Моё зазеркалье (СИ) - "Pink bra" - Страница 43

Я только молился, чтобы стены выдержали. И когда отпустил щуп, нырнул рыбкой в предусмотрительно распахнутое окно.

Взрыв удался на славу! Строение в целом не пострадало, но от подвала ничего не осталось. Пылища поднялась на десятки метров. Заходить внутрь я не рискнул. Стены не выглядели надёжными. Да и с крыши продолжала падать черепица.

Отойдя от странного дома, я оглянулся по сторонам и почти сразу обозвал себя идиотом. Или на мне еще действие зелий сказывалось? Вот чего я запас той пусть и засохшей еды не взял? Кругом лес. Дом знахаря стоял на поляне. От него в лес шла дорожка, но куда? Других ориентиров не было.

– Нужно немного поспать, – решил я. – Иначе так и буду тупить.

========== Часть 24 ==========

Я стоял перед домом и вспоминал. Меня привезли на машине. И если в дом я не рисковал заходить, то машину стоило отыскать. Она где-то должна быть. Обойдя вокруг строения, я обнаружил гараж. Местный транспорт активируется специальным медальоном. В подвале я не додумался, да и, честно говоря, побрезговал обшаривать трупы. Наверняка медальон был у знахаря. Как и мой мобильник.

Открыть дверь машины труда не составило. Но завести я ее не мог. На всякий случай облазил всё в машине и в гараже. Ничего полезного не нашел. Обнаружил только в багажнике машины большое покрывало. Похоже, меня, когда обездвижили, упаковали в него. Пригодится в качестве одеяла. Подумаю обо всех проблемах потом, пока же мечтал хоть немного поспать. Расположившись на заднем сиденье, я, укрывшись покрывалом, уснул. И проснулся ближе к вечеру.

Выбрался из машины, прогулялся вокруг дома. Вышел за ворота и прошел немного по дороге. Этот короткий участок ответвления привел меня к более широкому проезжему пути. Я посмотрел в одну, потом в другую сторону. Лес, росший с двух сторон, выглядел одинаково.

Жаль, что у меня нет интуиции мужа. Мыслей, в какую сторону идти, не было. Но если отсутствует интуиция, то сгодится логика. Походив по дороге, я пришел к выводу, что чаще всего здесь сворачивали с правой стороны. Прежде чем отправиться в выбранном направлении, я вернулся к машине и забрал покрывало. Вечером стало прохладнее. Я так намерзся в подвале, что мое пальто теперь казалось недостаточно теплым.

Из покрывала я соорудил себе подобие большой шали, замотался им примерно как те наполеоновские французы, отступавшие от Москвы. На чье-то мнение мне было наплевать. Главное, что тепло. Да и нет здесь никого. Я бы с радостью с кем-нибудь пообщался.

Брел по дороге я до позднего вечера. Мое укороченное пальто не предназначалось для ночевок в лесу. Запоздало я начал сожалеть, что не остался в гараже. Нужно было там переночевать, а с утра отправляться в дорогу. Похоже, одурманивающее действие настоек знахаря еще не закончилось к тому моменту, как отправился в путь. Только по прошествии пары часов я начал соображать яснее.

Повезло, что не было облаков, и ярко светили звезды. Луна тоже добавляла освещения. Да и сбиться я не мог. Лес стоял стеной с двух сторон дороги. Вокруг по-прежнему никого не было. С другой стороны, кто ночью отправится в эту глухомань? Разве что звери. Впрочем, я настолько устал за время, проведенное в плену, что у меня притупилось чувство страха.

Где-то в середине ночи, когда я уже еле переставлял ноги, лес закончился. Но дорога все равно была видна при свете луны, как и строения в полукилометре от меня.

Чтобы не попасть в яму или в овраг, я продолжал высматривать ответвление от той дороги, по которой шел. И очень обрадовался, когда обнаружил столб с указателем. Что на нем было написано, прочитать не смог, света от луны не хватало, но я с уверенностью свернул в сторону деревни.

Освещением улицы местные жители себя не баловали, а заборы имели крепкие и высокие. Я постучал в одни ворота, потом в другие. Так и двигался по улице, бумкая ногами в надежде, что мне откроют. Дошел до конца улицы и понял, что дальше начались поля. И - о счастье! - настоящий стог сена неподалеку. Помню из рассказов, что это прекрасное место для сна. Правда, летом. В любом случае выбора у меня не было. Я устал, обессилел. Помощь мне оказывать никто не спешил. Так что пошел закапываться в стог.

Не такое это простое дело оказалось. Я это сено подергал в нескольких местах, но не слишком успешно. Обошёл стожок вокруг и сообразил, что его все же использовали как средство для сна: там имелась приличная нора. Матерясь на деревенских куркулей и знахаря, я полез внутрь этой норы. Разместился с трудом. Не самое комфортное место. В ботинки сразу натрусило чего-то колючего. Лицо тоже неприятно царапало. Из всех плюсов только приятный запах.

Чтобы было теплее, я обвалил часть сена, закрывая отверстие. Своим покрывалом прикрыл половину лица. Ладони сунул под мышки и решил, что вполне нормально устроился. Замерзнуть не должен. Пока возился в стогу, даже разогрелся и потому уснул мгновенно.

Пробудился я вполне отдохнувшим, но задубевшим. Кряхтя и постанывая, начал выползать наружу. От неудобной позы все тело ломило. Ноги горели от ударов стеком, зубы выстукивали дробь от холода. На улице уже совсем рассвело. Пока я справлял малую нужду в шаге от стога, заметил людей на улице. Попробую попросить их о помощи. Но для начала стоит придать себе более респектабельный вид.

Покрывало я свернул. Отряхнул пальто от соломинок. Пятерней как мог причесал волосы и, решив, что большего сделать не смогу, направился к местным жителям.

В этой деревне оказалось как на подбор неприветливое и неразговорчивое население. Только я заикался о мобильнике и желании позвонить, как передо мной тут же захлопывали калитку или ворота. Так я и шел, пока не заметил ворота нараспашку, из которых выезжал странный драндулет. Кажется, это нечто на колесах предназначено для сельских работ.

– Мне бы до города… – промямлил я, оценив транспорт. А еще почувствовал запах свежей выпечки и добавил: – И если можно, что-нибудь покушать.

– Не знаю, господин, как вы в наших местах оказались, – смерил меня недовольным взглядом сельчанин, – но до города я вас могу довезти за один золотой. Завтрак пять грошей.

То, что здесь не принимают оплату карточками, мне было и так понятно. Без особой надежды я решил поковыряться в карманах. Фёдор одно время приучал меня правильно давать чаевые персоналу ресторанов и прочих мест. У меня даже кошелечек для такой мелочовки имелся.

С большим изумлением я обнаружил этот кошель во внутреннем кармане пальто. Не то знахарь с подручными тщательно не обыскивали, не то решили, что вещи и так им принадлежат, но кошель остался на месте. В нем было три золотых и много мелких монет. Завтрак я смог оплатить сразу.

– До какого города вас везти? – поинтересовался мужчина, наблюдая, как я жадно ем свежеиспеченный хлеб и запиваю его молоком.

– Москва далеко? – поинтересовался я.

– Двести верст. Я не поеду, – отказался сельчанин. – Могу вас до железнодорожной станции подбросить. Это всего тридцать верст.

– Сколько будет стоить проезд до станции?

– Один золотой, – не изменил расценки мужчина.

Торговаться и качать права у меня не было ни сил, ни желания. Ещё попросил с собой каравай хлеба и сел рядом с водителем.

Оказалось, что этот вид транспорта называется самобеглая повозка и предназначен для работы в поле. Кабины как таковой не было. Просто сиденье, прикрытое ветровым стеклом. От осадков и холода совсем не спасало. Не трактор, но близко к этому. Рессоры к этой таратайке тоже не прилагались. И трясло меня так, что только зубы щелкали.

До Москвы было двести шесть верст, это я прочитал, когда проезжали мимо указателя. А данный населенный пункт назывался Дубщёвка. Специально запомнил. Мне ведь придется рассказывать о похитителях. Какой-никакой, а ориентир. Район этот не густонаселенный, объяснять будет сложно. За полчаса нам встретился только один встречный транспорт. Ещё мы обогнали двоих сельских жителей, и больше никого не было на просёлочной дороге.

Мужик молчал, хотя и поглядывал на меня оценивающе. Я понял, что собеседник со мной не желает общаться, поэтому не навязывался. Скуки ради посмотрел на его ауру. Хотел понять, это он меня лично невзлюбил или ко всем «господам» так относится? Пока разглядывал, в ауре мужчины что-то стало меняться. А еще я заметил, что самобеглая повозка начала притормаживать.