Мой домашний редактор, или Мальчик и Зверь (СИ) - "Чёрный-чёрный Дом" - Страница 9

— Никем, — хмуро бухтит он, доедая эскимо.

— Ну чего ты там встал, иди сюда.

— Мне и тут хорошо.

— Мне самому подойти? — добавляю я в голос угрозы.

Он, пытаясь сохранить гордость и независимый вид, возвращается, садится на другой конец дивана.

— Излагай.

— Если ты не малолетка и не очень-очень йуный аффтар, то твои герои не должны крутиться перед зеркалом, строя себе глазки и рассуждая, какая новая причёска им подойдёт и в какой цвет перекрасить чёлку.

— Значит, не видать тебе обновок!

— Это почему это? — удивляется Крис, подгребая пакеты.

— Потому что я брутальный мачо. — Я хватаю его, щекоча, за бока, а он, смеясь и извиваясь, катается по дивану.

Работаю в сети, а Крис шарится по коробкам с игрушками, шурша упаковками.

— Слышь, птенец, не порти товарный вид, червячков там нет.

— Да я думал, может, тут альбом какой-нибудь с красками или карандашами найдётся, а тут одна пошлятина и жопы с ручками, точнее, с членами. Что, кто-то правда покупает жопы? — смотрит он, невинно хлопая ресницами.

И когда только успел слизать с меня эти наивные глазки?

— Ты не поверишь… Не хватает, понимаешь, людям тепла. Вот и ищут они себе искусственные заменители счастья.

— В виде жопы?

— Каждому своё, у меня, как у деда Мороза, много разных игрушек. — Крис хихикает, видимо, представив Деда Мороза с моими подарками. — Комод видишь?.. В нижнем ящике, кажется, что-то такое валялось.

— Ого! — Роется в древних сокровищах. — У тебя тут кладбище телефонов, а выглядят целыми.

— Просто устарели, если какой приглянется, дарю.

— О, крутяк!

Смотрю на него, а сам думаю, соглашаться на спецрандеву с Вениаминычем или забить, учитывая шестидесятисантиметровый двусторонний фаллоимитатор пятисантиметровой толщины, что он заказал, если ещё после Юрки очко болит. Что бы такое придумать, чтобы отдать заказ и смыться? Может, Криса с собой взять и сослаться, что мы спешим куда-нибудь, например, в театр или на балет «Голубое озеро»? Хихикаю себе под нос.

— Ты что-то смешное читаешь? — вскидывается Крис, разложив на полу обычные белые листы и засохшие тысячу лет назад краски, даже кисти где-то нарыл.

— Нет, мысли вслух.

Я наблюдаю, как он моет кисточку, затем обсасывает, заостряя кончик, макает в краску и аккуратно наносит воздушные мазки, то и дело увлечённо высовывая и прикусывая кончик языка. Почему он не может остаться у меня? Мы бы дружно жили вместе, не терроризируя друг друга. Но никто его ко мне, извращенцу, не отпустит. Вздохнув, подхожу и сажусь рядом.

— Э-э, иди-иди, не смотри, — толкает он меня, — нарисую, тогда покажу, иди работай.

— Вот и вся любовь, — вновь вздыхаю я, отползая на диван и включая плазму.

— О-о! Это что, новый сезон «Бесстыжих»?

— Да. Ты рисуй-рисуй.

— Ага! Я тоже хочу посмотреть! — Откладывает кисточку и, не отрывая взгляда от экрана, подходит. — Подвинься, разлёгся на весь диван!

Сажусь, заграбастывая и прижимая его к себе.

— Вот ты липучий! — возмущается он, но не пытается высвободиться, а берёт мою руку и переплетает наши пальцы.

Уже готовясь ко сну и застилая диван, слышу:

— Я убил в себе Зверя.

Я вытер ладони о траву.

Я родился багряным,

Как знамя в голодной груди.

Я убил в себе Зверя.

Вскрыл заветную рану.

Я плескался в крови,

Одиночество выло во мне.

Мороз пробирает по коже, оборачиваюсь. У Криса в руках старая общая тетрадь с чёрной обложкой.

— Отдай! Где ты её нашёл?

— В комоде лежала. — Отходит, огибая диван.

— Не играй со мной!

— Ну дай дочитать, что тебе, жалко? Такой почерк корявый, будто ребёнок писал. Это ты в детстве сочинял?

— Крис, верни… — Кидаюсь к нему, а он бежит через кухню и запирается в туалете. С досадой пинаю дверь. — Крис, если не вернёшь, я тебя убью. — Упираюсь в дверь лбом, роняя руки.

— Я убил в себе Зверя.

Целовал безвольные когти.

И тоска заполняла

Пустоту ледяную зрачков.

Я убил в себе Зверя.

Вырвал острые крылья.

Где-то были здесь вены.

Подожди, я с тобой!

Тишина, мёртвая тишина.

— Саш… Саша…

— Лучше тебе оставаться там, — безжизненным голосом сообщаю я.

— Саш, мне страшно…

Отхожу и сажусь в широкое мягкое кресло у окна. В сердце боль и тоска. Подходит, опускается на пол у ног.

— Прости меня. — Склоняет голову мне на колени и накрывает моей безвольной ладонью. — Прости…

— Не надо, Крис. — Отвожу волосы с его лба. — Извини, сам не знаю, что на меня нашло.

— Ты пытался убить себя, почему? — Его взгляд, слишком пытливый, переполненный болью взгляд.

— Я причинил боль другу и решил, что мне лучше умереть.

— Тебя спасли?

— Да. Юра.

Комментарий к 4. Я убил в себе Зверя

Мост (фото автора): https://pp.userapi.com/c840629/v840629495/50004/MYDZtLEXMgA.jpg

https://pp.userapi.com/c840629/v840629495/4fff0/PkEoUFRyZfs.jpg

https://pp.userapi.com/c840629/v840629495/4fffa/5QblpfkOPjA.jpg

Мост, трасса, река:

https://pp.userapi.com/c841032/v841032276/64f97/DlgLSwT6e-4.jpg

https://pp.userapi.com/c841032/v841032276/64fa1/b5Ph9OCQ3Mk.jpg

https://pp.userapi.com/c841032/v841032276/64fab/QVb_YFd8LOg.jpg

========== 5. Страх, ненависть и смерть ==========

Я уже настроился на очередную бессонную ночь, но Крис вёл себя на удивление спокойно и если и будил, то попытками забраться не на, а под меня, затихая сразу, как только я его обнимал. Делал я это с каким-то мазохистским удовольствием, понимая, что, привязавшись к пацану, буду потом обязательно страдать. Ну и чёрт с ним! Эта тёплая сонная радость в объятиях того стоила.

— Крис, мальчик мой… — Глажу его по голове. — Лохматушкин, петухи пропели.

— Уйди-и-а-ах, извращенец.

— Крис, тебе надо вставать.

— О, нет, — стонет он, хныкая, — только не это, — и утыкается лицом в подушку.

— Крис, тебе необходимо встать.

— Чтобы убить тебя! — орёт он, накидывая на меня плед, пытаясь задушить и запинать одновременно. — Ну почему, почему ты такой садюга?

— Это я-то садюга?! — С трудом сдерживаю натиск. — Вот разбудил бы тебя один раз Петрович, ты бы потом на полчаса раньше сам просыпался, чтобы успеть просраться.

— Кто этот твой Петрович, Оно Стивена Кинга?

— Ха! Попалось бы твоё Оно ему, когда он по пьяни вспоминал, как сержантом духов в армии гонял…

Возвращаемся с пробежки и купания с отжиманиями из подводного положения. И Крис не падает спать, а берётся готовить завтрак, со зверской рожей выдавливая апельсиновый сок. Наверное, представляя меня на месте выжимаемых половинок фруктов.

— У тебя масла тю-тю, — разводит он руками перед открытым холодильником. — Чем теперь тосты мазать?! — Возмущённо машет ножом в мою сторону. Я прячусь в душе. — Почему не купил вчера?!

— Да как-то я не любитель сливочного масла.

— Чтоб сегодня купил, или будешь сам себе завтраки готовить!

— Там шоколадная паста есть.