Москва – город проклятых (СИ) - Кротков Антон Павлович - Страница 45

Навстречу офицерам со стороны ворот двигалась грузовая фура с рекламой пепси-колы на тенте.

— Кто разрешил пропустить?! — изумился Вас Вас и оглянулся на заместителя. Ляпин растерянно пожал плечами и тоже стал крутить головой в поисках виновного.

По приказу Вас Васа трейлер остановили. Из кабины выпрыгнул экспедитор с документами.

— Я спрашиваю, кто разрешил пропустить машину?! — продолжал недоумевать Вас Вас.

— Так вы спали, Василий Васильевич, просто не хотели вас будить, а путевой лист у них в полном порядке, — оправдывался Ляпин. И сердито добавил в сторону экспедитора:

— Они ещё 20 минут назад должны были проследовать через пост.

— Так к вам просто так не подъедешь, — развёл руками фирмач, — все подходы забиты транспортом!

Ему пришлось открыть кузов, который бил битком забит пластиковыми канистрами.

— Что в них? — строго спросил Вас Вас.

Сопровождающий груза улыбнулся и для начала с приветливым почтением поинтересовался:

— Любите пепси?

— В данном случае это к делу не относится, — Вас Васу было неловко строить из себя держи морду околоточного, но перед направлением сюда его и других начальников постов строго проинструктировали, чтобы они не пропускали никакие грузы без специального разрешения командования.

— Видите ли, господин офицер, штука в том, что пепси-колу делают из концентрата, который поставляется в 19-литровых канистрах — пустился в объяснения менеджер. — Каждая канистра разбавляется так, что из неё получается 1000 литров сиропа. Сироп же разбавляется 5000 литрами воды. Это уже готовый напиток, то есть из одной 19-литровой канистры получается 6000 литров пепси-колы, или 18181 стеклянных фирменных бутылок по 0,33 или алюминиевых банок.

— Неплохо, — восхитился Ляпин, который на гражданке пробовал заниматься мелким бизнесом.

— Кстати, примите господа небольшие сувениры от нашей компании. — В руках менеджера появились два фирменных пакета с какими-то подарками.

— Спасибо, но мы взяток не берём, — предупредил Вас Вас. У ушлого экспедитора это вызвало нервный смешок, глазки его забегали.

— А зачем концентрат пепси понадобилось вывозить из Москвы? — подозрительно сузил глаза капитан.

— Понимаете, это собственность компании. Мы вывозим концентрат в Польшу, так как наша московская фабрика пока временно приостановила свою работу.

Всё выглядело правдоподобно, и всё же для порядка Вас Вас попросил открыть одну из канистр. Экспедитор неожиданно заупрямился.

— Зачем нам открывать? Вы ведь, как я понимаю, не профессиональные военные, так что какой с вас спрос? — фирмач подмигнул, и недвусмысленно намекнул: — Бывает что и опытные таможенники ошибаются, а уж по неопытности тем паче можно что-то не заметить и пропустить!

Вас Вас нахмурился и резко оглянулся, Ляпин за его спиной грозил кулаком фирмачу. Теперь капитан Сенин уже решительно потребовал показать груз.

В первой же извлечённой из кузова канистре плескалось нечто мало напоминающее концентрат всемирно-известного напитка.

— Что это такое? — потребовал объяснений Вас Вас, рассматривая светящуюся голубоватым жидкость.

Пришлось экспедитору сознаться, что в канистрах нечто иное:

— Это концентрат знаменитого блюсана с фабрики супруги московского мэра госпожи Вершининой. Дорогостоящий экспортный товар. Содержимое канистры буквально идёт на вес золота.

Вас Вас повернулся к заместителю:

— Ну здесь всё ясно. Вот что, лейтенант, составляйте акт, и дальше действуйте по инструкции.

— Одну минуточку, господа офицеры, — взволнованно засуетился экспедитор, — предлагаю всё-таки решить вопрос полюбовно. Дело в том, что наш груз очень ждёт заказчик. Это ведь не какая-нибудь дрянь, а последнее слово в здоровом питании. А чтобы скрасить вам суровые будни вашей благородной и тяжёлой службы, предлагаю назвать любую сумму.

Вас Васу было очень неловко, что пришлось сурово обойтись с контрабандистами, но по-другому поступить он не мог. Если тебе доверено представлять интересы государства, то волей-неволей приходиться переступать через себя и проявлять жёсткость. Ещё хорошо, что от него не требуется расстреливать людей, такой приказ он не сможет отдать ни при каких условиях. За такими мыслями Вас Вас поднялся на стену. Отсюда, с оборудованного наблюдательного пункта, вся подведомственная ему позиция была как на ладони. По обеим сторонам от подведённой к воротам контрольно-пропускного пункта шоссейной дороги, — от горизонта до горизонта, — тянулся широкий ров, которому предшествовал семиметровый насыпной вал, утыканный сенсорами и датчиками. Величественное зрелище, ничего не скажешь! Будто из времён античности — Древнего Рима и Карфагена, на ум приходили картины орд гуннов и свирепых германцев… Где ещё такое увидишь!

И всё же, принимая во внимание степень исходящей из города угрозы, неприступной всю эту фортификационную инженерию специалисты не считали. Предполье предполагалось в ближайшее время усеять тысячами противопехотных мин. Но пока с этим что-то медлили, вероятно у политиков возникли какие-то разногласия. Хотя на всех уровнях постоянно велись разговоры о необходимости форсировать все работы. Ради этого всё, что мешало строительству Вала было быстро и безжалостно снесено или взорвано. Земляные работы по сооружению «оборонительной линии» велись в такой спешке, что вышедший из строя по причине поломки двигателя дорогостоящий японский экскаватор строители не стали эвакуировать, а просто столкнули в ров и сейчас оттуда выглядывала его «рука» с ковшом.

Капитан прильнул к окулярам стереоскопа. Насколько хватало видимости на дороге вытянулась огромная очередь из тысяч автомобилей. Усиленный мощной оптикой взгляд перебегал со стареньких «москвичей» и «шестерок» на бюджетные миневэны, дорогие лимузины представительского класса, автобусы и кареты «Скорой помощи». В этой гигантской пробке все были равны, и никто не собирался уступать своё место никому. Занимаемое в обществе положение, мигалки, спецпропуска не играли здесь никакой роли. Даже на полицию уже мало кто обращал внимание.

Многие бросали свои машины и шли пешком. Не смотря на то, что установленный за пятьдесят метров до КПП гигантский информационный щит извещал беженцев о необходимости соблюдать спокойствие и следовать указаниям военных властей, тем не менее постоянно возникали эксцессы. У людей просто сдавали нервы.

Возле КПП образовалась огромная толпа, которую всё труднее становилось контролировать. Сенину и в страшном сне не могло привидеться, что ему придётся иметь дело с тысячами людей, слишком напуганных, чтобы хоть как-то владеть собой; одержимых одной целью — любой ценой прорваться за стену, которая обеспечит их безопасность. Судя по пронзительному детскому плачу и крикам, там уже началась давка с потасовками. И при этом постоянно прибывали новые машины и люди.

Пока Вас Вас оценивал обстановку, чуткое ухо его ловило разговоры подчинённых за спиной. Там о столпившихся у КПП тысячах людей говорили с пренебрежением, словно о стадах коров или баранов. Из москвичей в роте у него по-по-моемуникого не было, поэтому некоторые позволяли себе злорадствования и чёрный юмор в адрес заносчивых столичных жителей.

— Тысяч сто наверное собралось…бе-еже-енцы! — присвистнул один.

— А ты за них не переживай, Афанасий, знаешь, какие они у нас в посёлке дворцы себе отгрохали! На крутых джипах приезжают, корчат из себя белую кость, на нас местных, как на быдло поглядывают — сверху вниз. Считают себя особенными…

— Вот теперь они точно станут особенными — синемордыми! — усмехнулся третий. — Не то, что мы, рыла чухонные. Так воздадим им почести напалмом и свинцом!

— Стыдно! — обернулся Вас Вас. — Вам должно быть очень стыдно. Люди — везде люди, и гнусно радоваться чужой беде.

— Так разве мы радуемся, товарищ капитан, — нагловато улыбнулся, щуря озорные глаза старший сержант Иванов-Доброхотов с рыжими усами и боксёрскими плечами. — Просто и в Библии сказано: «По делам твоим тебе и воздастся».