Клинок мертвеца - Скалл Люк - Страница 13

— Я отвечу на твои вопросы, если поможешь мне найти друзей, — отозвался он. — Один из них — горбун. Другой — здоровяк и ведет себя как ребенок. Оба они — хорошие люди.

Голос лорда–мага зазвучал жестче, в нем слышались нотки гнева.

—  Когда ты впервые появился в этом городе, ты привел с собой насильника. Во второй раз ты привел Танатеса. Не говори мне о хороших людях, дитя.

—  Я был неправ насчет Трехпалого, — признал Коул. — Но Танатес… Ворон… он спас нас в Заброшенном крае. Ты хотела, чтобы всех нас там убили. Так же как хотела, чтобы Темный Сын прикончил меня. Что ж, он в этом не преуспел. Я сразил одного лорда–мага. Быть может, убью и другого.

Потрясенная, Саша смотрела на Коула. В том, что он сказал, не было напускной храбрости, никакой самонадеянности, которая непонятным образом вытаскивала его из самых трудных ситуаций. Эту угрозу он высказал с серьезностью мужчины, сообщавшего жене, что подцепил заразу от местной шлюхи.

Белая Госпожа нахмурилась и подняла изящную руку. В ответ Даварус потянулся к кинжалу. Раздался скрежет, что–то золотое огромного размера врезалось в юношу сзади, и внезапно он оказался пригвожденным к полу одной из позолоченных дверей, которую направляла невидимая сила.

Белая Госпожа шагнула со своего возвышения. Не обращая внимания на ступеньки, ведущие к трону, она проплыла по воздуху и встала перед задыхавшимся Коулом. Он поймал Сашин взгляд, и отчаяние на его лице вырвало девушку из ступора.

— Остановись! Ты его убиваешь, — стала умолять она. — Пожалуйста… Ты вызвала его сюда с какой–то целью. Убей меня, если нужно. От меня никому никакой пользы.

Лорд–маг не обращала внимания на Сашу. Она пропустила прядь своих платиновых волос между пальцами и уставилась на Проклятие Мага, который Коул без толку сжимал в придавленной к полу руке.

— Ты переоцениваешь себя, дитя. Твое оружие способно защитить от магии, но ему не подвластно то, чем может управлять магия. Твоя доля божественной сущности Похитителя, пусть и значительная, делает тебя лишь одаренным орудием. Во мне — сущность не менее пяти богов. Только в Салазаре было больше.

— Я — не орудие, — удалось прошептать Коулу.

— Пожалуйста, — снова взмолилась Саша. — Дай ему дышать.

Прошло еще несколько секунд. Казалось, лорд–маг размышляла. Наконец она размотала прядь волос с пальца и забросила ее за плечо. Дверь поднялась и, выплыв из тронного зала, врезалась в дальнюю стену с жутким лязгом. Коул стонал и хватал воздух ртом, а Белая Госпожа хмуро смотрела на него фиолетовыми глазами.

—  За истинную силу следует держаться обеими руками, — ровно сказала она. — Не беги от того, кто ты есть, дитя. Ты не сможешь служить нашему делу, отказываясь от своей истинной природы. Подчинись своей жажде, и она даст тебе силу.

Белая Госпожа повернулась к слуге, нервно ожидавшему у дальней двери. Она подозвала его, указав на Проклятие Мага.

—  Возьми это и держи в безопасном месте. Оружие будет возвращено ему, когда он покинет город.

Лорд–маг повернулась к Саше, которой захотелось сжаться в комочек. Но, посмотрев на поверженного Даваруса, она встретила взгляд Белой Госпожи с нескрываемой ненавистью.

—  Я не забыла твоей ошибки. Никто не осмеливался говорить со мной так пять сотен лет. Тем более в гневе приложиться ко мне рукой. — Удивительно, но в фиолетовых глазах Белой Госпожи сверкнуло нечто похожее на веселое изумление. — Я считала интересной твою сестру, но ты меня удивляешь. Я прощу тебе вспышку на сей раз. А теперь помоги другу подняться. Его путешествие займет несколько дней, и время крайне важно.

Саша опустилась на колени подле Коула. Ему было больно, но он, похоже, не сильно пострадал.

—  Куда мы отправляемся?

— Ты — никуда, по крайней мере — пока. Даварус Коул, однако, направится на юг. Раздробленные государства необходимо оповестить о неотвратимой угрозе нашему виду.

— Угрозе? — прошептала Саша, хотя в глубине души она поняла.

Полумаг был прав все это время.

— Ты помнишь о предупреждении, которое принесла мне. Избиение рабочих на Небесных островах — лишь начало. Пока вы находились в заключении, Исчезнувшие прибыли в Благоприятный край. Сонливия пала. Я — это все, что стоит между Древними и концом человечества.

Верное орудие

Сощурившись, Коул уставился на свое отражение в зеркале над причудливой раковиной. Комнаты Совета на верхнем уровне дворца Белой Госпожи были богато обставлены — с такой роскошью, что особняк Гарретта по сравнению с ними выглядел жилищем бедняка. Как жаль, что его приемного отца и наставника нет сейчас рядом.

— Все это — полная чушь, — прошептал юноша.

Он было стал отворачиваться, но внезапно нахлынувшая ярость заставила его снова повернуться и врезать в зеркало кулаком. Оно разбилось, и осколок полоснул по костяшкам пальцев, в раковину хлынула кровь. Руку жгло болью, но эта боль была знакомой, естественной. Она помогла отвлечь разум от коварной жажды внутри.

Желание убивать становилось все сильнее. Оно ощущалось всегда, подстрекало его. Нерожденная, которую он уничтожил, почти не удовлетворила его: это существо было в большей степени мертвым, чем живым. Он никак не мог избавиться от воспоминания о том, как наблюдал за Сашей, спавшей на вершине Звездной Башни. Как сопротивлялся желанию извлечь Проклятие Мага и сотворить нечто чудовищное. Коула затошнило. Саша — его лучший друг, девушка, которую он любил больше всего на свете.

В ужасе от этого воспоминания, юноша содрогался от рвотных спазмов, склонившись над раковиной, — желудок был пуст. «Во что я превращаюсь?»

В нем обитала сущность Похитителя. Похитителя, Бога Смерти. Когда Коул забирал жизни и утолял жажду мертвого бога, он становился быстрее. Сильнее. Почти необоримым, убийцей, которому не было равных. Но когда он сопротивлялся, как делал со времени мятежа в Новой Страде, это сказывалось на его теле. Жажда становилась все сильнее, и в конце концов он не мог больше думать ни о чем другом. Когда он спал, его мучили видения огромного черепа и рек крови. Коул стал избегать сна, сколько мог.

Прижав здоровую руку ко лбу, он крепко зажмурился в отчаянии. Он хотел быть героем. Теперь же он — на грани превращения в чудовище.

— Коул, пора.

Саша, прихрамывая, вошла в комнату с сумками, которые помогала собирать для его путешествия на юг. Увидев разбитое зеркало и его окровавленные осколки в раковине, она застыла на месте.

— Что случилось? — спросила девушка.

— Да так, недоразумение, — пробормотал он.

— Дай–ка глянуть.

Она схватила его за руку, а потом принялась рыться в сумках в поисках того, чем остановить кровотечение. Коул избегал ее взгляда.

—  До Кархейна — день пути верхом после того, как причалишь на севере Тарбонна, — проговорила она сердито. — Далеко не доедешь, если истечешь кровью, еще не выбравшись из Телассы.

—  Почему Кархейн? — проворчал он. — Почему бы не куда–нибудь на побережье? Я слышал, в Джанке уже тепло в это время года.

— Ты не на отдых едешь! Ты должен сообщить о вторжении Исчезнувших Лоскутному королю и упросить его выслать подкрепление. Тарбонн — самое могущественное из Раздробленных государств. Говорят, что Лоскутный король и его сотоварищи были кем–то вроде нас, пока не захватили трон. Возможно, они прислушаются к тому, к чему другие не станут.

Коул хмыкнул. Он не отказался бы забраться на корабль и поплыть на юг, к Солнечным землям, чтобы отыскать Темного Сына. Шрам на животе, последствие предательства его бывшего наставника, еще болел. Он хотел отплатить тому скользкому шамаатанскому ублюдку.

— Коул? — голос Саши отвлек его от мыслей о мести. — Что имела в виду Белая Госпожа, говоря о сущности Похитителя?

И о том, чтобы ты «утолил жажду»? Как ты вернул то тело из мертвых?

Тяжко вздохнув, юноша осмотрел повязку, которую Саша сделала на его руке.

— Помнишь уроки истории Гарретта?