Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

У природы нет плохой погоды…

Рязанов Эльдар Александрович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

У природы нет плохой погоды… - Рязанов Эльдар Александрович - Страница 6

Изменить размер шрифта:

БОТКИНСКАЯ ОСЕНЬ

Впервые

Все поплыло перед глазами,

и закружился потолок.

За стенку я держусь руками,

пол ускользает из-под ног.

И вот я болен. Я – в кровати…

Беспомощность не по нутру.

Стараюсь в ночь не засыпать я,

боюсь, что не проснусь к утру.

«Как будто вытекла вся кровь…»

Как будто вытекла вся кровь,

глаз не открыть, набрякли веки.

Но звать не надо докторов —

усталость это в человеке.

А за окном трухлявый дождь.

И пугало на огороде

разводит руки… Не поймешь,

во мне так худо иль в природе.

Тоскуют на ветвях навзрыд

грачами брошенные гнезда.

Но слышен в небе птичий крик:

вернемся рано или поздно!

Хочу тоску преодолеть.

Надеюсь, что преодолею.

А ну-ка, смерть! Не сметь! Не сметь!

Не сметь садиться мне на шею!

Больница

И я, бывало, приезжал с визитом

в обитель скорби, боли и беды

и привозил обильные корзины

цветов и книжек, фруктов и еды.

Как будто мне хотелось откупиться

за то, что я и крепок, и здоров.

Там у больных приниженные лица,

начальственны фигуры докторов.

В застиранных халатах и пижамах

смиренный и безропотный народ,

в палатах по восьми они лежали,

как экспонаты горя и невзгод.

Повсюду стоны, храп, объедки, пакость,

тяжелый смрад давно немытых тел.

Бодры родные – только б не заплакать…

Вот тихо дух соседа отлетел…

А из уборных било в нос зловонье,

больные в коридорах, скуден стол.

Торопится надменное здоровье,

как бы исполнив милосердья долг…

Со вздохом облегченья убегая,

я вновь включался в свой круговорот,

убогих и недужных забывая.

Но вдруг случился резкий поворот.

Я заболел. Теперь живу в больнице.

И мысль, что не умру, похоронил.

Легко среди увечных растворился,

себя к их касте присоединил.

Теперь люблю хромых, глухих, незрячих,

инфекционных, раковых – любых!

Люблю я всех – ходячих и лежачих,

отчаянную армию больных.

Терпением и кротостью лучатся

из глубины печальные глаза.

Так помогите! Люди! Сестры! Братцы!

Никто не слышит эти голоса…

«Вроде ссоры не было, заминки…»

Вроде ссоры не было, заминки,

недовольства, склоки иль обиды.

Потихоньку разошлись тропинки, —

сам собою скрылся ты из вида.

Жили в одном доме по соседству,

каждый вечер вместе гужевались,

а потом переменил ты место,

и дорожки наши разбежались.

Я-то думал, сведены мы дружбою.

Оказалось – это география…

Так друг дружке стали мы ненужными

в нашей разобщенной биографии.

Больничные частушки

Хорошо тому живется, у кого одна нога:

и порточина не рвется, и не надо сапога.

Фольклор

Тот, конечно, перебьется,

у кого одна рука, —

ведь один рукав не шьется,

и перчатка не нужна.

Хорошо тому живется,

у кого стеклянный глаз:

капли капать не придется,

а сияет, как алмаз.

Если глухо одно ухо,

ты, подруга, не зуди:

стерео не надо звука,

и наушник лишь один.

Хорошо тому живется,

если нет обеих ног —

шортами он обойдется,

брюк не надо и сапог.

Хорошо живется в мире,

у кого одна губа.

У него улыбка шире,

весела к нему судьба.

Замечательно живется,

если нет обеих рук —

он жилеткой обойдется,

Экономия вокруг!

Хорошо тому живется,

у кого один лишь зуб:

он без мяса обойдется,

будет есть протертый суп.

А вот как тому живется,

у кого одно яйцо?

Он без женщин обойдется…

А без женщин жизнь – дрянцо!

«О, эта неуверенность в глазах…»

О, эта неуверенность в глазах,

приниженность, готовность к нездоровью,

запрятанный в зрачках привычный страх,

что всякий раз судьба ответит болью.

Какая цепь несчастий, неудач,

болезней, слабоволий, невезений

создала лики, где запрятан плач?..

В них – стыд и горесть самоунижений.

Просительны фигуры, голоса,

бездонны годы тихого страданья…

Я взгляды отвожу, а их глаза

участья просят, словно подаянья.

А после долго чувствую спиной,

что здесь постыдна самооборона.

И я иду, подстреленный виной,

и тщусь забыть… Как муторно, как скорбно!