший оглушил ее, задушил чулком, а потом нанес десяток ударов коротким лезвием по телу. Орудие так и не определили. На линолеуме, залитом кровью, около головы жертвы были обнаружены загадочные полосы, как будто убийца с наслаждением водил пальцами в крови жертвы.

«Эхо Невера» с пафосом добавляло, что «следователи работают над загадочными следами, которые, уж будьте уверены, не замедлят выдать свой страшный секрет».

Луи налил вторую чашку кофе, кинул сахар и размешал. Как и следовало ожидать, происхождение этих следов установлено не было.

Вот почему его насторожил след на ковре, справа от лица второй жертвы. Он уже видел такие отметины восемь лет назад и теперь был совершенно уверен, что Клер стала первой жертвой убийцы с ножницами, задолго до того, как тот появился на улице Аквитании. А что же было между этими двумя убийствами? Может, он продолжал убивать, но об этом никто не узнал? Может, был за границей? Может, женщина с улицы Аквитании была его двадцатой жертвой?

Луи встал и задумчиво сполоснул чашку. Он окончательно проснулся, а за закрытыми ставнями занимался рассвет. Он не знал, как поступить с Луазелем. Конечно, хорошо бы рассказать ему об этом первом деле убийцы с ножницами. Но обвинять Клермона без доказательств не имело смысла, это ничего бы не изменило в судьбе Клемана Воке, а дело может зайти в тупик. Луи всегда любил оставлять петлю на шее убийцы, что было весьма рискованно, Луазель бы его не одобрил, и его можно было понять.

Не зная, на что решиться, он вернулся за стол и просмотрел последние вырезки из старых газет. Длинная статья в «Бургундии» повествовала о жизни жертвы, ее учебе, ее заслугах, профессиональной ответственности и надеждах на замужество. Увидев заголовок «Он преследовал убийцу с риском для жизни», Луи вздрогнул. Он совсем не помнил этот эпизод. Один из соседей Клер, Жан-Мишель Бонно, кондитер, услышал шум из квартиры всегда спокойной соседки и забеспокоился. Он постучал к ней, а потом тихонько вошел. Он застиг убийцу, стоявшего на коленях у тела женщины. Преступник или преступница, уточнялось в статье, резко оттолкнул его и бросился вниз по темной лестнице. Бонно поднялся и бросился в погоню. Пока он крикнул жене, чтобы та поспешила на помощь жертве, убийца убежал далеко вперед. Бонно гнался за ним по набережной Луары и в конце концов потерял из виду на одной из маленьких улочек. От глубокого потрясения из-за трагического происшествия он, к сожалению, смог сообщить только самые общие сведения о внешности преступника, который носил шарф, шерстяной берет и толстое пальто.

«Следователи, однако, надеются найти убийцу, с трудом скрывшегося от храброго кондитера».

Две другие газеты поместили фотографию неверского кондитера, но никаких дополнительных деталей не сообщалось. Неделю спустя газеты убеждали читателей, что следствие продолжается. На этом все и закончилось. На листке, прикрепленном к вырезке, Луи нацарапал «дело приостановлено, но не раскрыто», рядом стояло число.

Луи откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Значит, того убийцу так и не поймали. Может, это была женщина? Но есть человек, который его видел. Кондитер не смог описать убийцу, но он видел, как тот двигался, бежал. А это было очень важно.

Надо срочно повидаться с этим человеком. Подперев рукой подбородок, Луи долго смотрел на лицо Клер Отисье. И неожиданно уснул, уронив голову на стол.

Глава 31

Утром, еще плохо соображая, Луи остановил машину на теневой стороне улицы Шаль. Было половина одиннадцатого, солнце сильно припекало. Луи прихватил с собой пульверизатор, чтобы время от времени опрыскивать Бюфо, взял папку с делом об убийстве в Невере, сунул жабу в карман пиджака и пересек кусочек голого сада, который Марк на средневековый манер называл пустошью. Он постучался в дверь Гнилой лачуги, но ему никто не ответил. Отступив к ограде, он свистнул. В форточке верхнего этажа под шиферной крышей показалась голова Вандузлера-старшего.

– А! Немец! – крикнул старый сыщик сверху. – Дверь открыта, толкай и заходи.

Луи покачал головой, вернулся к двери и вошел. Вандузлер-старший крикнул ему, что Святой Марк пошел убираться и вернется в одиннадцать, Святой Лука на уроке в школе – да сжалится Господь над учениками, – а Святой Матфей был в погребе, ты знаешь с кем и еще кое с кем.

– Чего это они туда забрались? – крикнул в ответ Луи.

– Куски кремния склеивают! – сказал старик и закрыл дверь.

Луи в задумчивости устало спустился по маленькой винтовой лестнице, от которой пахло влажной пробкой. В сводчатом помещении погреба, между стеллажами, заставленными инструментами, телефонными справочниками и ящиками для вина, над ярко освещенным длинным столом, где поблескивали сотни мелких кусков кремния, стоял Матиас. Луи впервые попал сюда, он не знал, что Матиас устроил для себя это логово под землей. Рядом с ним стоял Клеман и внимательно рассматривал осколок кремния, трогая языком отросшую бороду и хмуря брови. Марта сидела на высоком «художническом» табурете, прислонясь к бутылкам, что-то бормотала себе под нос, курила сигару и разгадывала кроссворд.

– А, Людвиг, – сказала она, – ты как раз вовремя. Слово из одиннадцати букв, в середине «е».

– «Королевство», – подсказал Матиас, не отрываясь от работы.

Немного ошеломленный, Луи спросил себя, понимает ли кто-нибудь в этом доме серьезность положения. Матиас протянул ему руку, поздоровался с беззаботной улыбкой и снова принялся за работу. Если Луи правильно понял, их труд состоял в том, чтобы склеить большой кусок кремния, который древний человек умудрился расколоть на сотню осколков. Матиас перебирал, примерял и откладывал части одну за другой с поразительной быстротой, а Клеман неуклюже пытался соединить два осколка.

– Дай-ка посмотреть, – сказал ему Матиас.

Клеман показал, что у него получилось.

– Хорошо, – кивнул Матиас, – можешь клеить дальше. Возьми скотч, только не очень длинный.

Великий охотник-собиратель посмотрел на Луи и улыбнулся.

– Воке очень способный, – сказал он. – У него зоркий глаз. А склеивать куски кремния очень даже непросто.

– И сколько лет этим камням? – из вежливости спросил Луи.

– Двенадцать тысяч лет.

Луи кивнул, подумав, что доставать фотографию убитой женщины в палеолитической берлоге Матиаса было как-то неловко. Лучше увести отсюда Клемана.

Они вместе поднялись на первый этаж и сели за большой деревянный стол в комнате, ставни были по-прежнему закрыты.

– Тебе здесь нравится? – спросил Луи.

– Вчера кто-то постучал в дверь, и все забеспокоились лично обо мне, – похвастался Клеман.

– То есть к вам кто-то приходил? – встревожился Луи.

Клеман серьезно кивнул, пристально глядя на Луи тусклыми глазами.

– Очень надолго приходила какая-то женщина, – подтвердил он, – но я спустился с Матиасом в погреб. Мне было грустно от скуки, и Матиас дал мне склеивать разбитые камни. Это человек разбил камни на куски, еще задолго до моего собственного рождения. Очень важно их склеить, что касается сведений о них. Вечером, после омлета, я играл в карты со стариком, потому что телевизора тут нет. А женщина была на галерее.

– Ты думал об этих женщинах? Об убийствах?

– Да нет. А может, и думал, не помню уже.

В это время вошел Марк с кипой рубашек в руке и рассеянно поздоровался.

– Голова болит, – сказал он, проходя мимо, – наверное, вчерашний коньяк. Я сварю крепкий кофе.

– Я как раз хотел тебя попросить, – сказал Луи. – Я всего два часа спал.

– Бессонница? – удивился Марк, укладывая рубашки в корзину для белья. – А ты не пробовал способ с вонючими чертиками?

– Пробовал. Но их затоптала толпа деревянных женщин.

– Надо же… – сказал Марк, доставая чашки, – и такое бывает.

– Не хочешь узнать, что случилось со мной ночью?