Когда нельзя отступить (СИ) - Тюрин Виктор Иванович - Страница 104

Пройдясь по улицам, мы решили зайти в ближайший бар, чтобы более детально узнать о мире, в который нас занесло, а если повезет, то и о станции геонцев. Ближайшим заведением оказался бар под названием "Три угла". Легкие пластиковые перегородки разъехались перед нами, и переступив порог мы оказались в помещении, представлявшим собой своеобразную смесь из бара и антикварной лавки. Различные непонятного назначения вещи и диковинки, здесь лежали на полках, крепились на стенах и стояли в углах. Первым делом мое внимание привлекла, лежавшая на полке, прикрепленной над стойкой бара, большая двухголовая ящерица, свесившая длинный узорчатый хвост. Принявший ее за искусно сделанное чучело, я внутренне вздрогнул, когда одна из голов резко повернувшись в мою сто-рону, сверкнула большими рубиновыми глазами, после чего снова замерла, глядя на меня. Переведя взгляд ниже, я увидел на стене коллекцию странно изогнутых клинков, отдаленно напоминающих серпы жнецов. Так и не поняв, для чего они могли бы служить, глянул на другую стену, где висела вытертая донельзя, большая тряпка с еле видимыми на ней чудными узорами. Здесь я уже не стал ломать голову, так как она могла быть, всем, чем хочешь, начиная от любимой скатерти бабушки хозяина заведения. Затем шел руль-штурвал, набор масок, разнокалиберные винтовки, стоявшие у стены в стойке, чучело невообразимо кошмарной твари, подвешенной под потолком. Закончив беглый осмотр достопримеча-тельностей, я почти автоматически перешел на изучение клиентов заведения. В зале, рас-считанном, на двадцать пять – тридцать человек, сейчас находилось только пять клиентов. И все они сидели за стойкой. Двое, расположившиеся у правого края стойки, одетые в потертые, но чистые комбинезоны песочного цвета, сдвинув свои шляпы на затылок, ржали над чем-то, то, показывая друг на друга пальцами, то, изнемогая, ложились прямо на стойку. Двое других, сидевших с противоположной стороны стойки, были людьми явно другого плана. Строгие лица. Немного брезгливый взгляд. И тщательно скрываемая растерянность. Оба были в светлых одинаковых рубашках и брюках дорожного кроя, таких, где швы прошиты двойной строчкой, заправленных в крепкие дорожные ботинки с высокой шнуровкой. Все обмундирование было новеньким, не обмятым, словно только что из магазина. Они были даже большими новичками, чем мы с Кори, в нашей обтрепанной, несвежей одежде и с такими же несвежими, помятыми лицами. Стаканы с напитком, которые они крутили в руках, были явно для антуража. А вот пятый посетитель мне явно не понравился. Ощупывающий взгляд, аккуратно выглаженная форма военного образца со знаками отличия. Все это выдавало в нем местного представителя власти. Рядом с ним на стойке лежало выгоревшее до белизны кепи с кокардой, длинным и широким козырьком и такими же очками, как и у остальных. В руке он держал стакан с наполовину налитым в него бело-дымчатым напитком, из которого время от времени прихлебывал. Светло-серые глаза, выглядевшие как-то особенно ярко на загорелом до черноты, продубленном лице, смотрели на нас цепко и внимательно.

"Интересно, как у них тут с проверкой документов? – заметив его пристальный взгляд, подумал я.

– Чего стали, как неродные! Проходите! – голос был густой, басистый и шел от стойки. – Всегда даю новичкам время осмотреться! Здесь есть, на что посмотреть, не так ли?!

Только теперь, я рассмотрел, стоящего за стойкой, бармена. Здоровый и волосатый, он яв-лялся представителем широко распространенной здесь части "шерстяного" населения. По моему мнению, он был исключительно на своем месте, великолепно сочетаясь со всей своей экзотикой. Глядя на него, я неожиданно пришел к мысли, которая видно давно сформировалась у меня в голове: я перестал воспринимать переходы и новые миры как нечто необычайное. Сейчас меня окружает внеземная экзотика, за барной стойкой стоит представитель чужого разума, а у меня все это выливается в обычный поход в бар. Словно приехал в другой город, где забрел в незнакомый бар, попить пива. Сопровождаемый этой мыслью, я прошел вместе с Кори к стойке, где и сели, рядом с полицейским. В зале легко и свободно дышалось, хотя шума кондиционера так и не смог уловить. Не было здесь также ни музыки, ни телевизора, таких привычных атрибутов земных баров.

– Меня зовут Чу – Чан, – представился хозяин, как только мы сели у стойки, украшенной светящейся бахромой. – Я бармен и хозяин этого заведения. Сегодня необычный день. Вы уже вторые за сегодняшнее утро, которых я вижу впервые в жизни, а я только час назад открылся. Кто ты, парень? Впрочем, попробую угадать. На землекопа ты не похож. Те, не способны подцепить такую красотку! Солдат. Точно солдат! Клянусь высушенными головами своих предков! У вас наемников взгляд один. Волчий. Да и загар у тебя явно не наш. Точно наемник! Выпить хочешь? Впрочем, что я спрашиваю? Что тебе еще искать при такой девчонке! Где ты ее отхватил? У нее сестрички нет? Ха! Молчу! А то девочка уже губки надула. Что налить? Слушай, может, тебе работа нужна? Вон видишь тех двоих надутых господ? Они формируют команду в пустыню. Можешь поговорить с ними. Ну, а если не хочешь идти на вольные хлеба, то иди к сержанту. Ему вечно подчиненных не хватает. Вот он сидит, глазами вас сверлит. Скоро дырки проделает! Ну что, ничего не надумал? Короче, наливаю вам "тип-топ". Этот напиток всем нравиться!

Землекопами здесь называли шахтеров, работающих в шахтах, в горах, недалеко от этого городка. Это жаргонное словечко я ухватил в одном из разговоров, услышанных мною на улице, но все остальное сказанное Чу-Чаном, а вернее, вываленное в течение десяти секунд, я только начал осмысливать, как створки входной двери раздвинулись, и в зал вошел представитель гномьего народа. Мощная фигура молотобойца только подчеркивала его породу. Не успел я рассмотреть его, как над моим ухом раздался крик бармена, заставивший меня нервно дернуться: – Лучшему проводнику нашего штата – ура!!

Тут же тихо и быстро последовало предупреждение для нас всех, сидящих за стойкой: – Ни слова о его росте. Больное место. Иначе будете собирать свои зубы по полу.

– Привет, Чу! Давно не виделись, – ровным и низким голосом произнес проводник, подходя к стойке. – Привет, сержант. Привет, ребята.

Его коренастая, плотная фигура была затянута в новый, явно сделанный на заказ, комбинезон, сияющий первозданной чистотой, так же, как и его новенькая широкополая шляпа с неизменными очками. Лицо грубое с густыми черными бровями, из-под которых выглядывали холодные и острые, как льдинки, глаза, сломанный нос, все это говорило о твердом и жестком характере. Это подтверждали мощные плечи, почти квадратная фигура и массивные кулаки. Легко забравшись на высокий табурет между нами и парой ученых, для начала, он быстро и внимательно, окинул нас с Кори оценивающим взглядом, причем большая его часть опять досталась девушке. Потом перевел взгляд на хозяина заведения.

– Эй, Чу! Если ты не спишь, налей всем по стаканчику. За мой счет. И не того пойла, что ты обычно наливаешь. Да не забывай лить до краев.

Это был спокойный, чуть насмешливый голос человека, уверенно шагающего по жизни.

– Привет, Колли. Давно тебя не видел. Уж начал подумывать, что мутанты, наконец, закоптили твои окорока, – насмешливо поприветствовал его сержант.

– Еще не родился тот мутант, способный загнать в угол Колли, – отпарировал тот. – Так что тема закрыта.

– Еще не надумал пойти под мое начало, парень?

– Не дождешься. А теперь помолчи, мне надо поговорить с этими господами, – и он развернулся к ученой паре. – Итак, мне передали, что вы ищите хорошего проводника. Я перед вами. Мое имя Колли. Слушаю вас внимательно, господа наниматели.

Бармен тем временем разлил свой мутноватый напиток в стаканчики и расставил их перед каждым, потом его рука нырнула под стойку, и рядом со спиртным появилась пара блюдечек с чем-то напоминающим соленое печенье.

– Что-нибудь еще, Колли?

– Спрячься пока где-нибудь. Надо будет, позову.