Просто секс, без любви (СИ) - Киланд Ви - Страница 52

— Я бы сказала, великолепно.

Она села на стул напротив меня.

— Хантер, а ты хочешь детей?

Я всегда ненавидел отвечать на такие вопросы. Хотеть детей и иметь возможность их завести — это разные вещи. И хотя я бы с радостью обзавелся однажды маленьким карапузом, я все равно сказал полуправду, которая уже стала моей второй натурой.

— Не думаю, что в моем будущем есть место детям.

— Почему это?

Проклятье. Хотя я знал Анну несколько лет, она всегда была для меня девушкой лучшего друга. Красной клеточкой на доске, когда я сам был черной шашкой. Куда ни ходи, я никогда с нею не совпаду. Мы не вели подобные разговоры. Очевидно, у нее имелась причина интересоваться мною не только, как приятелем мужа, и этот ее интерес напрягал меня. Я оглянулся в надежде увидеть идущего по коридору Дерека, который прервал бы нас. Но увы.

— Некоторым людям суждено быть классными дядями, а не отцами.

Другие поняли бы намек и отставили эту тему. Но только не Анна.

Она прищурилась.

— Ты всегда так изворотливо отвечаешь? Раньше я как-то не обращала внимания.

Моя рука машинально потянулась к шее, чтобы ослабить галстук, вот только на мне его не было. Я еще не успел придумать ответ, а она снова бросилась в атаку.

— С Иззи ты ладил прекрасно. Может, ты недооцениваешь себя?

— Иззи — замечательная девчонка.

Анна пристально изучала меня, как следователь подозреваемого, готовая уловить любой знак, который выдал бы меня.

— Нат отлично справляется с ней, — сказала она.

Я отвернулся от ее сверлящего взгляда, но она, скорее всего, заметила, как я вздрогнул при упоминании Наталии.

— Да.

Анна подождала, когда я посмотрю ей в глаза. Я всегда использовал тот же треклятый прием с Наталией, когда та избегала меня.

— Увы, но скоро ее папаша снова появится на горизонте. Его выпускают на следующей неделе — на месяц раньше из-за переполненности тюрьмы. Иззи наверняка придется адаптироваться к ситуации.

Я кивнул.

Но Анна продолжила подливать масла в огонь.

— Что до Нат… Он наверняка попытается использовать Иззи, чтобы снова вклиниться в ее жизнь.

После этого комментария было невозможно оставаться спокойным. Да, я молчал, но по моему лицу было понятно, что мне хочется кого-нибудь придушить.

— Наталия умная. Ее так просто не проведешь.

Анна решила добить меня окончательно:

— Да... но сейчас она так уязвима.

К счастью, Дерек наконец-то переоделся. Желая поскорее убраться отсюда, я резко встал.

— И года не прошло. Мы опоздаем. Корт свободен только на час.

Дерек взглянул на часы.

— У нас полно времени.

Идиот.

Проигнорировав его, я наклонился и чмокнул Анну в щеку.

— Приятно было увидеться, Анна.

Она скривилась, как бы говоря мне: «Ну-ну», и поднялась.

Дерек щелкнул пальцами.

— Забыл ракетку, сейчас вернусь.

Мой почти уже бывший друг снова ушел, оставив нас с Анной наедине. После безмолвного обмена взглядами, она взяла меня за руку и сжала ее.

— Наталия влюблена в тебя, — мягко проговорила она, — но Гаррет очень обаятельный...

Я закрыл глаза.

— Готов? — позвал меня, вернувшись в коридор, Дерек.

— Да. — Я встретился с Анной взглядом. — Хорошего вечера.

ГЛАВА 36

Хантер

Я не мог заснуть.

Нервозность и тревога не утихали. За семь лет со дня смерти Джейса я ни разу не усомнился в своем решении не сдавать анализы. Я помнил, что знание и ожидание сотворило с моим братом. А если я хоть на секунду смягчался, хоть на миг забывал о том, как он мучился, то садился на кровать и открывал тумбочку, чтобы оживить все до единого болезненные напоминания. Достав из ящика письмо, которое всегда было со мной, я включил лампу. Я не перечитывал его уже очень давно.

Хантер!

Сегодня утром я смог положить в рот овсянку только с третьей попытки. Рука так сильно дрожала, что когда я подносил ложку ко рту, в ней уже ничего не оставалось. В третий раз мне все-таки удалось что-то удержать в ней — но потом я чуть не подавился до смерти, потому что мое горло уже не способно глотать.

Мне жаль. Мне так жаль.

Кроме достоинства у меня ничего больше нет. И мне нужно забрать его с собой, а не оставлять здесь, где я буду мочиться под себя и есть с ложечки как младенец. Это причинит тебе боль, но я знаю: ты поймешь, почему я должен поступить именно так.

Моя последняя молитва на этой Земле — о тебе и о том, чтобы тебя пощадили.

Если же этого не случится, то я не смогу дать тебе какой-то совет. Только рассказать, что бы предпочел изменить. Я бы хотел, чтобы Эмили никогда не узнала о моем диагнозе. В ее выкидыше виноват я, ведь именно из-за меня она так долго переживала. А после я оттолкнул ее, сказав, что никогда по-настоящему ее не любил. Но это не так. Просто я не мог провести ее через те годы, которые мне оставались. Иногда любимого человека ради его же блага следует отпустить.

Младший брат, живи полной жизнью. Не трать ее, изводя себя мыслями о диагнозе, как сделал я. Время летит вне зависимости от того, получаешь ты радость от жизни или же нет. Выбор за тобой.

Прости меня и живи дальше.

С любовью, Джейс.

Я перечитал письмо шесть долбанных раз. Обычно я фокусировался на его боли: мне требовалось снова и снова находить оправдание тому, что он сделал, снова и снова убеждать себя, что он выбрал правильный выход. Однако сегодня мой взгляд зацепился за другие строчки.

Младший брат, живи полной жизнью. Не трать ее, изводя себя мыслями о диагнозе, как сделал я. Время летит вне зависимости от того, получаешь ты радость от жизни или же нет. Выбор за тобой.

Я всегда интерпретировал фразу «не изводи себя мыслями о диагнозе» как подтверждение своего решения не проверяться. Какой смысл знать, если я не смогу ничего изменить? Зачем жить в ожидании смертного приговора?

Вот только...

Я впервые в жизни задумался, а живу ли вообще. Конечно, у меня были отношения — сексуальные отношения, — работа, которую я любил, и несколько близких друзей. Этого мне всегда было достаточно. Но жил ли я полной жизнью или просто существовал в ожидании первого гребаного симптома? Я не хотел узнавать правду, чтобы проживать каждый день как последний, а не под диктовку болезни. И все-таки, если б я мог выбирать, как провести свой последний день на земле, то мне хотелось бы провести его с Наталией. Так получалось ли у меня жить так, как я наметил себе?

Я снова перечитал последние строки.

Младший брат, живи полной жизнью. Не трать ее, изводя себя мыслями о диагнозе, как сделал я. Время летит вне зависимости от того, получаешь ты радость от жизни или же нет. Выбор за тобой.

Я приравнивал «не изводи себя мыслями о диагнозе» к «не выясняй». Я думал, что все эти годы именно незнание мешало мне осесть и пустить корни, но сейчас неожиданно понял, что корни уже давно пущены, и крепкая виноградная лоза обвила мое сердце. Это не неопределенность со здоровьем заставляла меня неприкаянным болтаться по ветру. А то, что я еще не встретил ту самую женщину, с которой был бы готов пережить бурю.

Той самой была Наталия. Я любил Саммер. Она была моей первой любовью. Но не той самой женщиной. Возможно, мы были слишком молоды. Возможно, я всегда думал о ней, как о первой любви, потому что в душе понимал, что она не последняя.

Наталия… она моя единственная.

Я влюбился в нее задолго до того, как захотел принять, что это любовь.

Что изменится, если я сдам анализ и получу положительный результат? Вернусь ли я к бессмысленному сексу без чувств и эмоций? В чем отличие от того, чтобы продолжать жить в неведении?