Москва – город проклятых (СИ) - Кротков Антон Павлович - Страница 81

«Ничего, как-нибудь всё образуется» — уговаривал себя капитан, спеша уйти прочь от запаха палёной человечины и режущего душу чувством вины зрелища. Бредущая рядом девочка держалась за полу его офицерской куртки.

Заметив впереди очередной труп, Вас Вас опять болезненно сморщился и отвернулся, руки машинально сдёрнули с переносицы очки и снова взялись протирать их линзы, а ноги повернули к противоположному краю улицы. Но обойти мертвеца не получилось. Прямо под ногами капитана на асфальте ветер перебирал страницы раскрытого томика, такой же миниатюрный поэтический сборник Пушкина он видел в руках лишь одного человека… Так вот кого настигла тут смерть! Труп несчастной поэтессы с такой милой фамилией легко было узнать по остаткам одежды и толстой чёрной косе. Вас Вас попытался не смотреть на погибшую, ему бы хотелось запомнить её другой. Но тут его пронзил страх: мёртвое тело как будто шевельнулось. Мужчина вздрогнул и стал торопливо снимать с плеча автомат. К счастью, ему это лишь показалось.

Тело, точнее скелет несчастной Бабушкиной — почти все мясо было буквально обглодано с костей — был покрыт толстой коркой запекшейся крови. Голова едва держалась на перегрызенном в районе шеи позвоночнике. Как ни жутко это было видеть, но с такими повреждениями восстать из мёртвых тело уже вряд ли способно.

Капитан снял с себя офицерскую куртку и накрыл им верхнюю часть растерзанного тела. Это всё, что он мог для неё сделать.

…Вас Вас очень надеялся, что чёрная тоска в его душе рассеется под лучами жизнерадостного солнца с быстротой утреннего тумана, и боль отступит сама, ведь вручённая его заботам девочка так нуждалась в его оптимизме, беззаботности, силе. Но быть лёгким и весёлым не получалось. Невозможно было вот так сразу забыть погибших… Да и идти становилось всё труднее из-за чёртова живота. И угораздило же его подхватить инфекцию именно теперь, когда и помощи попросить не у кого! И ни одной работающей аптеки или магазина вокруг! Большая часть витрин либо закрыта стальными жалюзи, либо разбита и разграблена. Тем не менее он должен что-то придумать, чтобы найти в этой каменной пустыне пропитание для себя и ребёнка, а если повезёт, то и необходимые ему медикаменты.

Подсказка пришла через час, внезапно, в виде облака из тысяч голубей, кружащих над одним местом вдали — верный признак того, что там могут находится выжившие и иметься еда.

Наконец удача. Брошенный хозяевами и персоналом огромный гипермаркет немецкой компании «Глобус» наверняка мог легко «выдержать» многодневное разграбление. Во всяком случае пока никто не пытался предъявить права на оставленные без присмотра товары и прогнать новых пришельцев. Правда и особой радости на встречных лицах Сенин тоже не замечал. На него косились даже с опаской. Почему? Это Вас Вас вскоре понял. Толкающие навстречу свои тележки с небогатыми трофеями обыватели побаивались его военного камуфляжа и автомата. Люди быстро привыкали к мысли, что надо избегать встреч с теми, кто может по праву сильного отобрать у них еду. От этого Сенин чувствовал себя неловко, да и воспитание мешало с ходу присоединиться к участию в разграблении чужой собственности.

«Но у меня же есть банковская карта! Если на кассе вдруг появится кассир, я смогу расплатиться за всё, что возьму» — успокоил он себя.

— Ты не против, если мы немного времени посвятим покупкам? — наклонился он к своей маленькой спутнице.

— Хорошо. Но при условии, что ты пообещаешь потом отвести меня в Макдоналдс или в кафе-мороженое, папочка, — неожиданно чётко поставила условие избалованный ребёнок. Вот так потерянный воробушек!

Повышать голос на детей Вас Вас хронически не умел, он и в школе то своей слыл добряком, чего, кстати, стеснялся. Потому-то и военную службу воспринимал как отдушину, ведь тут он мог быть другим: в офицерской форме легко выглядеть строгим и властным. А там, — в его настоящей жизни, — коллеги и учащиеся его нисколечко не боялись и обожали.

Но что можно обещать ребёнку в этом разорённом магазине? Сенин задумчиво оглянулся и предложил компромисс:

— Видишь ли, думаю, тут нет Макдональдса. Но, если хочешь, я куплю тебе что-нибудь вкусное. Что ты любишь?

Девочка не удивила его своими пристрастиями, как большинство её сверстников, она обожала чипсы, всякие шоколадки и сладкую газированную воду.

Для путешествия по торговому залу Вас Вас выбрал тележку в виде детского автомобильчика, он усадил Вику в ярко-жёлтую пластмассовую кабину, и они покатили вдоль прилавков. Как и следовало ожидать, поспели они к разбору остатков. Оставалось радоваться хотя бы тому немногому, что ещё не успели прибрать к рукам другие. В отделе детских вещей заботливому «папочке» попался симпатичный свитерок, как раз Викиного размера, и ещё тёплые колготы, в которых ей будет не так прохладно по ночам.

Затем вышли к отделу, почему не подвергшемуся разграблению. Что ж, нынче люди озабочены поисками не духовной пищи, а обычного хлеба и колбасы. Тем не менее Вас Вас снял с прилавка одну из книг. Очень кстати пришёлся попавшийся на глаза рюкзак с большими карманами, в него можно будет потом всё сложить.

А вот с едой дела обстояли значительно хуже. Решив, что в их ситуации привередничать глупо, мужчина, почти почти не глядя, хватал и кидал в корзину всё, что выглядело съедобным или могло пригодиться в предстоящих странствиях по городу. Даже не гнушался подбирать с пола. Правда вскоре у него появились опасные конкуренты. Несколько раз пришлось отгонять крупных крыс, которые тоже претендовали на еду. Бросалась в глаза наглость и самоуверенность, с которой вели себя грызуны. В отличие от разобщённых, заражённых взаимной подозрительностью людей, крысы действовали дружно стаями, словно оспаривали у человека первенство в пищевой цепочке.

Улов выглядел жалким: немного подпорченных фруктов, упаковка макарон, буханка хлеба и куча жевательного спама из всяких шоколадок, орешков и семечек. Не густо, если учесть, что ему необходимо кормить ребёнка, да и собственный немолодой, к тому же больной желудок нуждается в диетическом питании.

Последняя надежда — отдел с манящей вывеской «Мясо, колбасы, рыба». Правда в его витринах-холодильниках остались лишь ценники, но интуиция подсказывала, что есть смысл поискать в подсобных помещениях позади прилавка.

— Ты пока посиди здесь, я недолго, — пообещал Сенин своей маленькой спутнице, а сам проник за прилавок и приоткрыл дверь в техническое помещение с надписью: «Холодильник. Вход только в спецодежде».

Выключатель освещения не работал, но у Вас Васа с собой имелся фонарик, надо лишь извлечь его из кармана и включить. Но раньше из темноты донеслось рычание, затем в свете фонарика появилась женщина в ошейнике, она смотрела на него и глаза её отливали голубоватым серебром, а бледная кожа выглядела как у привидения. Цепь не давала ей наброситься на чужака. Яростная, словно фурия, она щёлкала челюстями, злобно глядя на Сенина.

На полу уходящего во мрак коридора лежало чьё-то обглоданное тело.

— Глядите, — вдруг произнёс за спиной Вас Васа чей-то невозмутимый голос, — жертва свежая, возможно этот прыткий малый пытался проникнуть в их запасники прошлой ночью, каких-нибудь десять часов назад… Мясца захотел раздобыть, наивный, да и сам пошёл на мясо! — Последняя фраза была произнесена с каким-то злорадным смакованием чужой трагедии.

Вас Вас оглянулся на неопрятного человека с длинной неряшливой бородой и нестриженой седой шевелюрой, с проплешиной на макушке. Чудаковато и бедно одетый, как будто в чужие обноски, глаза за очками с сильными диоптриями выглядели неестественно огромными. За собой подслеповатый незнакомец прикатил пенсионерскую «авоську» на колёсиках. По первому впечатлению, опустившийся тип с тараканами в башке, а, впрочем, постигшая город катастрофа стёрла прежние социальные границы и признаки принадлежности к тому или иному слою, а параноидальными причудами нынче удивить кого-то сложно.