Сердце Империи (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 20

Я довольно резво взбежал по ступеням к термам. Не толкнул, а именно пнул золоченую дверь ногой. Но все же попытался сохранить небольшие остатки уважения к Богу. Это заключалось в том, что пинок вышел без замаха. По мне, так даже слишком много чести моего Господину. Лок посмотрел на меня лениво, лишь вынул трубку изо рта.

– Дверь сломаешь, сам чинить будешь.

– Вы куда смотались? Оставили непонятно где одного.

– Почему одного? Там неподалеку василиск был.

Ага, вот значит, на кого так возбудился Хло. Час от часу не легче.

– И что мне с этим василиском, в карты играть?

– Это вряд ли получилось. Они хоть и спокойные, но лишь до той поры, пока к ним не суются.

– Еще лучше. Ты чего кадрами не дорожишь?

– Только дурак в одиночку подойдет к василиску. А мне такие люди в Понтификах не нужны. Но видишь, обошлось. Ты же здесь, значит, нашел способ выбраться оттуда. В чем я и не сомневался.

Понятно, весь мой гнев и негодование как горохом об стену. Этого апатичного лентяя подобным не проймешь. Что странно, именно это осознание вдруг если не полностью успокоило, но немного утихомирило мой пыл.

– И что интересного сказал Тайнори?

– Много чего.

– Не расскажешь?

– От моего ответа может зависеть исход противостояния. Я не могу тебе ничего сказать.

– Хм… – задумался я. – Руку даю на отсечение, Тайнори тебе что-то предложил. И если все пойдет правильно, то у нас есть шанс выиграть. Так?

– Смотря что ты подразумеваешь под выигрышем?

– Что-что… Враги повержены, я красивый и на белом коне еду по центру Йорана. В правой руке меч, в левой голова Гаррега. В воздухе дамские чепчики. Ну все стандартно. Можно найти в моем райдере.

– Иногда победа выглядит не совсем так, как мы ее представляли.

– Это тебе Тайнори так мозги промыл? Учти, он сам себе на уме.

– Все сами себе на уме, это абсолютно нормально и даже неизбежно.

– Он что-нибудь про лук еще говорил?

– Все, что надо, брат уже сказал. В твоих руках опасное оружие. Если пробудить ту силу, которая спит в нем, если отыскать во Тьме души близнецов, то даже их отголоски способны…

– Ага, разрушить этот мир.

– Не мир, – укоризненно покачал головой Лок, – тебя.

– Да ладно, я же игрок, то есть, таок. Меня можно убить, но не разрушить как личность.

Лок усмехнулся, но вышло это недобро. Ох как недобро. Понятно, значит, лук, подаренный королем гномов, вроде атомной энергии. Пока ты ее контролируешь, то все в порядке, но если что-то пойдет не так… Вариантов была масса и фантазировать конкретно на эту тему не особо хотелось.

– А еще…

Договорить не успел, потому что стены затрясло, а с потолка посыпалось каменное крошево.

Внимание! Храм Бога Лени осквернен. Божественная защита уменьшена вдвое.

Сказала это Дита мне, но явно у Перворожденного тоже был какой-то свой суфлер, потому что Ленивый подскочил на месте. Мир мгновенно сузился до песчинки в космосе и выплюнул меня на брусчатку храма у входа. Лок, мать твою, идти же пару шагов, только по лестнице спуститься. После второй за день телепортации меня скрутило и почти вывернуло завтрак наружу. А нет, нормально. Чтобы тебя стошнило, надо, чтобы ты питался чуть чаще, чем ноль раз за сегодня.

Но глупые мысли мгновенно улетучились. Посреди храма появилась колея, будто здесь нашел свое последнее пристанище здоровенный метеорит. И вело это углубление напрямик к алтарю, точнее, расколотой нижней плите, на которой и покоились термы.

Виновника искать не пришлось. Фейра, намного выше моего Хло, стоял с посохом у начала колеи и довольно смотрел на творение рук своих. Подобных существ из игроков было немного. Почти все выбирали людей или драманов, поэтому многие представители лесного народа в кланах, если не стали знакомыми, то как минимум примелькались. И этого засранца я видел. В «Лепреконах».

Лок в перипетиях и сложностях клановой политики разбираться не стал. Он взмахнул рукой и опустил ее ладонью вниз, словно прихлопывая муху. И сработало. Чай, Перворожденный не хвост собачий, поднакопил силы. От диверсанта осталось одно мокрое место. В прямом смысле – бурое, мокрое место. Лишь посох откатился в сторону.

Бог повернулся, сердито сдвинул брови и произнес.

– Исправь все.

И пошел как ни в чем не бывало наверх. Вот нормально, исправь. Я же не ломал, в конце концов. Что сделать, цемент, что ли, достать и замазать трещину? Ох, как не вовремя, как все не вовремя.

Москва, кабинет владельца компании Verravia Corporation, Гурьева Михаила Геннадьевича.

От неподвижного сидения у Ежа затекла спина. Он бы и был рад встать, но боялся нарушить ту гнетущую атмосферу, которая возникла в кабинете. Точнее, опасался, что внимание шефа вдруг обратится на него. Поэтому сидел, терпел, старался превратиться в статую.

Хрен его знает, что творится в голове Геннадьича. Тот уже второй час сидел, уставившись в одну и ту же точку на стене. Если он ее гипнотизировал, то получалось плохо, потому что с преградой ничего не случилось, а вот если медитировал, то… то Паша задолбался тут сидеть.

Казалось, с каждым днем Геннадьич все больше отрывался от реальности. Вот эти его уже далеко не мхатовские паузы, превращающиеся в зависание в пространстве, пустой взгляд, осунувшееся лицо. Если раньше к шефу ездили молоденькие девчонки для вполне понятных целей, потому что «мужчина остается мужчиной даже в преклонном возрасте», то теперь и это прекратилось.

Интерес босса угасал ко всему, что не касалось игры. Будто больше ничего и не существовало в этом мире. Достигни они завтра всех поставленных целей, еще непонятно, что будет с Геннадьичем. Может, и произойдет долгожданная перезагрузка, но вдруг все станет еще хуже? И превратится шеф в подобие овоща, который ест, пьет, спит, гадит, но машинально, лишь удерживая в себе крупицу жизни.

Посмотрел бы кто другой на него – отрешенный, согбенный, единственное только, слюна изо рта не течет. И все же же боялся пошевелиться Паша. Оставалось еще в старике нечто пугающее, опасное. Так обходят стороной уже смертельно раненого, но все еще дышащего хищника.

Телефонный звонок заставил вздрогнуть их обоих. Старик вернулся на эту грешную землю, взметнул брови, поднял трубку.

– Да... Когда?.. Сколько?.. Молодцы.

Отключился и совсем другим взглядом, посвежевшим, задорным, посмотрел на Ежа.

– Что это, Паша, вид у тебя такой, будто ты уже повестку получил и сухари насушил? Вот, новости радостные пришли.

К этому он ничего не добавил, даже вопроса задать не позволил, потому что снова обратил свое внимание к телефону. Нажал на третью кнопку в длинном списке – она, вроде, была завязана на аналитика – и нетерпеливо постучал пальцами по столу. А после трех гудков услышал долгожданное «Алло».

– Вы что там, спите, что ли?.. Да помолчи, перед женой своей оправдываться будешь. Слушай, храм Лока осквернен… Да, именно так… Главное результат. Теперь слушай. Нужно скоординировать передвижение всех сил к Йорану, немедленно, пока они ослаблены… Что значит полторы недели? Шесть дней у тебя сроку… Хорошо, семь. Не больше… Ничего не хочу слушать. Все, семь дней.

Еж чуть не усмехнулся. Геннадьич напоминал ему девочку Самару из известного ужастика, который Еж так любил. И срок тот же, и телефон. Единственное отличие, в случае какого-нибудь косяка, шеф не будет ждать неделю, чтобы намотать кишки на кулак, а сделает все почти мгновенно.

– Ну вот и все, Паша. Основные ходы в этой шахматной партии сделали, теперь остается самое сложное.

– Что, Михаил Геннадьевич?

– Ждать.

Восточные города

– Эдегар, дружище, какими судьбами?!

Драман на центральной улице Йорана, шагавший в сторону выхода с центральной площади дернулся, мне даже показалось, что потянулся к поясу за оружием, но, увидев меня, расплылся в улыбке.